– Сядь. Отдыхай,- сказал ему Патон по-английски. Тот рухнул на лавку.

– Ты, Патон, не прав,- раздеваясь, ответил Сашка, автоматически переходя на английский.- Он в самураи хочет записаться, стать посвящённым, для чего и истязает плоть свою, чтобы душа стала звонкой подобно звуку стали с клинка, а я ему в этом помогаю, чем могу, конечно,- Сашка был в настроении.

– Огреть бы тебя, Сань, колосником чугунным из топки. Помогает он?- Патон вышел из мойки и плюхнулся на противоположную лавку.- Это не помощь с твоей стороны, а исключительное издевательство.

– Изощрённое,- поправил Сашка.

– Во-во, изощрённое. У человека, так сказать, тяга проснулась, а ты её рубишь на корню.

– Так он сам напросился, я его не тянул,- стал оправдываться Сашка.- Наоборот, отговаривал даже,- он стал разматывать с рук кровавые и грязные бинты. Это были не руки, а сплошная рана.

– Что с тебя взять?- посмотрев на Сашкины руки, сказал Патон.- Даже сам себя не хочешь пожалеть.

– Ты его много пожалел,- огрызнулся Сашка, рывком отрывая прилипший к ране бинт.- В парную стащил бедолагу, попарил. Да ему, при его хлипком здоровье, это хуже, чем шесть раз в горку за смену сбегать. У него сердце не выдержит.

– Я, чай, тоже не тупица,- улыбаясь, ответил Патон.- Кое-чему толк знаю. Я его седьмой день сюда вожу и постепенно обучаю премудростям. Надо ему немного мышцами обрасти, для чего заставляю его жрать по рациону всё, кроме риса. Витамины прописал. Ты меня, Сань, за убогого не держи.

– Язву ты ему обеспечишь, это факт,- Сашка направился в мойку и оттуда крикнул:- Он же в прошлой жизни кроме риса ничего не ел.

– Почему в прошлой?- переспросил Патон, не поняв.

– А что, ещё жив?- высунувшись, осведомился Сашка.

– Ну, шельма!- крякнул Патон и яростно захлопнул дверь мойки, но Сашка уже убрал голову.

Ваносику сидел отрешённо и диалог между Сашкой и Патоном шёл явно мимо его сознания. Патон стал его вытирать и одевать. Сашка, выйдя из мойки за мылом и, увидев эту сцену, добавил:

– Надо скорее его ввести в почётный первый дан, а то можем не успеть,- но под грозным взглядом Патона метнулся обратно, предусмотрительно закрыв за собой дверь.

Глава 12

– Валер!- окликнул впереди идущего Потапова Апонко.- Мотор где-то стучит. Слышишь?

– Не стучит, а катит,- сказал Снегирь.- Снегоход.

Предпринять ничего не успели, до того как снегоход появился перед ними весь в снежной пыли. Было уже темно и рассмотреть что-то не представлялось возможным. Двигатель снегохода заглох.

– Привет, славяне!- услышали они голос.- Помощь нужна?

– А ты кто?- спросил Потапов.

– Однако, голос знакомый. Где-то я его уже слышал?- тень отделилась от снегохода и приблизилась. Всех осветила вспышка огня. Держа в руке сигналку неизвестный приблизился к троице и стал осматривать, сам он был в маске с прорезью для глаз и его узнать было невозможно.

– Только вас не узнать,- ответил Потапов.

– Молдавский коньяк "Белый Аист", осень, прошлый год,- произнёс Жух.

– Вас двое было, Максим и Жух. Так вы который?

– Не велика шишка, можно и на ты,- Жух протянул сигналку в сторону Снегиря со словами:- Подержи. Жух я вроде,- и когда огонь оказался в руках Снегиря, Жух снял шапку и маску, открыв лицо для обозрения. Потапов его узнал.- Вы к нам в гости или сами по себе прогуливаетесь?

– К вам. Не боишься вот так в ночь подъезжать к незнакомым? Мало ли что могло быть?- задал вопрос Потапов.

– Я у себя дома,- ответил Жух, облачаясь обратно.- На охоту собрался. Вас приметил давно, но пока шёл спуском, стемнело совсем. Следы фамилий не пишут. А спросил вас потому, что у меня свои дела есть и коль вы по своим, то навязываться у нас не принято. Район глухой, вольный, ходить могут все кому не лень. Если вы к нам, то необходимо решать, как добираться. Уже ночь. Брось в снег,- сказал он Снегирю, тому припекало руку.- Сгорела ведь, что её держать,- и Снегирь избавился от сигналки, метнув её в сторону.

