– Кариф, мои люди сказали, что он ходит рядом с тобой без цепей и что ты одного послал его к своему каравану, когда шел ко мне. Еще сказали, что он спросил не остаться ли ему, чтобы защитить тебя. Значит, ты решил лгать мне? – грозно сдвинул брови правитель.

– О, нет, досточтимый, я никогда не посмел бы! – испугано замахал руками Кариф, – Но видит Солнце, что я сам недавно чуть не пострадал от руки моего раба!

Достойный майтун не дал бы мне соврать, если бы был сейчас здесь – благодаря ему, я быть может, и остался жить! Мой раб схватил меня и хотел свернуть шею, когда я подошел к его клетке!

– Хм, – нахмурился правитель, – Ты наказал его и он исправился?

– Нет, нет, великий калиф, в этом-то и моя беда – его нельзя бить, иначе он звереет еще больше! Мне иногда приходиться сгорать со стыда, когда он выказывает свое неповиновение, но однако я всегда нахожу слова, чтобы пристыдить его!

– В это я охотно верю, Кариф! – усмехнулся калиф, – Я думаю, что не хуже тебя смогу сговориться с твоим рабом! – саркастически заметил он, – На этом и порешим!

– Что ж, высокочтимый Сухад, я сделал все, что мог, и видит Солнце, предупредил тебя, теперь же никто не может обвинить меня в утаении и бесчестности, если из-за моего раба случится какая-либо беда, – развел руками недовольный Кариф, но возражать и без того раздраженному правителю более не посмел.

– Да будет по моему слову, приведи его с рассветом ко мне во дворец. Вайгал встретит тебя, – закончил свой разговор калиф, и по его жесту торговец поспешил удалиться.

Кариф уже не торопился к своему каравану, он потерянно брел по улицам города, размышляя что же дадут ему сложившиеся обстоятельства. Хмурясь и потея от своих невеселых мыслей, он наконец таки дошел до дома своего друга, во дворе которого уже стоял готовый к дороге караван.

– Мой, господин! – озабоченно всматриваясь в лицо хозяина, бросился к нему Залим,

– Караван готов!

– Пошел вон! – вновь получил затрещину преданный раб, – Мы никуда не едем! – в сердцах воскликнул торговец, – Развязывай веревки!

Торговец, тяжело дыша, наблюдал за вновь засуетившимися рабами, потом его взгляд остановился на Нартанге, беззаботно сидящем в углу ограды. Воин с безразличием смотрел на бегающих слуг и размеренно попивал из кувшина.

– Шайтан! – выругался торговец. Его раб и вправду стал для него роковым приобретением – до этого жизнь Карифа была заметно спокойнее, он уже в который раз проклинал тот день, когда к нему пришла мысль приобрести себе бойца, чтобы выставлять в играх.

Нартанг посмотрел на суетившегося «хозяина» и невольно оскалился, Кариф сдвинул брови, пытаясь смутить воина недовольным взором, но тот спокойно принял его взгляд, через мгновение заставив торговца отвернуться…

– Запомни три основы: ты – тень повелителя и идешь за ним всегда и везде, куда бы он ни шел; куда бы он ни пришел и где бы ни расположился ты всегда стоишь слева от него и смотришь за остальными, кем бы они ни были; и третье и самое главное – если ты увидишь, что повелителю что-то угрожает – ты должен сделать что угодно, чтобы уберечь его от опасности…

– Я могу убить любого кто угрожает? – только и спросил воин.

– Да. Но постарайся не убивать знатных – это ухудшит отношения. Понял меня?

– Понял, – кивнул Нартанг.

– А теперь пойдем – выберешь себе оружие и облачение, – сверкнув острыми глазками деловито распорядился дед и повел воина по узким перехода дворца. Через некоторое время они остановились перед резными тяжелыми дверьми. Дед выудил из недр одежды увесистую связку ключей и найдя на ней ключ с хитрой бороздкой, отворил дверь.

Воин сделал шаг за порог вслед за стариком и замер, возвращаясь во времена своей юности – здесь было все, что мог возжелать настоящий воин: доспехи, кольчуги, щиты и щитки, всевозможное оружие от метательных спиц до огромного двуручного меча или палицы.

– Ух ты! – по детски наивно рыкнул воин, чем вызвал улыбку гордости у старого хранителя.

