Защитники мигом покинули их тела и тоже, развивая спринтерскую скорость, прыжками бросились к своим пушистым корешам. За спиной Зака и Вирати послышался громкий шорох, сосредоточенное попискивание и какой-то непонятный цокот. Обернувшись, они чуть не ахнули от изумления, Ниточка, превратившись в пятиногое тощее существо с острыми коготками на трехпалых конечностях, как-то умудрилась притащить в гостиную шкуру равелнаштарамского барса, в которой веса было килограммов пятьдесят, не менее. Серебряная Туника проворно выволокла шкуру на середину гостиной и только тогда Ольга и Раффи пришли к ней на помощь. Они быстро расстелили шкуру на полу и коврики немедленно переползли с персидского ковра на зеленый мех.

Раффи, который был немного больше Ольги ростом, снова что-то прощебетал и коврики по его команде дружно выгнули свои широкие спины, а Ниточка, которая тем временем превратилась в длинную серебристую, пушистую ленту и уже принялась заигрывать с ними, тут же обернулась в небольшую пятиконечную, мохнатенькую звездочку цвета чистого, сверкающего серебра. Похоже, что Раффи был в этой озорной и разбитной команде за спикера. Он отогнал Ольгу от себя, поднял повыше свой толстенький, мясистый луч и вбросил из него голубые глаза и рот. Указывая еще одним лучом на своих подельников, он сказал красивым, высоким голосом:

– Ви, Зак, позвольте мне представить вам тех ваших друзей, которым вы так и не дали имена. Ну, ничего, значит вы будете обращаться к ним так, как назвали их мы с Ольгой. Это Листочек, ребята. Если вы присмотритесь к нему повнимательнее, то увидите у него на спине пятно в форме кленового листа, а это Бурый, он самый сильный из всех наших Созерцателей. Это Молчун, он у нас философ, это Вьюн, а это Пёстрый, он старше всех в нашей компании, ему уже почти тысяча лет.

Взяв Вирати под руку, Зак шагнул вместе с ней вперед, поближе к этой разношерстой компании, и, помахав всем рукой, воскликнул, как ни в чем не бывало:

– Привет, ребята, мы рады познакомиться с вами!

Они присели на ковер, который был довольно колючим на ощупь и Зак, быстро сделав свою задницу подобной коже спиртовой выделки, идущей на подметки варкенских сапожек, немедленно пересадил Вирати к себе на колени. Даже в подобных ситуациях он стремился избавить свою возлюбленную от каких-либо неудобств. Устроившись на ковре поудобнее, он широко улыбнулся. Эти коврики живого варкенского мха ему подарил Калвин и они уже были взрослыми в то время, но он даже и предположить не мог, что среди них есть настоящий патриарх этого мохнатого племени. Раффи, моргнув пару раз, вдруг, заявил с обескураживающей простотой:

– Вирати, Зак, мы хотим, чтобы вы занялись любовью на том ложе, которое мы вам сделаем. Это очень важно. Наши друзья, Созерцатели, они ведь не просто сухопутные моллюски, способные принимать мысли людей, они разумные существа, только совсем не такие, как мы с вами. Они мыслят совсем по другому, не словами и зрительными образами, а эмоциями и очень сложными логическими построениями. Объяснить словами я вам этого не смогу, но если вы займетесь любовью вместе с нами, то вы обязательно сами все поймете. Поверьте, вам будет очень приятно и вы ощутите совершенно иные чувства. А ещё это очень важно для Созерцателей.

Переглянувшись с Вирати, Зак снова улыбнулся и она, подумав немного, сказала:

– Ну, если это очень важно, Раффи, то мы не против.

Вся эта сумасшедшая компания тотчас весело залопотала и пришла в движение. Пять ковриков живого варкенского мха тотчас плотно сгрудились в самом центре зеленого островка, размером пять с половиной на три метра, образовав на нем овальное ложе, покрытое золотисто-белыми цветочками. Вслед за этим Ольга и Раффи немедленно взобрались на него и немедленно превратились в ажурное покрывало, напоминающее своим видом радужную сеть с большими, примерно в ладонь Зака, овальными ячейками, через которые было видно, как зеленовато-бурый варкенский живой мох стал быстро наливаться синевой. Серебряная Туника ловкой серебряной звездочкой взобралось на это фантастически красивое ложе, быстро вытянулась в серебристую ленту и легла на краю. Зак, держа Вирати на руках, поднялся на ноги, сделал пару шагов вперед и беспечно ступил на зеленый мех.

