– Ну и верование у тебя, – еще раз фыркнул воин, – Если никуда не идем – делай что хочешь, а я спать буду, – и ушел в свой маленький шатер.

А трое опешивших детей песков остались в обществе трупа и животных. Залим собрал всех верблюдов и привязал к шатру хозяина, поручив оставшемуся рабу не отрывать от них взгляда, потом привел сбрую Гайрида в надлежащий вид и для пущей верности намотал узду себе на руку. Кариф еще раз осмотрел своего коня – не сбил ли тяжелый воин ему спину и только потом залез в свой шатер. Всю оставшуюся ночь торговец не смыкал глаз, ему то мерещились новые шорохи, то казалось, что из темных углов, не охваченных трепещущим светильником, кто-то выползает. Потом он стал думать о воине, и чем больше он о нем думал, тем все больше росла в нем тревога. Кариф считал себя большим знатоком людей, их мыслей и желаний, да он и был таковым, иначе никогда бы не нажил столько добра, сколько у него уже было скоплено. Но все же он чувствовал себя обманутым – действуя единственно верным в общении с воином методом – уважением и поблажками- он незаметно сам стал его рабом. И вот теперь тот выменянный на дорогой кинжал полуживой от побоев и голода грязный вонючий раб стал уже распоряжаться в караване, и сам он боялся сказать ему что-то наперекор. И меч! Он ведь оставил у себя меч! Зачем Кариф продал чернокожего?! Теперь ни он, ни Залим даже не смогут выстрелить из лука, если воин решит что-то сделать против них!

Кариф не знал, что как раз схожие мысли вертелись сейчас у Нартанга в голове.

Воин сидел в своей палатке, погасив светильник, и размышлял о том, что сейчас торговец полностью зависит от него: они втроем – оставшегося раба он и вовсе не считал за человека – а сделай он одно лишь движение, уже и вдвоем – во всей пустыне. Ему нужно будет лишь немного припугнуть трусливого торговца и заставить по приходу в очередной город продать верблюдов, купить для него хорошую одежду свободного человека, взять достаточно воды и пойти прочь из этих земель! Уж Кариф-то наверняка знает все пути в проклятых песках. Но если эта толстая тварь решит отстоять свои права обманутого «хозяина», то Нартангу придется несладко – вся свора этих задохликов бросится на него, норовя немедля наказать наглое животное… Раскидать-то он их может и раскидает, если лучников не будет, но вот куда потом? Куда уходить? Кругом были одни пески, не хуже добротной цепи, приковавшие Нартанга к своему «благодетелю». Да и слово, данное воином чужеземному торговцу, не позволяло ему пока решиться на подобное. Пока Кариф не показал, что намерен нарушить свое…

– Нартанг, как ты можешь здесь спать?! Выходи, дорогой, уже утро! Пора трогаться в путь! – позвал его «хозяин».

– Иду, – вышел воин, потягиваясь и разминая кости от долгого сидения в одной позе – он так и не уснул, до утра блуждая в своих мыслях.

Караван был почти готов, палатка Карифа убрана, оставалась только его. Воин решил попробовать сделать все немного мягче, чем думал ночью:

– Залим, собирай шатер. Ты, – ткнул он пальцем в оставшегося раба, – Забери у шакалов оружие и хорошие вещи. Кариф, а есть мы не будем? – дружественно обратился он к торговцу, собираясь незаметно взять главенство в отряде в свои руки. Но тот хорошо понял, чего хочет воин.

– Нартанг, дорогой, ты успокойся… Я тебя пока не назначал главным по каравану, и здесь все делают то, что говорю я, – по обыкновению улыбаясь, спокойно изрек Кариф, и Нартанг оценил, как торговец хорошо понимает обстановку и как ловко умеет выходить из трудностей.

– Да я спокоен, Кариф, только голодный, – оскалился воин, понимая, что начни он сейчас напирать сильнее и отношения в караване обострятся до острия меча. Его меча. И все сведется как раз к тому, о чем он уже размышлял…

– Эй, Эфар, живо достань финики, сыр и воду для Нартанга! – тут же распорядился Кариф и сел на коня, – Поешь в дороге, – кивнул торговец воину и направил Гайрида шагом вперед.