– Ну иди, смотри! – довольно хмыкнул он, наблюдая за просветлевшим взором страшного человека.

Нартанг медленно пошел вдоль рядов с различным оружием, потом решил, что надо начать с доспехов и стал обходить стены, где размещались различные брони и кольчуги. Они были на любой вкус и размер: среди них воин отметил изящные блестящие доспехи, явно сделанные на стройную женскую фигуру, и небольшие, изготовленные для совсем низкорослого, но обладавшего немалой шириной плеч и объемом мышц мужчину… Он брел, заворожено глядя на железо, доставившее ему радость, которая заставила его изрезанное лицо осветиться в подобии улыбки.

Наконец, он увидел на стене огромной оружейной черные кожаные доспехи с широкими вставками гравированного металла и острыми шипами на высоком жестком воротнике и спине, и сразу решил, что ничего другого ему не нужно.

– Эти, – указал он пальцем на зловещего вида панцирь.

– Ишь ты! А ты знаешь кто их носил до этого? Очень опасный враг любого человека!

Летмал – черная смерть!

– Он жив еще? – зло оскалившись спросил воин, разглядывая такие же изукрашенные шипами и тиснением поручи, лежащие рядом с панцирем.

– Нет. Наш повелитель в великом походе разбил его отряд. Теперь его голова украшает стены города!

– Тогда ему больше не понадобятся доспехи.

– Ишь ты, быстрый какой! – незлобно усмехнулся дед, – Такой доспех еще заслужить надо! Но уж больно вид у него страшный – черный цвет, цвет Шайтана! Это плохой цвет – его может носить только мертвый душой человек.

– Я уже давно мертвый душой, – недобро отозвался воин, – И я не верю в вашего Шайтана, мне нравится этот доспех и я хотел бы его надеть, – просто закончил он и отошел к оружию.

– Ишь ты, – хмыкнул старик, наблюдая, как, отойдя от облюбованных доспехов, воин выбрал себе прямой удлиненный меч с удобной рукоятью, украшенной на конце железной головой невиданного животного, распахнувшего клыкастую пасть в вечном оскале. Вскинув сбалансированный клинок вверх, он подхватил его и быстро рубанул воздух, перехватил в другую руку и опять нанес стремительный удар невидимому врагу, напрочь позабыв про разбитый локоть, распухший уродливой кровавой шишкой,

– Ишь ты, – опять довольно крякнул старик, – Значит, Тумара так и зарубил, – хихикнул он.

– Нет… – угрожающе посмотрел на него воин, – Тумара, как быка! – зловеще произнес он, невольно повторив мечом движение, которым перерезал горло убийце Актара.

– Ишь ты, – только вновь изрек дед, покачав головой.

Осмотрев всю оружейную, Нартанг выбрал еще себе небольшой легкий щит и несколько ножей – три метательных и один боевой.

– Ну ладно, иди пока. Когда повелитель прикажет дать тебе оружие, я уже буду знать, что тебе нужно, – кивнул ему Канхир.

– Можно я хоть нож возьму? – истосковавшись по собственному оружию, спросил воин.

– Нет, пока калиф не велит, походи так.

Нартанг вздохнул и с явной неохотой положил на место облюбованное оружие. Дед бесцеремонно подтолкнул его к выходу:

– Давай, давай, шевелись…

Заперев за воином тяжелую дверь оружейной, дед заспешил дальше.

– Пойдем теперь, приведем тебя в должный вид, чтобы ты мог предстать перед взором повелителя! – торжественно объявил он, приглашающе кивая Нартангу, спускаясь на нижний ярус дворца по красивой резной лесенке, неизвестно как выдерживающей бесконечных посетителей и слуг.

– Тут как ни старайся, не угодишь, – зло рыкнул Нартанг – он-то как никто остро ощущал свой облик, каждый раз ловя на себе испуганно-пренебрежительные взгляды.

– Воину ни к чему девичья красота – он красив уменьем биться; но однако должен содержать себя в чистоте, дабы не походить на вонючее животное! – серьезно изрек дед свое собственное миропонимание.

– Хм, – уже не так зло посмотрел на него Нартанг – пожалуй, это был первый человек, который понравился ему здесь, в этом мире песков за свои взгляды на жизнь, – А ты ходил в бой? – уже с интересом спросил он старика.