– Так полагаю, что не каждый получает такое доверие?- спросил Потапов.

– Многие живут рядом с нами, знают о нашем существовании, но к нам никто из них не попадёт никогда.

– Могут заложить?

– Как бывает в жизни: один драчлив, другой обидчив, третий горд, четвёртый жаден. Иногда многие отрицательные черты в одном человеке сходятся. Главным мерилом у нас считают работоспособность, трудолюбие то бишь. Способностью терпеть похвастаться может не каждый. Вы с нами прожили месяц и поняли, что особо-то стремиться к нам нечего. Гнуть спину даже за большие деньги не каждый готов.

– Мы так поняли, что тут у вас оплата оригинальная. Мне лично слышать о таких формах оплаты не доводилось.

– Здесь общак, сборный, наёмный, сдельный, премиальный, контрактный, хозяйский, технический, должностной,- перечислил Сашка.- Всего в комбинаторике если всё брать, то около сорока способов оплаты задействовано. Но вас интересует, как и любого в этой стране: сколько получается в месяц?

– Примерно.

– Я вам назову ту сумму, которую вы заработали, можете быть уверены, что вы в равной доле, как и все мы, за двадцать шесть дней. Имею в виду вас троих,- Сашка посмотрел на армейских.- Вышло по шесть тысяч семьсот семь долларов. С вас, правда, высчитана сумма питания. С них нет. Они верны принципу и традициям войска Чингисхана, каждый кормит сам себя в пути. Но, поскольку у нас стол общий, то они проголосовали харчи оплачивать отдельно из своего заработка, хоть я и предлагал эту часть расходов взять на себя. Их поступок – маленький штрих, показывающий их степень свободы.

– Не густо,- оценил Потапов сумму, глядя на свои изувеченные порезами руки.

– Смотря чем мерять,- не согласился Сашка.

– Я имел в виду нынешние цены в стране,- сказал Потапов.

– Цены в этой стране определению не поддаются. К примеру хороший снегоход стоит двенадцать тысяч долларов, а автомобиль около пяти тысяч. Мне в этих краях авто не нужно сто лет, но и снегоход я за двенадцать купить не смогу. Посредники, что его привезут, сдерут с меня двадцать. Если кто-то из наших захочет иметь снегоход, мы его доставим ему за двенадцать и платы за услугу брать не станем,- пояснил Сашка.

– А кто платит за доставку?- спросил Потапов.

– Никто не платит.

– Как так?

– Проценты платят. Пятнадцать годовых по простому вкладу и двадцать по долгосрочному. Вот с них и берутся.

– С каждого лично высчитывается?

– Лично, но с общего котла. В этой части расходования средств тоже есть много способов. Куда, как, вид транспорта и прочее, и прочее.

– Так это же целое министерство финансов надо иметь!- удивился Потапов.

– Зачем,- Сашка налил Левко чай в кружку.- Одной головы достаточно. Вернее одних мозгов, но общих. У нас каждый знает эту бухгалтерию. Она только с виду сложна, а когда ты в ней зубы съел, то всё просто. В программе обучения, что предложена вашим сослуживцам, есть и такой раздел – финансы. Правда, там мы обобщили немного и даден он в жесткой форме, ибо нашей, а она гибкая, вам не понять. К ней можно прийти, наработав опыт.

– Абсолютно каждый должен знать бухгалтерию?

– А почему нет?- Сашка пожал плечами.- Это необходимо, чтобы не водили за нос. Я с десяти лет вёл свои дела, коллективные и в кумпанстве.

– Кумпанство это что?

– Это артель. Вот шахта – это артель. На сегодняшний день в неё вложено сорок миллионов долларов. Вкладчиков тут шесть. Говоря нормальным языком пять юридических лиц и одно лицо физическое. Что и есть кумпанство.

– И прибыль согласно процентов?

– А как же.

– А работающие мужики?

– Они организовали сборную команду наёмников, в которой я тоже наёмник, но в должности управляющего, что прибавляет к моему заработку пятьсот долларов в месяц. Все мы составляем одно юридическое лицо, чтобы в последствии получить прибыль на всех поровну, из той части, что нам положена будет. Она составляет десять процентов от всей прибыли.

– А если не будет прибыли?

– Случиться может и так, хотя врядли. Но на крайний случай мы все сбросились на страховой фонд и убытка, если что-то случится, никто из работающих не понесёт.

– Предполагаемая прибыль на сколько тянет?

– Миллиардов на десять,- ответил Сашка.

– Долларов?!

