– Китаец, это ты, что ли?
– А кто же еще, – обиженно ответил владелец "татушек". – Дожился, что свои уже не узнают.
– Так ты бы эту гадость поменьше б пил, глядишь, и морда была бы немного разглаженная. А так, как сморщенная жопа столетней старухи. До чего же ты опустился? Самому-то не стыдно?
Китаец обиженно надулся, но ничего не ответил. Будь сейчас на месте Беляша кто-либо другой, непременно съязвил бы чего-нибудь. Но с полковником он не хотел ругаться, поскольку тот, будучи еще младшим лейтенантом, спас его от очередной отсидки на нарах.
Правда, Китаец тоже не остался перед ним в долгу. Плюнув на все воровские понятия, подписался на негласное сотрудничество с ментами. Давно уж это было, сколько воды с тех пор утекло. А скольких своих коллег он раскрутил за все эти годы, и не пересчитать.
"Оттаявший" полковник присел за соседний стол и стал расспрашивать Китайца о житье-бытье. Тот, в свою очередь, ударился в воспоминания об их совместной работе.
Николай Николаевич посочувствовал своему бывшему "крестнику " и из вежливости спросил, мол, не обижают ли опера в смысле выплаты денег за проделанную работу.
Посмотрев на Ищенко, Китаец расплылся в улыбке:
– Не-е! Юрок мне справно платит. И суточные, и командировочные, и зарплату. Я ведь давно в "платниках" хожу, и насчет денег у меня все нормалек. Есть, правда, одна проблема. Как надо найти его или хотя бы кого из оперов, это целое дело. Сам понимаешь, деньги в кармане не задерживаются. А как без денег на мобильник дозвонишься? Пытался по городу звонить, говорю:
"Китаец звонит, соедините меня с кем-нибудь из оперативного отдела". А какая-то ссыкуха мне отвечает: "Все опера уехали к вам в Китай с хунвейбинами бороться, звоните им туда через междугородку или по местному китайскому телефону". Юмористка хренова.
Я потом еще несколько раз пытался дежурному звонить. Так вообще на х… послали. Эх, вот если бы был у оперов какой-нибудь такой номер телефона, куда можно было бы без проблем звонить.
Хотя бы даже узнать, нужен я или нет, и то дело было бы. А вообще-то такой телефон и для другого дела мог пригодиться. Вот сижу я, к примеру, в какой-то забегаловке, бухаю и узнаю, что ночью груз левой водки принимают, или наоборот, только что черный нал с рынка отвезли на точку. Был бы такой телефон – звякнул бы я втихаря операм с любого автомата, а все остальное – дело техники. Операм "галочка", а мне лишняя копейка за проделанную работу.
Замолчавший Китаец не обратил внимания, как загорелись глаза у полковника. А у того в голове мгновенно созрел грандиозный план. Это именно то, чего он искал все дни. И ведь ни один опер не мог до такого додуматься, а какой-то забулдыга оказался умнее всех их вместе взятых.
Ай да Китаец, ай да молодец! Спасибо тебе за отличную идею.
Ну, чем не новейший метод оперативной работы…
Начальник районного отдела налоговой полиции, как обычно, с утра собрал в своем кабинете всех руководителей структурных подразделений своего отдела. Так сказать, для обмена информацией по происшествиям, что произошли за истекшие сутки. Суточную сводку происшествий зачитывал его заместитель, а сам он по очереди поднимал своих подчиненных и давал им ценные указания на текущий день.
Планерка была в самом разгаре, как дверь в кабинет вдруг распахнулась и на пороге появился полковник Беляков. Подойдя к столу, он бесцеремонно уселся в кресло и, окинув всех сидящих хитрющим взглядом, задал вопрос:
– А скажите мне, пожалуйста, товарищи оперативные начальники, как часто вам в кабинет звонят ваши агенты?
Все "оперативные начальники" замерли. Кто знает, какой подвох кроется в вопросе Беляша. Скажешь "часто" – обвинит в нарушении конспирации в работе с агентами. А скажешь, что "совсем не звонят", начнет расспрашивать, мол, как вы вообще с ними постоянную связь поддерживаете. Как ни ответь, все одно плохо. И начали все по очереди плести всякую ахинею, из которой следовало, что агенты вроде бы и не звонят на служебные телефоны, но в то же время вроде бы как и звонят. Правда, не каждый день, а так – иногда.
