А оформить помог им папа Ирми…» — «Вы что, Тумбеля не знаете? — хмыкнул Зеэв.
— Ну, неважно… Короче, считайте, что это авторуллокат! Или… как-его-теперь… флайерплейт… Прошу любить и жаловать!» Покуда они ехали по сильно изрезанной местности, и «лягушонок» совершал головокружительные виражи на трассе-«серпантине», откуда-то издали были едва слышны мелодии из ранних «Петеков». Близнецы порадовались, что это хотя бы не силонокулл, который «достал» их в Радужных Дюнах. Все трое снова задремали.
Спустя час с небольшим дверцы «лягушонка» распахнулись. Рядом возник Максим, возле него сияла синими глазами Хели. За ними маячили Ирми, рука на плече Ренаны, Ширли и Нахуми.
Из темно-оранжевого «лягушонка» вышли Зеэв и Бени. Зеэв, ухмыляясь, указал внутрь машины, где на заднем сидении протирал глаза Рувик. Он в великом изумлении уставился на сестру, которую нежно приобнимал Ирми, но тут же увидел, как сбоку робко маячит Ширли, рядом с нею улыбается малыш Нахуми. Рувик завопил:
«Шмулон, хватит дрыхнуть! Приехали! Вот они, наши, все тут!» Встрёпанные, Шмулик и Цвика вывалились из машины.
Первое, что поразило всех троих — над головой всё тот же жутковато мерцающий полумрак, под ногами знакомый бугристый ракушатник. И само место, в котором они сейчас оказались, напоминало закручивающуюся вовнутрь гигантскую ракушечную спираль, если бы не выглядывающие тут и там остатки стен со слепыми оконными проёмами. Чуть поодаль — нечто вроде маленького домика. От места стоянки обоих «лягушат» было не различить, настоящий ли это домик, или декорация.
Ощущение невольного участия в каком-то сюрреалистическом спектакле (который ставит дружный коллектив тихой палаты сумасшедшего дома, отведя вменяемым людям роль подневольных статистов) давно уже не давало покоя всей их компании. Когда, наконец, троица вырвалась из Радужных Дюн и вдохнула немного свежего воздуха, когда вскоре они встретились с Максимом и его друзьями, им казалось: ещё немного, осталось только найти остальных — и они смогут покинуть Цедефошрию! А там и дорога в Неве-Меирию сама собой распахнётся перед ними…
Это же дикость какая-то: после злосчастного Турнира мальчики практически нормально не учились… Что будет с их учёбой? Спасибо Ноаму — он с ними занимался, но обрывочно, время от времени, без системы и программы. А сам Ноам…
А где он, кстати? Близнецы начали в тревоге вертеть головой, пока не увидели брата, который тихо стоял сбоку и улыбался болезненной улыбкой.
Ренана бросилась к близнецам, стала неистово тискать их и целовать, заливая слезами радости, так что они оба разом весело запротестовали: «Да ты что, сестричка? Что с тобой! Мы это, мы! Живы и здоровы — спасибо Максу и Хели… Это они нашли нас, пригрели, напоили, накормили и даже подлечили…» Цвика без слов бросился к Нахуми: «Братишка!» Ширли взяла Цвику за руку, глядя ему в глаза, гладила его руку и шептала: «Ты бы знал, как мы с Нахуми переживали за тебя, за всех вас…» В глазах её стояли слёзы, которые вдруг покатились по щекам. «Что с тобой, Шир?» — «Я никак не могу связаться с папой и мамой… И не знаю, где они и что с ними…» — «Не плачь! Мы теперь вместе, теперь мы их найдём! Нас же нашли!» — заговорил Цвика.
Ноам крепко обнимал братьев, с трудом «отбитых» у сестры, и грустно улыбался: «Я так за вас боялся!» — «Ничего, братик, мы — беседер! А вы-то как? — начали оба забрасывать его вопросами. — Что с Ренаной? Она на себя не похожа, то плачет, то смеётся…» — «Ничего… — отвернулся, густо покраснев, Ноам и бросил косой взгляд на Ирми. — Спросите у неё…» Близнецы озадаченно переглянулись и пожали плечами. Рувик вдруг спросил: «Это связано с Ирми?» — «В общем-то… да…» — нехотя пробурчал Ноам.