Тотчас его пронзил такой мощный импульс энергии, что он зашатался и выпустил свою возлюбленную из рук, но это было не болезненное, а очень приятное ощущение. Вирати, едва коснувшись своими розовыми ступнями зеленого меха, радостно вскрикнула и тотчас потащила Зака за собой. Как только они возлегли на радужно-сине-золотистое ложе и слились в страстных объятьях, в их сплетенные тела вошел такой поток энергии, что не успей Ниточка укрыть их собой, наверняка замок тут же лишился бы верхних этажей и островерхой крыши, если и того не хуже. Эдак могло пробить и голубой потолок всего графства Рунниатаро. Вместе с тем они оба сразу же поняли что это уже не просто любовь, а нечто совершенно невообразимое и прекрасное. Простые люди, даже если они сенсетивы, да, к тому же обладают телами-трансформерами и зелёным сексодромом в придачу, так любить друг друга не могут. Для этого они должны быть богами. Впрочем, для Зака его несравненная Вирати с первого поцелуя была только богиней.

Дайон, Расма, Луард, Тинней, Гролл и Элайна, именно так звали на самом деле пятерых мудрых Созерцателей и их подружку, беспечную Младшую Защитницу, которая была столь легкомысленна, что даже не задумывалась о том, что ей, как и Старшим Защитникам, представителям родственной расы, дано было говорить с людьми на их языке, вся эта великолепная семерка вместе с Ольгой и Раффи вознесли Зака и Вирати на такую вершину любви, что они смогли увидеть с неё всё Звёздное Княжество целиком, но это произошло уже после того, как они испытали наслаждение непередаваемой силы и глубины. А перед этим они смогли познать, кто же они такие сами и кем являются Созерцатели, эти великие философы и мудрецы, поняли то, куда они должны двигаться по долгой дороге среди звёзд.

Бодрой походкой Зак Лугарш вошел в просторное фойе своей конторы минут за пятнадцать до начала рабочего дня. В него входили через широкие двери главного входа только те сотрудники министерства безопасности Звёздного Антала, которые работали в нем официально и числились должностными лицами. Для хантеров были открыты другие входы, неприметные и расположенные в самых укромных уголках мощного горного хребта, на склоне которого, на широкой и длинной террасе стоял большой, беломраморный дворец, а прямо из-под него вытекала пограничная река Торойя. Дворец этот, не смотря на свои внушительные размеры, был всего лишь верхушкой айсберга, называющегося Регентством Генеральной Прокуратуры или, если проще, Берлогой Хитрюги Мерка, но гораздо чаще сам Зак называл свое безопасное министерство, вотчину Нейзера и Регентство, что, по сути дела, было единой организацией, просто конторой.

За беломраморным фасадом, в толще горного хребта и даже за стеной этого счетверенного обитаемого отсека, состоящего из четырех графств, размещалось множество больших, маленьких или же просто огромных помещений. Там, вдали от чужих глаз, работали десятки тысяч людей, которых в Антале считали художниками или поэтами. Трудились там на ниве просвещения в недавно созданной академии разведки без малого четыре с половиной сотни вчерашних архангелов, а ныне людей штатских, официально выведенных в отставку, но всё равно глубоко и надёжно засекреченных. Теперь им уже не нужно было красить волосы, наносить на себя пластиплоть или, того паче, затевать полное преображение в реаниматоре, ведь все они не только избрали для себя облик молодых парней и девчонок, но и молодели душой с каждым днем.

По понедельникам в конторе всегда было многолюдно, хотя в этот день никого из посторонних к ней и близко не подпускали по целому ряду причин. Одной из них была та, что понедельник был не только тяжелым днем, но ещё и днём раздачи наград, а потому в контору съезжались в этот день все хантеры, которым удалось словить на грудь какую-нибудь блестящую цацку. Зак Лугарш не очень-то беспокоил своей персоной штабных работников и всегда давал им возможность принимать решения самостоятельно. Его подчиненные куда чаще обращались с вопросами к Мамочке Бэкси, чем к нему, хотя тогда, когда речь шла о чём-то действительно серьезном, его выдергивали в считанные секунды откуда угодно, зная, что он быстро найдёт верное решение.