– С чего ты взяла, что что-то не так сделала?

– Но это точно! – воскликнула Нэнси. – Видели бы вы лицо Ариэль!

– Ну, в общем, все просто. Дело в том, как ты со мной поздоровалась. Ты сказала мне: чао.

– Разве нельзя так говорить?

Раймона снова рассмеялась своим хриплым смехом, больше похожим на карканье.

– Так говорить можно, – сказала она, перестав смеяться, – но тому, кого ты хорошо знаешь, а не незнакомой старой карге.

Нэнси тоже расхохоталась.

– Да какая же вы старая? – решила она быть справедливой. – Вам же не больше пятидесяти, ведь так?

– О, спасибо, деточка, но мне уже семьдесят шесть.

Нэнси открыла рот от изумления.

– Да ладно! Чтоб мне лопнуть!

Раймона покачала головой.

– Да, тебя придется многому учить. Давно я искала себе занятие по душе, теперь мне точно не будет скучно. А сейчас иди к гостям, все-таки этот праздник затеяли в твою честь. Приходи-ка ко мне послезавтра на чай. Я буду тебя ждать.

– Хорошо, миссис Феербанкс. Я обязательно приду.

– Какой ужас! – воскликнула Раймона и поспешила объяснить: – Я не миссис, я мисс Феербанкс. Чем, между прочим, чрезвычайно горжусь, хотя и заработала себе звание старой девы.

– Ну и о чем ты разговаривала со старухой?

Нэнси даже подпрыгнула от неожиданности. Рядом с ней стояла Ариэль с бокалом шампанского в руке.

– Неужели у отца не хватило ума постараться увести тебя от нее подальше? Ты наверняка наговорила кучу глупостей. Так и знала, что ты нас опозоришь.

– Пока свою семью позоришь только ты, – ответила Нэнси. – Своим кислым видом и злым языком. У меня в семье нет таких злобных фурий. Видно, ты целиком пошла в мать. Извини, не имела чести знать ее. К счастью.

У Ариэль отвисла челюсть от изумления.

– Ты пожалеешь о своих словах, – прошипела она.

– Не думаю, – ответила Нэнси и отвернулась.

– У тебя неприятности с Ариэль? – спросил ее чуть позже Брайан, который держался рядом с Нэнси весь вечер.

Нэнси даже начала подозревать, что Брайан приставлен к ней специально, чтобы она не натворила глупостей.

– С чего ты взял? У нас с Ариэль нежнейшие сестринские отношения.

– Понимаю твой сарказм, – ответил Брайан. – Ариэль непростой человек. С ней сложно найти общий язык, и чаще всего она виновата в этом сама. Так что, Ариэль досаждает тебе?

– А ты ее выпорешь ремнем за это? – поинтересовалась Нэнси. – Отстань от меня, Брайан. Я устала, и у меня нет настроения.

– Уже отстал. – Брайан усмехнулся. – Я тебя тоже раздражаю?

Нэнси устало махнула рукой и подошла к отцу, который прощался с последними гостями.

– Как тебе вечер? – спросил Джеймс, с улыбкой глядя на дочь.

– Прекрасно. – Нэнси тоже улыбнулась. – Правда. Мне очень понравилось. Только я безумно устала.

Джеймс раскатисто рассмеялся.

– А ты пеняла Ариэль на то, что она бездельница. Быть хозяйкой вечеринок тоже тяжелая работа.

Нэнси искренне рассмеялась в ответ.

– Да, пожалуй, я была несправедлива к Ариэль. При случае попрошу у нее прощения.

Через час Нэнси приняла ванну и забралась в постель. Она чувствовала себя счастливой. Не то чтобы Нэнси ощутила, что рождена для светской жизни, но броский, как новогодняя мишура, блеск высшего общества поднял ей настроение.

Что бы сказала мама? – подумала Нэнси. Она никогда не говорила, нравилось ли ей вести такой образ жизни. Мне почему-то кажется, что она чувствовала себя здесь чужой. В любом случае мама наверняка не одобрила бы то, что мне понравилось быть хозяйкой вечеринки. Надо рассказать маме о мисс Феербанкс. Хорошо, что у меня появился хоть один доброжелатель. Может быть, даже друг. Надо бы зайти к ней в гости на днях, раз уж она меня пригласила. И почему ее считают стервой? Даже Брайан.