– А я все-таки забрал бы у воров оружие, – безразличным тоном пожал плечами Нартанг.

Кариф, оглянулся на него, хотел что-то ответить, но передумал – согласись он с его предложением, и положение предводителя опять бы пошатнулось.

Карилам очень походил на Шатер Пустыни – такие же высокие ворота, такие же щербатые стены, такие же обтрепанные жители – только стражники здесь были другие.

На них воин обратил внимание сразу – все как один высокие, крепкие, горбоносые, лысые и с курчавыми черными бородами. Тогда они очень поразили воина схожестью лиц и фигур. Но первое удивление прошло, их караван въехал в ворота, Нартанг отметил, что у Карифа не потребовали обезоружить раба – то есть его. Это он запомнил, как еще одно отличие в законах разных городов одного королевства или царства. Впрочем, здесь каждый город, каждое поселение и было одним маленьким царством, соседствующим с другими, подобными ему, большими или меньшими по размеру и богатству. Таким вот царьком – шейхом и хотел вскоре стать Кариф.

Конечно же о том, чтобы стать калифом большого города торговец мечтал тоже, но знал, что это только мечты – калифами не становились простые смертные: калифат передавался по наследству от отца к сыну; после бездетного же правителя власть переходила к его ближайшему родственнику по мужской линии – женщины, даже из знатных родов, в этой стране были существами бесправными.

– Кариф, что это за люди стояли у ворот? – спросил воин у торговца, когда они свернули в какой-то безлюдный переулок.

– Это кауры, – многозначительно произнес тот, – Но те, что ты видел у ворот полностью подчиняются калифу – у него в плену их жены и дети! Он был настолько мудр, что не велел своим воинам перебить всех вражеских выродков, а взял как залог. Тогда все воины этого племени прибежали, словно побитые псы, и сложили оружие. Потом они дали клятву калифу быть преданными до конца своей жизни, если он пощадит их женщин и детей! Мудрость калифа была так велика, что он принял их клятву – и вот теперь его город охраняют настоящие кауры!

– Они враги вам?

– Конечно, они враги всем верным сынам Солнца!

– Почему? – спросил воин, подумав, что очень глупо доверять врагам охрану своего города.

– Они живут на краю пустыни, в лесу; могут напасть ночью, поклоняются не Солнцу, а какому-то страшному богу, что питает их сынов силой львов! Они не прикрывают свою голову, а бреют ее наголо!

– О да, это и в правду неслыханно, – иронически оскалился воин и почему-то проникся симпатией к лысым воинам, а еще запомнил, что кауры живут на краю пустыни, а значит на границе его освобождения из плена песков.

– Вот, вот, – увлекшись рассказом, не заметил его иронии торговец.

– А что же у них почитается превыше всего?

– Да стыдно сказать! – вскинул глаза к небу словоохотливый Кариф – Женщины! Тьфу, ты, стыд-то, какой, прости меня, Солнце!

– Они поклоняются своим женщинам?

– Нет, нет, ну это бы совсем было жутко! Они берут себе всего одну женщину в жены и берегут ее, как хорошего коня; за обиду своей жены каур запросто убьет даже брата!

– Вот как? – оскалился Нартанг.

– Да.

– Я буду здесь драться?

– Нет, нет, дорогой – здесь дерутся без мечей, и хитрые торгаши вечно выводят пленных кауров, – улыбнулся ему Кариф.

– Ну и что? Я и без меча могу, – пожал плечами Нартанг.

– Можешь? Ты ведь их видел! – изумился Кариф.

– Да, ну и что?

– Они же дикие и огромные!

– Ну и что? – все так же бесцветно продолжал диалог воин.

– Ты точно победишь, Нартанг? – не верил Кариф.

– Да, – оскалился тот своей «милой» ухмылкой.

– Ну тогда ладно, будешь и здесь драться… – явно все еще колеблясь ответил торговец.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул воин.

– Тебе нравится драться? – проникновенно спросил Кариф.

– Мне нравится быть свободным, – мрачно ответил Нартанг, – И я рожден, чтобы сражаться…

– Ты из народа воинов?

– Да, из народа воинов…

– А где твой народ живет? – продолжал расспрашивать своего раба любопытный торговец.