– Ну, тогда хоть двигатель заведи. Замёрзнешь…

– Ага, "двигатель"… У меня полбагажника с выхлопной трубой в болоте…

Максим понял, что оставить машину Джуба не решится.

– У тебя хоть есть что-нибудь? – упавшим голосом спросил он.

Джуба непонимающе вгляделся снизу ему в лицо. Потом понял. Кивнул.

– Спасибо, Макс. Есть, порядок…

– Я могу дать, Джу, – настаивал Максим. – Тебе нужнее. Вдруг разбойники…

– Порядок, Макс. У меня дробовик… Езжай!

Светлана тронула его за плечо. Максим досадливо отмахнулся, но потом понял, что она хотела ему сказать: конец троса был надёжно привязан к столбику отбойника.

– Джу, – крикнул он вниз. – Я тебе трос оставлю. Он привязан к столбику у дороги.

Если надумаешь вылезти…

– Спасибо, – сказал Джуба. – И вот что, Макс. Ты – хороший человек. Только будь осторожнее со Светкой. Это тот же Толик, только в юбке…

Максиму стало неловко: Светлана стояла в шаге от него и всё слышала. Кроме того, это не могло быть правдой – за две недели знакомства он ни разу не видел на ней юбки.

– Да ладно тебе, – сухо сказал Максим. – Ты только фары выруби. Там позади эта…

"зелёная звезда" прёт. Ещё остановится… Не думаю, чтобы водила был в восторге от наших художеств…

– Круто ты, – одобрительно заметил Джуба. – Там, под Фрунзовкой. Да и здесь неплохо. Дашь мне счёт за ремонт "девятки". Я оплачу… Не ожидал от тебя такой прыти…

– Это не я, – признался Максим. – Светка…

– Светка… – неопределённо протянул Джуба. – Вот я и говорю, Макс, будь осторожен…

– Инспектор министерства чрезвычайных ситуаций Бошкова, – представилась Светлана.

– В качестве прикрытия – официантка кафе в Кривом Озере.

Максим пожал плечами:

– Так это ты за Толиком гоняешься?

Они были уже километрах в двадцати от места крушения Джубы. Впереди тянулся к небу крутой подъём перед Октябрём. Промелькнул знак ограничения "сорок".

Максим немного подумал, и сбросил скорость до ста двадцати.

– За обоими, – уточнила Света. – С Толиком проще: о нём ничего не известно, кроме того, что он – Толик. Налогового номера – и того нет. А вот приятель его, Вакса, он же Игорь Дальченко, – это "нечто". Чемпион по строгости учёта. Все прививки: от яслей до переаттестации военкомата. Всё оценки: от начальных классов до выпускных института. Характеристики, взыскания… Известный пофигист.

Если бы не Обвал, сидел бы в своём Инет-кафе и по сети какой-нибудь "квейк" гонял с дюжиной себе подобных отморозков. Только с голодом не поспоришь. Машина досталась от отца. От матери – родственные связи с администрацией элеватора.

Прибился к вам, фуражирам, втянулся, вот и катает…

– Так что тебе не нравится?

– Всё не нравится! – жёстко ответила Света. – Полнота социальных сообщений, – это "раз"! Так не бывает. Информация всегда не полная. Обычно от двух до пяти процентов – пустые графы. А тут всё заполнено, представляешь? Будто кто-то очень хотел, чтобы каждый год его присутствия в нашей стране был документально зафиксирован.

– Ты хочешь сказать, что избыток информации опаснее её недостатка?

– Разумеется! Избыток – это действующая сеть агентуры…

– Шпионы?

– Мы их называем "неаккредитованными наблюдателями", – поправила Светлана.

– Чьи "наблюдатели"?

– В том-то вся и суть! Хотелось бы знать "чьи"… Ничьи! Люди ниоткуда.

Статистически невозможные личности…

– А "два"?

– Что "два"? – не поняла Света.

– Ты сказала, что причин для беспокойства, больше, чем одна, – напомнил Максим.

– "Два" – это необъяснимый спектр интересов.

– То есть?

– Ты сам подумай, Макс, что наблюдателей должно волновать? Энергетика, производство, транспорт, связь, товаропередающие сети и узлы… А эти интересуются посетителями забегаловки Корнеича, причём, как постоянными, так и проходимцами… Могут неделями сидеть на скотном дворе заброшенного фермерского хозяйства и мыть косточки правительству с людьми в зипунах и тулупах…

– Может, они ищут не информацию, а правду?

– Правду? – она была поражена. – Что за блажь: искать правду у разбойников, что греются вокруг костра на пустом току…

– А ты полагаешь, что у бандитов в костюмах от Кардена в уютных креслах правды больше?

Она с минуту молчала, потом жёстко ответила:

– Я работаю на правительство, Макс. И твои настроения не способствуют нормализации обстановки.

– Иллюзии, Светлана, – устало сказал Максим.

– Что "иллюзии"?

– "Работа" на правительство – иллюзии. Твои размышления, что способствует нормализации, а что нет, – тоже иллюзии. Это как "высокая волна". Кажется, что всего лишь волнение усилилось, а на самом деле это пароход утонул. И нужно разжать руки. Обязательно отпустить себя от уходящей на дно бывшей опоры…

– Тем не менее, кто-то должен стоять у руля до последнего, Максим…

Он хрипло рассмеялся.

– Ты находишь это смешным? – зло спросила Светлана.

– Вспомнился диснеевский мультик, – поспешил с пояснениями Максим. – "Маугли".

Там есть такие кадры: Балу с королём обезьян пытаются вдвоём удержать разваливающийся древний город. И вот всё сыпется и рушится, а они стоят и держат…

В конечном итоге, оба устояли… и у каждого по кирпичу над головой…

Она раздумывала несколько минут, потом сказала:

– Знаешь, подобие с тонущим пароходом не такое обидное.

Максим пожал плечами и промолчал.

– Только зачем? – спросила она. – Зачем "отпускать", если всё тонет?

– Чтобы жить. Державе выгодно зомбировать население на предмет поголовной веры в синомию: "держава" и "жизнь". А жизнь ценна сама по себе. Что с державой, что без неё…

– Я могу в это поверить, – сказала Света. – Но ты не ответил. Зачем жить?

– Ну-у, хозяйка… – протянул Максим. – О смысле жизни такие головы ломались, что мне как-то не скромно… Но, может, твои "клиенты" что-то знают? Вот приедем в Преображенку, и, пока они будут с начальством о зерне толковать, мы их и зацапаем…