Ирми сидел на водительском месте в «лягушонке», на котором полчаса назад прибыли Максим и Хели. Сначала он с интересом рассматривал и щупал рычаги управления и приборы. Но скоро интерес несколько угас, хотя, конечно же, от «авто», снабжённого ю-змейкой, он бы никогда не отказался. Но сейчас его занимали другие мысли. Он до сих пор не мог придти в себя от пережитого в последние дни, постоянно раздумывал над тем, что произошло у них с Ренаной. Нет никаких сомнений — он очень любит её, давно мечтал назвать своей женой. Но… Неужели то, что произошло, чёрной кошкой пробежит между ним и Ноамом, между ним и Бенци… когда родные любимой девушки об этом узнают? Он представил себе глаза Бенци, и внутренности как скрутило от ощущения мучительной неловкости. Перед глазами снова и снова маячила его собственная рука, на которую внимательно, как бы изучающее, смотрел Ноам, отказавшись её пожать…
В машину подсела сестра. Она тихо позвала его тем именем, которым его звали в детстве в Лос-Анджелесе: «Джерри…» — «А?.. Что?.. А, это ты, Челл? — он тоже назвал её именем, каким звал в детстве. — Я уж испугался!.. Задумался немного…
За Ноама переживаю… Мы же с ним немного… ну… э-э-э… вроде поспорили…» — «А что? Это как-то связано с тем, что у тебя с Ренаной?..» — «Да… Как ты догадалась?» — «Мне Ренана рассказала… Она тоже всё ещё не может придти в себя…
Я её понимаю… Очень любит тебя и боится потерять… а теперь ещё больше…
Тоже натолкнулась на реакцию брата, и тоже сейчас переживает… Я вас обоих понимаю… Но ты, брат… Не ожидала от тебя!» — «Ну, живой человек я!!! Как ты-то не понимаешь! Называется — психолог!» — «Понимаю! Я только заклинаю тебя — береги Ренану! Совсем юная, очень хорошая девочка… из прекрасной семьи… Ты взял на себя ответственность за неё — и должен быть достоин такой ответственности…» — «Я за всех за них ответствен…» — мрачно пробурчал Ирми.
— «Да, я вот что хотела тебе сказать: папа с мамой подумывают вернуться в Калифорнию. Не прижились они тут, в нынешней Арцене, с её силонокуллом и фанфаризацией. Даже особый моральный микроклимат Неве-Меирии, не спас положения.
Я думаю, папу добил Турнир, а главное — арест Бенци. Но ещё раньше эта история с руллокатами, с налётом на магазин в Меирии, навет на Иммануэля, ограбление его магазина и вообще бизнеса… У нас с тобой тут вся жизнь, ну, а они… Словом, «Неэмания» остаётся, и тебе придётся заменить папу. Должен смочь!» — «Да… — тяжело проговорил Ирми. — Сейчас мне надо вывести их всех отсюда… И… свадьба с Ренаной… И найти Гилада с Роненом… И Бенци…» — «Это уже наша общая задача…» В машину заглянул Максим: «Не помешаю?» — «Нет, что ты!» — ласково улыбнулась ему Хели. Он присоединился к брату с сестрой: «Нам всем нужно поскорее попасть в Неве-Меирию. Мы с Хели хотим именно там свадьбу сыграть… да и тебе, Ирми, с Ренаной…» — «У нас пока что… помолвка, а может… вместе со свадьбой… — смущённо обронил Ирми. — Но хотелось бы сначала их папу домой вернуть…» — «Мой братишка из Штатов должен приехать… — заметил Максим. — Но я очень боюсь, что в ближайшее время мы не сможем попасть в Неве-Меирию. Может, придётся придумать какой-то другой вариант, чтобы… э-э-э… устроить в походном порядке обе свадьбы — и нашу с Хели, и вашу с Ренаной… Да, я сейчас говорил с Ноамом… Не переживай, Ирми, с кем не бывает…» …
«Так что же вы о главном молчите!» — неожиданно раздался громкий голос Шмулика.
— Ребята! У нас тут, оказывается, сразу две свадьбы наклёвываются, а они молчат!
Сестрёнка, ты что это?» Ренана густо покраснела и пробормотала: «Мы же только что встретились… Я просто не успела… от радости… такая встреча… А Ноам… он разве вам не успел рассказать?» — и она неожиданно расплакалась, к ней присоединилась Ширли.
Хели оставила брата и усадила обеих девушек рядышком и начала что-то им нашёптывать, поглаживая ладошки то одной, то другой…
Надвигался вечер. Ребята вернулись в домик и начали готовить ночлег для всей компании. Зеэв и Бени припарковали «лягушат» рядом с домиком, а Максим и Ирми с Ноамом позвали четвёрку «Типуль Нимрац», чтобы помогли своей музыкой создать соответствующую защитную ауру вокруг домика и машин. Надо было позаботиться, чтобы мощный защитный блок не допустил к этому месту «Хипазон». Мальчики играли и пели, и Ренана с Ширли, услышав любимые мелодии, начали понемногу успокаиваться. Под конец Рувик, из-за плеча брата подмигнув Ширли, спел вполголоса «Ты мне грезилась грустной мелодией…», — вызвав неудовольствие не только Ноама.