– Ты должна быть довольна, – сказал Брайан. – Твоя сестра не сделала сегодня ничего предосудительного.

Он ненадолго задержался в комнате Ариэль и теперь подумывал, а не остаться ли здесь на всю ночь. Главное, смыться с утра пораньше, чтобы Джеймс не узнал, что Брайан ночевал в спальне его дочери. Не то чтобы Брайан боялся отцовского гнева. Джеймс не был старомодным ханжой и спокойно относился к добрачным связям. Однако приличия следовало соблюдать.

Ариэль пожала плечами. Ее лицо выражало крайнюю степень скепсиса.

– То, что я не заметила в ее поведении ничего, как ты говоришь, предосудительного, не значит, что ничего такого не было. Возможно, мы просто отвлеклись, а завтра пойдут слухи о том, что старшая дочь Джеймса Миллера не умеет себя вести. Она в любом случае позорит нашу семью.

Брайан устало закрыл глаза и прилег на постель Ариэль.

– Мне кажется, что ты несправедлива к ней.

Ариэль повернулась к нему, оторвавшись от созерцания собственного отражения, и с удивлением взглянула на Брайана.

– А я думала, что ты встал на мою сторону.

– Я всегда на твоей стороне, Ариэль. Но мне не очень приятна твоя злость, милая.

Ариэль кинула на ночной столик расческу, скользнула на кровать и улеглась рядом с Брайаном. Она положила руку ему на грудь и принялась расстегивать пуговицы рубашки.

– Разве я злая, дорогой? – промурлыкала она. – Неужели ты можешь меня обвинить в этом?

Брайан улыбнулся и запустил пальцы в ее шелковистые волосы.

– Нет, со мной ты никогда не была злой. – Он прижался губами к ее виску. – Ты сама нежность, когда дело касается наших отношений.

Вот и отлично, подумала Ариэль. Я буду такой, лишь бы только ты навсегда забыл имя Нэнси, которая просто выводит меня из себя.

8

– Что я буду делать?

Джеймс вел Нэнси по коридорам офиса своей компании. Сегодня у его дочери был первый рабочий день. Нэнси сгорала от любопытства.

– Что будешь делать? – переспросил Джеймс. – Работать, что же еще?

Он подмигнул Нэнси и открыл перед ней дверь.

– Входи, сейчас я все тебе расскажу.

Нэнси предстояла не такая уж и сложная работа, как она ожидала. Ей было поручено заниматься составлением документов и кое-какими подсчетами. В принципе, она выполняла функции секретаря.

Понятно, пока мне не доверяют, подумала Нэнси. Но ничего, я всем докажу, что Нэнси Миллер способна на большее, чем копание в бумажках.

Однако к вечеру у нее начала кружиться голова. Настоящая секретарша ее отца немилосердно свалила на нее накопившуюся работу, не требовавшую немедленного выполнения, но которую следовало бы давно окончить.

– Я умираю, – простонала Нэнси, когда наконец закончился рабочий день.

– Может быть, все-таки передумаешь и плюнешь на эту работу? – подмигнул ей Джеймс. – Давай пересмотрим твое решение.

– Ни за что! – Нэнси по-настоящему испугалась, что отец решил, будто она не в состоянии справиться со своими обязанностями. – Просто всегда тяжело на новой работе в первый день.

– Да, и даже в первый месяц, – утешил ее Джеймс. – Ну да ничего. Моя секретарша отзывалась о тебе очень и очень позитивно. А ей трудно угодить, даже если ты и приходишься мне дочерью.

– Ну спасибо и на том, – сказала Нэнси, но подумала, что ей вовсе не хочется постоянно копаться в бумажках.

Однако она прекрасно понимала, что доверие нужно заслужить.

Нэнси сидела за компьютером и так всматривалась в монитор, будто пыталась увидеть там решение всех своих проблем. Найти вдохновение в фотографии заката на рабочем столе ей не удавалось. Битый час она пыталась написать рекламную статью для буклета, но смогла выжать из себя только три строчки. Иногда так сложно взяться за работу, особенно когда нет вдохновения! Нэнси уткнулась лбом в столешницу.

Музы, ты где? Нужно всего лишь написать небольшую статью в какую-то сотню строк. Давай же, Нэнси, соберись! – скомандовала она себе. Что со мной такое?

Нэнси подняла голову и упрямо пододвинула к себе клавиатуру.