– Конечно. Кто же в рублях считать станет,- ответил Сашка и, увидев отвисшую челюсть Потапова, спросил:- Что, много?

– Ещё бы!

– В переводе на чистое золото это 870 тонн. Столько добывает Россия в течении шести лет, если брать массу добытого в этом году, что составило около 140 тонн. Им надо вложить 9 миллиардов долларов, чтобы добыть эти злосчастные 870 тонн, а из оставшегося миллиарда государство в виде налогов заберёт 870 миллионов долларов, значит, прибыль составит 130 миллионов. Мы вложили в шахту 40 миллионов долларов и получим прибыль в 10 миллиардов долларов. Она, как вы понимаете, прибыль – чистая. Налогов мы не платим. Шахта будет работать два года, после чего мы оборудование перекинем на рудное месторождение золота, и оно ещё принесёт всем нам прибыль, ибо к тому времени мы будем в паях и на него. Добытого германия хватит для полного удовлетворения всех на мировом рынке сроком в пять лет.

– Десять человек добудут пятилетнюю мировую норму потребления!?- не поверил Потапов.

– Ну, а почему нет?

– Это, ни в какие рамки не лезет.

– Если сюда пригласить лучших геологов мира и им показать это месторождение, то они не поверят. Я сам до сих пор в замешательстве. Японцы покупают у России угли и извлекают из них германий по очень дорогостоящей технологии, прежде чем сжечь их в топках теплоэлектростанций. Наша планета слабо изучена с точки зрения геологии, а эти края – белое пятно. Тут никто раньше не прикасался. А по поводу десяти человек, так мы применили новейшие технологии, а по объему работы физической мужики делают столько, сколько на обычной маломощной шахте по добыче рудного золота. Всё дело в содержании германия на тонну породы.

– Не боитесь, что вас тут накроют?

– Ни нас, ни оборудование никто взять не сможет. При любой раскладке мы исчезнем отсюда за час до прибытия групп захвата, а оборудование заминировано.

– Так могут пугануть, чтобы вы рванули?

– Мы не глупые и заминировали так, что рванёт в тот момент, когда в шахту полезут.

– Погибнут безвинные, выполняющие приказ.

– Абсолютно верно. Если так случится, мы всех по цепочке отдачи приказа закопаем. Ты ведь знаешь, что у нас есть, чем дать по голове. Даже в Кремле достанем в подземном бункере.

– Вам легче. Видел я, как ваш боеприпас взрывается. К тому же мощность, вроде, не ограничена,- Потапов щёлкнул пальцами.

– Ядерное – мелюзга в сравнении с тем, что у нас есть в заначке.

– Наверное, сильными себя чувствуете при этом безмерно?- спросил Потапов.

– Мы, Валерий, во всемирные властители не набиваемся. Глупая цель. Мир можно завоевать, но управлять им не сможет никто. Общий уровень низкий. Чтобы удержать в рамках приличия, надо будет убить пару миллиардов человек. На такое мы пойти не имеем права.

– А могли бы теоретически?

– Левко,- Сашка подтолкнул сидящего рядом,- можем?

– Нет,- ответил Левко.- Технически да, без вопросов. Психологически – нет. Готовиться к такому делу надо долго. Уж больно разрушителен будет для мира этот подход. В число двух названых Александром попадают почти все научные кадры, управленцы, религиозные деятели всех конфессий, бизнесмены, банкиры, промышленники. Без этого класса утонет мир в дерьме и подохнет от голода, – он встал из-за стола и пошёл к свободным нарам, стоящим рядом с нарами Снегиря, который лежал и слушал беседу. Усевшись на нары, Левко спросил:- А вы сильно крови жаждете или имеете желание властвовать?

– Отвечай, Валерий, это к тебе вопрос,- Сашка хитро улыбнулся.

– Наши желания не сходятся с нашими финансовыми возможностями,- ответил Потапов неопределённо, как ему казалось.

– Средства,- бросил Левко, раздеваясь для сна,- не есть необходимость. Достаточно иметь в руках идею, которая бы устраивала всех, ну или большинство. Деньги и мозги, а идея это, в конечном счете, мозги, стоят одинаково. Что из них первично, а что вторично не знает никто. Споры об этом дьявольском существе идут беспрерывно последние три тысячи лет. Ульянов имел мозги, кривые правда, но не о том речь, и сделал деньги, которых не хватило на мировую революцию. Соратники разворовали. Сучьё поганое. Сильно жадные были до золота. Кстати, это ещё и показатель того, кого надо брать в дело, а кому лучше всего сразу сказать до свидания.