Изменить стиль страницы

* И так далее (лат.).

____________________

– Дальше, дальше! – повторяла Антонина Ивановна с нетерпением.

– Эге, тебя, я вижу, захватило, – продолжал Алексей Иванович, осторожно поднося сигару к губам, чтоб не уронить пепел, – это признак хороший. Далее ты, конечно, убедишь его, чтобы он внес в один из петербургских банков на имя детей значительную сумму, так примерно тысяч двести-триста, ну, и какую-нибудь кругленькую сумму на имя, так сказать, своей дражайшей половины, то есть на твое имя. Ну, погоди же, что ты, как волчок, юлишь в кресле? Да-с, потом ты, так сказать, свою тактику постепенно разовьешь и… отберешь у него, так сказать, благороднейшим образом обязательства… дай же кончить!.. И тогда твой покорнейший слуга весь к твоим услугам. На крыльях ветра, так сказать, умчу я тебя вместе с детьми в Питер. Ты начнешь спускать сумму, тебе назначенную. Алимян мало-помалу забудет о детях. Время и пространство – это, если можно так выразиться, пилы, что подпилят всякую любовь. А ты и подавно забудешь Алимяна. Тогда, сестрица моя, ты вспомнишь, что в жизни человека бывает, так сказать, и вторая молодость, а Петербург, сама знаешь, не Азия…

– Довольно! – прервала Антонина Ивановна с глубоким отвращением. – Знала я, что человек ты испорченный, но не думала, что так мало знаешь меня. Прибегнуть ко лжи, к обману, унизиться, выманивать у мужа деньги и на эти деньги… Замолчи! Ты худшего мнения обо мне, чем мои враги…

– Уверяю тебя, более гениального проекта не мог бы придумать сам Талейран.

– Вот что, Алексей, не пора ли тебе в Москву? – спросила сестра, меняя разговор, чтобы прекратить его болтовню.

– А что случилось?

– А то, дорогой мой, что ты, живя здесь на чужой счет, еще больше отягощаешь мое положение.

– На чужой счет? – засмеялся Алексей Иванович. – Милый друг, с тех пор как мы приехали сюда, я всего два раза обедал в этом доме, и то визави с твоей свекровью… Чудесный десерт!..

– А сколько раз ты занимал у Алимянов?

– У твоего прелестного благоверного – ни разу.

– А у Михаила Марковича?

– Михаил Маркович, так сказать, мой личный, близкий приятель. Он любит меня, как родного брата, и я ему отвечаю взаимностью. Это настоящий джентльмен – собственно говоря, был таковым; за последнее время он несколько изменился. Оплеуха гнусного Гриши прямо пришлась, так сказать, по моим интересам. Уж не приходится больше налегать на шато-лафит, манахор и шампанское. Но не беда, я не теряю надежды, что, так сказать, заблудшая овца еще вернется в свое стадо. Значит, ты решительно не одобряешь моего проекта? Обмозгуй хорошенько, мы еще потолкуем. До свидания, Арзас Маркович меня ждет.

Однажды Антонина Ивановна узнала от брата новость о муже, которая ее поразила и огорчила.

– Ты лжешь! – воскликнула она с возмущением. – Нет, сущую правду говорю. Вчера вечером я в третий раз встретил его в ресторане «Англия», так сказать, на третьем взводе. Глаза покраснели, как бараньи почки, ноги выписывали зигзаги, голова еле держалась на плечах и спорила с туловищем.

– Если это правда, мне его жаль. – Если жалеешь, то можешь и полюбить. Женщины часто сперва жалеют, а потом начинают любить. Помирись, а?

– Послушай, Алексей, – воскликнула сестра, кусая губы, – если на этой же неделе ты не уедешь, то во всяком случае перемени квартиру!

– Другими словами, разлюбезная сестрица, ты закрываешь передо мной свою дверь, так, что ли?

– Если хочешь знать правду – да, только не свою, а чужую.

– У тебя драгунские ухватки, милая моя… они тебе не к лицу.

– Михаил Маркович отвернулся от тебя, так ты за младшего брата принялся. Стыдись, наконец!

– Нечего мне стыдиться. Теперь я, так сказать, надзиратель и воспитатель Арзаса Марковича. Полагаю, за такую двойную должность я имею право быть вознагражденным.

И действительно, теперь Алексей Иванович исполнял обязанности надзирателя и воспитателя при Аршаке, но по собственной инициативе и притом – весьма либерально. Юноша разыскивал свою Зину, а Алексей Иванович помогал ему… в театрах, в цирке, гостиницах. В качестве воспитателя он обучал своего ученика «столичным манерам».

Как-то вечером, выйдя из театра, воспитанник и воспитатель зашли в ближайший ресторан поужинать. Там они встретили Смбата в кругу приятелей. Аршак хотел скрыться, но Алексей Иванович не Допустил: бояться нечего, Смбат Маркович не станет возражать, видя младшего брата в обществе «почтенного» родственника. И он почти насильно усадил юношу за столик в углу.

– Ну-с, как мы сегодня поужинаем: азиатик или эвропиен? – спросил он тоном истого гурмана.

– Как хочешь.

– Гарсон, меню! – И Алексей Иванович обратился к Аршаку, предлагая ему карточку: – Выбирай.

– Закажи себе и мне.

Юноша ел и пил по вкусу «воспитателя». Алексей Иванович сделал замечание официанту за то, что тот вовремя не переменил скатерть, несколько раз произнес: «фи дон!», затем приступил к выбору блюд. С четверть часа он объяснял, как приготовить то или иное блюдо, и столько же времени потратил на выбор вин.

– На кого ты так смотришь? – спросил Алексей Иванович Аршака, заметив, что тот не сводит глаз со стола Смбата.

– Смотрю на брата и удивляюсь, с какими людьми он теперь водится. Позор престижу Алимянов!

– А-а, значит, эти люди достойны презрения? Но, друг мой, так не годится смотреть. Подними голову, повернись чуть-чуть вбок и гляди, так сказать, прямо на их ноги. Это будет означать, что ты их презираешь. Вот, вот, прекрасно, ей-богу, тебе надо было родиться в Питере. Гарсон, икры, живо!..

И, сняв пенсне, Алексей Иванович стал уписывать икру с зеленым луком.

– Арзас, – продолжал он наставлять воспитанника, – когда едят, нельзя всем туловищем наваливаться на стол, это – ориенталь. Голову выше, а грудь подальше от стола. Кушай, так сказать, беспечно: улыбайся, смейся, остри, как будто совсем и есть не хочешь. Да, вот-вот, прелесть! Давеча в театре я хотел тебе сделать замечание насчет твоей манеры кланяться, но счел неудобным. Ну вот послушай: когда кланяешься даме, постарайся, так сказать, смотреть ей прямо в лицо и любезно улыбаться. Затем, не срывай с головы шляпу, а отведи ее вбок и внезапно, так сказать, нервным жестом опиши полукруг и сейчас же надень. Надо сказать, что в этом городе никто не знаком с новейшей модой так приветствовать дам, ты подашь первый пример. Вот летом поедем во Францию и в Париже ты научишься всему. Ну, что ж, махнем ведь, а?..