Стинко после прибытия варкенцев, возглавляемых Веридором Мерком, чувствовал себя далеко не лучшим образом. Если бы не Полли, то он, пожалуй, уже не раз пожалел бы о том, что согласился на предложение Эда Бартона воссоздать его тело в том виде, в котором оно должно было быть от природы. Медицинская машина, хитроумно настроенная Эдом Бартоном, сделала, на первый взгляд, невозможное. Из худенького пацана, заморыша и уродца, вдруг, получился рослый, ладно сложенный семнадцатилетний парень, которому Полли оказалась чуть выше плеча. Даже Длинный Эрс и тот был хоть немного, но все же ниже него ростом.

Если раньше ему приходилось расталкивать всех локтями и с боем продираться вперед, чтобы оказаться поближе к центру любого события, привлекшего внимание однокашников, то теперь все безропотно расступались перед ним. Некоторые из ребят делали это без особых эмоций, считая, что так оно и должно быть, другие не скрывали завистливых взглядов, но всегда находились такие, которые бросали ему вслед презрительное: – "Выскочка! Варкенский любимчик", а иной раз и что-нибудь похуже. Только Полли по отношению к нему оставалась прежней, увлеченной чувством первой любви, да, еще малыши из всех его групп, которых он когда то собрал и спас в Бидрупе, городе, внезапно превратившемся в безжалостного и безмозглого убийцу, по прежнему не чаяли в нем души.

Главной проблемой Стинко, была полоса отчуждения, возникшая между ним и его сверстниками. Если раньше Стинко с пеной у рта отстаивал свои мальчишеские права и с бешенством бросался в бой, стоило кому-либо из приятелей бросить ему презрительное – "малявка" или "недомерок", то теперь все стало иначе. Когда-то своим яростным натиском он приводил в панику самых здоровенных обормотов. Теперь же все изменилось и выглядело по другому. Злое шушуканье за своей спиной он не принимал всерьез, но все чаще замечал за собой, что его перестали занимать самые обычные вещи, веселый треп в кубрике, когда на свет извлекались самые невероятные небылицы, мальчишеские игры и развлечения, многие другие заботы сверстников, которые теперь казались ему бессмысленными и мелкими. Стинко перестал подыгрывать своим приятелям в их ребячьих затеях, чувствуя в себе раздражение от глупости предложений своих товарищей.

Больше всего страдал он сам и потому все чаще стремился побыть в одиночестве. Полли очень волновали его частые отлучки, но Стинко объяснял это тем, что он просто находит на корабле уединенные уголки и тренирует там свои сенсетивные способности. В доказательство этого он взял однажды Полли с собой и действительно в течении нескольких часов занимался практикой теле- и пирокинеза. Для него это были самые тяжелые дисциплины.

Полли быстро наскучило наблюдать за тем, как Стинко усилием воли поднимает в воздух консервную банку, а затем, стараясь удержать ее на весу, мучительно долго воспламеняет деревяшку. Девушка сочла это занятие для себя слишком скучным и быстро нашла повод, чтобы оставить Стинко наедине с его сенсетивными экзерсисами. Как только Полли ушла, консервная банка моментально упала, а деревяшка погасла, так и не успев толком разгореться и Стинко смог удалиться в свое излюбленное место и заняться куда более увлекательным занятием.

В одном из отсеков корабля он нашел несколько кип древних журналов, которые, вероятно, были намного старше даже самого корабля, так как были изготовлены типографским способом. Прочный пластик страниц давно уже порыжел от времени, а краски поблекли, но журналы еще можно было читать. Стинко мало интересовали статьи о политике и кинозвездах, а также образчики древней литературы, но ему понравилось разгадывать всевозможные ребусы и шарады, которых в этих журналах насчитывалось превеликое множество. Вот за этим увлекательным занятием он и проводил целые часы.

Некоторые из загадок он раскалывал за несколько секунд, на другие уходила минута другая, но ни над одной ему не пришлось думать больше пяти минут. Разумеется, Стинко давно бы мог перетащить все эти журналы в кубрик и заниматься этим делом там, но он боялся, что: во-первых, журналы растащат, а во-вторых, еще больше боялся насмешек. Впрочем, очень скоро все должно было закончиться само собой, ведь у него осталась всего лишь одна, не очень толстая, пачка и ее должно было хватить буквально на пару часов.

Жизнь на подземном космическом корабле вошла в неспешный ритм. Варкенцы работали в напряженным режиме, проводя в городе большую часть времени и лишь изредка, на полчаса, час, заглядывали в жилые отсеки для того, чтобы принести детям то несколько игрушек, то видеодиски с фильмами, то букетик цветов. Ну, а что касалось Веридора Мерка, то он, похоже, вообще покинул корабль.

Сказать, что бидрупская детвора жила в подземном убежище дружной семьей, было нагло погрешить против истины. Если бы не усилия Бэкси, то эта дикая орда дралась бы с утра и до ночи и даже без перерыва на обед. Похоже, что уесть своего соседа злой шуткой, разозлить его и быстро довести дело до драки, стало единственным смыслом жизни большинства ребят после того, как отпала необходимость зарываться в самые глубокие норы, спасая жизнь себе и малышам.

Няньки, как и прежде, играли решающую роль в жизни этого необычного сообщества. По первому приказу Нянек даже самые маленькие ребятишки срывались с места и что есть сил мчались туда, куда им укажут и если того требовали обстоятельства, отважно вступали в драку. С этим не могла справиться даже Бэкси, но она быстро нашла общий язык с Няньками и отношения между детьми стали мало-помалу выравниваться и принимать более цивилизованный вид. Няньки стали одним из важнейших элементов жизни подземного убежища. На плечи этих мальчиков и девочек легло большинство забот о быте, регулярном питании, немудреных развлечениях и прочих ребячьих надобностях.

Зато Стрелочники, Проводники и Сторожа, полностью оказались не у дел. В большинстве это были юноши и девушки в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет. Еще недавно они были в Бидрупе самыми важными персонами и от них, в конце концов, зависело, найдут ли Няньки дорогу в безопасное место, смогут ли пройти по этому извилистому и опасному пути, а теперь они бесцельно слонялись по лабиринту переходов и коридоров, по привычке делая на стенах отметки, понятные только им одним, не зная, чем занять себя.

В то время, когда шел поиск и эвакуация детей из враждебного Бидрупа, они еще находили себе занятие. Находилось оно и тогда, когда вместе со Стинко Нуркизом они составляли отчет для генерала Бартона, да, и те дни, когда они помогали чем могли маленькому отряду варкенцев и валгийцев, тоже были наполнены делами. Теперь же, когда андроиды Бэкси и Нэкса, а в придачу к ним еще и большой отряд варкенцев решили большинство бытовых и прочих проблем, они оказались не у дел и это стало для них самой большой проблемой.

Когда скука окончательно доконала ребят, они созвали большой конвент, так юные бидрупцы называли свои сходки, и решили призвать на помощь Стинко Бартона, надеясь на то, что его близость к командиру отряда варкенцев поможет им хоть как-то изменить ситуацию. Правда, дело осложнялось тем, что кое-кто из ребят то ли из зависти, то ли из глупости погавкался с этим парнем и тот надулся. В принципе все знали, что Стинко нормальный парень и не станет крыситься на них понапрасну, но так или иначе с ним нужно было кому-то встретиться.