В конце концов полковнику надоело слушать фантазии своих подчиненных, и он рассказал присутствующим о том, что сам только вчера узнал от Китайца. Про Китайца он, конечно, ничего не сказал, а идею о суперновом способе связи с агентами по специальному телефону выдал как собственную, выстраданную и вымученную за долгие, бессонные ночи.
Первым на сказанное отреагировал начальник. Он стал нахваливать полковника, не забывая вставлять в свою речь хитро-мудрые обороты, расхваливая дальновидность и острый ум нового зама по оперативной работе. Остальные присутствующие тоже бросили "по паре копеек" в общую "копилку" заслуг Николай Николаевича. А тот сиял, словно пасхальное яичко на великий праздник.
И с этого дня началось.
Сначала долго думали, как всю эту затею обозвать, чтобы было доходчиво и просто. После долгих мучений пришли к общему знаменателю и решили, что сей новый канал связи с негласными сотрудниками будет называться "телефон доверия". Почему доверия? Да все потому, что существующий телефон дежурной части для этих целей использовать было никак нельзя. Во-первых, дежурка и без того была перегружена звонками, а если туда еще и агенты начнут названивать… Дежурный точно рассудком подвинется, пока свою смену отстоит. Сажать за тот телефон оперов тоже вроде как расточительно. И поэтому было решено применить современные научные достижения в области электроники и кибернетики.
На ту пору в райотделе полиции работал талантливейший мужик, бывший военный инженер-электронщик – Толик. Он-то и изобрел, и не только изобрел, но и спаял какую-то хитро-мудрую электронную штуковину на микросхемах, которая, будучи подключенной к обычному катушечному магнитофону, при звонке автоматически включала на запись тот самый магнитофон. Все, что говорил абонент, записывалось на пленку. Как только абонент клал трубку, магнитофон тут же отключался и автоматически переходил на дежурный режим.
Когда вся эта "автоматизация" наконец-то была сделана, настроена и отрегулирована, Беляш решил ее испытать. Переодевшись в гражданскую одежду, он вышел из здания и, дойдя до ближайшего телефона-автомата, набрал заветный номер.
– Раз, раз, раз! Внимание, внимание, – приглушенно произнес он в трубку. – Производится испытание линии связи телефона доверия. Проверка связи, проверка связи.
Вернувшись, он прямым ходом пошел в тот самый небольшой кабинет, где был установлен магнитофон. А там уже толпилось все руководство оперативных служб. Запись с пробным звонком прокручивали раз за разом, а довольный полковник не мог не нахвалиться новшеством, которое с этого дня будет денно и нощно работать на благо оперов, во вред всему преступному миру.
В тот же день начальник райотдела отдал распоряжение, которое предписывало всем оперативным работникам в течение недели встретиться со всеми своими негласными сотрудниками, коих надо было обучить навыкам пользования телефоном доверия. С этого дня все ссылки оперов на то, что их агенты не могут до них дозвониться в самый нужный момент, отметались на корню. Комната, где был установлен магнитофон, опечатывалась мастичной печатью и каждое утро вскрывалась, для того чтобы можно было прослушать имеющиеся на ленте записи.
Ответственным за ту "комнату смеха", как ее позже прозвали опера, назначили старшего оперуполномоченного по особо важным делам Белагурова. Один хрен, толку от него на прежнем месте работы было никакого. Глядишь, хоть тут себя проявит с положительной стороны.
Так уж получилось, но уехал после всего этого Беляков на какие-то там сборы, которые устроили для вновь назначенных милицейских руководителей, и не было его в Москве с неделю. Все это время Белагуров добросовестно ходил по утрам в "комнату смеха" и проверял, что там такого наговорили агенты. Но, увы, звонков не было вообще.
Засомневавшись в том, что аппаратура работает, старший оперуполномоченный по особо важным делам сходил до ближайшего таксофона и выдал с него контрольный звонок. Ничего подобного, аппаратура работает без сбоев, как ей и положено. На всякий случай доложил обо всем начальнику райотдела. Но тот был занят подготовкой какой-то справки для коллегии и эту информацию пропустил мимо ушей.