– До ваших далеко?- спросил Потапов.

– На лыжах год пути,- язвительно произнёс Жух.- Подгребайте к снегоходу, сейчас фару засвечу, сверимся. Карта у вас есть?

– Есть,- Потапов подошёл к зажжённой фаре и подставил карту в свет.

– Вот тут мы,- Жух ткнул веточкой в место на карте.- Километрах в пяти вниз есть зимовье, на которое я еду. Через час пойдёт снег, переходя в метель. Возить вас по очереди я не стану, долго, так что если вам жизнь дорога, то один ко мне сзади, а двое на тросу на лыжах. Через двадцать минут будем на месте.

– А быстрее?- спросил Апонко, знавший возможности снегохода.

– Быстрее нельзя. Из-под трака снегом залепит. Ну и тут не шоссе, петлять приходится часто, останавливаться. Валунов множество,- Жух пнул для наглядности торчащий из льда валун.- Голову можно расколоть.

– А в зимовье кто?- Потапов не хотел менять намеченный маршрут, ему казалось, что он его правильно рассчитал и именно появление Жуха его на это наталкивало.

– Зимовье пустое. Метель стеганёт, так лучше в тепле сидеть, а не в шалаше мёрзнуть. Она может зарядить на неделю, две, на месяц. Или вообще до весны не перестать,- Жух выключил фару.- Решайте мужики, не стойте как истуканы, тут так валит – сто лет не сможете отрыться.

– А если мы по следу твоего трака побежим на лыжах? Сколько времени займёт?- вопрос Потапова на взгляд Жуха был неуместен.

– Желаете побегать перед сном?- Жух натянул маску на лицо.- Часа два, если ходко. Только я вас ждать не буду, мне медленно ползти – горючки жрёт много, а бензоколонки за углом нет.

– Мы пойдём по твоему следу сами,- ответил Потапов.

– Дело хозяйское,- Жух завёл снегоход и тронулся не зажигая фары. Армейские потянулись цепочкой по его следу.

Метель застала лыжников в нескольких сотнях метров от зимовья. Пронизывающий ветер дул в лицо, обжигая и хлеща крупицами снега, который был плотен настолько, что через несколько минут скрыл след снегохода. Остаток расстояния шли наощупь, время от времени останавливаясь и проверяя правильность курса по компасу. Лыжи пришлось снять, они мешали двигаться, цеплялись за кусты и ничего кроме нервного: "Ну, ё… твою мать", не давали. Проваливаясь в глубокий снег, армейские чуть было не прошли мимо зимовья метрах в тридцати. Выскочивший им на встречу Жух, запалил сигналку, которую они к своему счастью усмотрели. Ввалившись в домик и отряхиваясь от снега, Потапов проговорил:

– Ну и метель! Не зги не видно.

– Ураган,- добавил Апонко.

– Это только начало,- заверил Жух.- Ещё не разыгралась. Часа через два попробуйте выйти, в трёх шагах от дверей заметёт и охнуть не успеешь.

– Добирались три часа,- сказал Потапов своим спутникам, глянув на часы, те кивнули и стали снимать куртки.- И как вы в таких условиях живёте, уму не постижимо,- обратился Потапов к Жуху.

– Привычка. Борьбой за существование называется. А вообще-то с природой надо на вы и очень тактично, она панибратства терпеть не может и бьёт за напыщенное к себе отношение нещадно. Чаще карает обморожением, но и смертью тоже случается стукает. Вот, держите,- Жух подал баночку с пахучим до тошноты жиром.- Руки и морды смажьте, а то не ровен час почернеют, как у больного с последней стадией сифилиса, и отпадут.

Апонко понюхал и вынес вердикт:

– От такого запаха рыгнуть можно, лучше я тройным.

– Дело ваше,- ответил Жух.

Снегирь же, как ни в чём не бывало взял из рук Апонко баночку и, черпанув двумя пальцами из неё, стал размазывать на лице, остатки растёр на руки, для пущей важности лизнул, демонстративно пробуя на вкус, под пристальным взглядом Апонко, которого передёрнуло.

– А что?- промолвил Снегирь.- Совсем даже ничего. Приличный товар. Наверное, медвежий.

– Точно,- подтвердил Жух,- внутренний. Дефицит по нынешним временам страшный. Извели зверя ради шкуры.