Через час пурга совсем прекратилась, среди туч проглянуло солнце, и радостные охотники бросились готовить орудия лова.

Авторитет шаманки возрос необычайно, каждая семья поднесла ей ценный подарок, отняв у себя самое лучшее.

Но для таких обрядов, как заклинание пурги, кажим использовался редко. Обычно там находили приют мастера-резчики по дереву и кости, которым неудобно было работать в землянках среди тесноты и суматохи.

Владели резцом почти все скрелинги, но отдавались этому делу только старики, которые по слабости уже не могли охотиться: принести в становище тушу тюленя было неизмеримо важнее, чем вырезать из кости изображение того же тюленя, хотя бы и с немалым искусством.

Когда Рори наблюдал стариков, из-под резца которых рождались фигурки медведей, оленей с ветвистыми рогами, моржей с грозно торчащими клыками, его голову осенила мысль, которая принесла удивительные последствия. Что это была за мысль, читатель узнает из следующей главы.

Шахматная партия

Дни Рори Эйлифсона проходили очень скучно: ему нечем было заняться. Молодой Паок, с которым Рори подружился и который очень помог ему овладеть эскимосским языком, целые дни пропадал на охоте, а возвратившись усталым, заваливался спать.

Пробовал пленник вести разговоры с вождём племени Глимом, но старик назойливо твердил одно: его народ сильный, а белые люди слабые. В доказательство этого сомнительного положения он приводил тот факт, что Глим держит в плену Рори, а не Рори Глима. При этом старик щурил глаза и противно хихикал. Иногда он пускался в воспоминания о том, как он был в плену у белых людей, но и тут без конца повторял одно и то же и хвалился своей ловкостью, которая помогла ему сбежать от хозяина.

Рори выходил погулять, но и это мало помогало развеять тоску. Если погода была хорошая, солнечная, сияние снега слепило глаза, не защищённые снеговыми очками. А в ветер поземка била по лицу, забиралась под одежду, и юноша, вздохнув, возвращался в опостылевшую землянку.

Всё время Рори мучила неотвязная мысль: с какой целью скрелинги взяли его в плен, затратив на это столько времени и труда. Слегка издеваясь над самим собой, Рори признавал в душе, что, как раб в эскимосском стойбище, он пустое место.

Охотиться по-здешнему он не умеет, а дать ему в руки оружие белых — опасно для самих же похитителей. В домашнем хозяйстве он не нужен, с хозяйством управляются женщины, они сами не потерпят его вмешательства. Может быть, хотят сделать из него няньку для эскимосских ребятишек? Рори захохотал при одной этой мысли… Так зачем же всё-таки целый отряд скрелингов потратил две недели на далёкое путешествие к северу? Чтобы захватить одного-единственного, ни на что не нужного им европейца?

Ответ на этот вопрос оказался довольно неожиданным, и Рори получил его от самого вождя в минуту, когда старик разоткровенничался.

Глима давно грызла мысль, что его плен у белых остался неотомщенным. Но как отомстить? Подстрелить из засады одного-двух гренландцев? Какая же это месть? Переходя в другой мир, они даже не узнают, за что умирают. Месть хороша, когда она длительна, когда искупительная жертва чувствует, за что ей мстят. И тут старику пришла в голову мысль взять в плен европейца. Вот когда он полностью отплатит за свою обиду!..

Но выполнить такое намерение было нелегко. Когда скрелинги приплывали в Гренландию для меновой торговли, их держали под постоянным надзором. И если даже удалось бы похитить белого в момент отплытия, поселенцы догонят похитителей на быстроходных парусных кораблях и жестоко с ними расправятся.

Судьба помогла Глиму осуществить его дерзкий замысел. В Винландии появилась дружина Лейфа Эриксона. Проведав об этом, старый вождь обрадовался и послал отряд охотников с наказом украсть одного белого. Только одного, говорил он Теапу, предводителю отряда, — ведь сам он был в плену один. Хитрый старик приказал выбирать добычу полегче — какого-нибудь неопытного юнца. И упаси боже его поранить, а то он ещё умрёт, и месть Глима не осуществится. Вот почему добычей эскимосов стал Рори Эйлифсон, и борьба с ним велась без оружия.

Рассказав обо всём этом, старик гордо закончил:

— Раньше моя сиди плен, теперь Лоли сиди плен, пусть белый люди знай — Глим умей мстить!

Рори был крайне уязвлён, его самолюбие оказалось задетым.

«Ну ладно, старый петух, — сердито подумал он, — погоди! Придёт время, я над тобой посмеюсь!..»

Однажды, когда Рори от нечего делать забрёл в кажим и рассеянно смотрел, как умельцы вырезают из кости фигурки зверей и птиц, ему пришла в голову мысль, которая заставила юношу хлопнуть себя по лбу.

— Эх и дурак же я! Шахматы! — воскликнул Рори. — Мне надо сделать шахматы! Партнёров среди стариков найдётся достаточно. Да тот же старый Глим станет играть, стоит только его научить. Он же с тоски дохнет в своей землянке…

Пленник, не теряя времени, принялся за дело. Он выпросил у мастеров несколько осколков моржового зуба, взял резец и начал работать. Рори считал, что резьба по кости простое и лёгкое дело. Но он испортил несколько кусков материала, поранил руки, окровянил одежду и своей неловкостью рассмешил мастеров.

Впрочем, смех стариков был не обидным, они пришли ему на помощь. Когда Рори растолковал, что ему требуется, мастера воодушевились. Спортивный дух у скрелингов был силён: они постоянно, соревновались то в борьбе, то в беге, то в умении управлять каяком. Пленник объяснил им, что у белых есть занятная игра, похожая на войну волшебных фигурок, и мастера с жаром принялись за резцы. Рори понимал, что скрелингам ничего не скажут европейские названия шахматных фигур, да и сами эти фигуры будут им неинтересны. Короля он переименовал в вождя, ферзя — в шаманку, ладьи стали моржами, кони — медведями, слоны — дельфинами. Ну, а пешки, естественно, превратились в белых и чёрных охотников.

Через месяц упорной работы изящные шахматные фигуры были готовы. Шахматную доску из 64 чёрных и белых клеток Рори расчертил на куске выделанной моржовой шкуры.

Когда Рори впервые разостлал на возвышении посреди кажима доску и расставил на ней в должном порядке белую и чёрную шахматную рать, мастеров охватили благоговение и страх. Им показалось, что они присутствуют при каком-то колдовстве.

Первым захотел научиться правилам шахматной игры Паок. Но скрелинги очень уважали старших: чтобы начать даже пустяковое дело, младший испрашивал разрешения старшего. Молодёжь и на лавки садилась только с позволения стариков. И когда Паок попросил у Глима разрешения учиться волшебной игре белых, старик такого разрешения не дал: он заявил, что будет учиться сам. Старик добавил с важным видом, что игра эта для него не новость, что, когда он жил в Гренландии, он видел, как играли в неё белые люди, только у них фигуры выглядели по-другому, гораздо непригляднее, чем эти, сделанные мастерами его племени.

Глим оказался способным и упорным учеником. Он быстро усвоил правила игры и недели через две сделался завзятым шахматистом. Рори частенько получал мат, хотя виной тому была не столько хорошая игра Глима, сколько рассеянность пленника. В самый ответственный момент игры перед его взором вдруг вставала большая зала Торгильсдаля с очагом посредине, с сидящими вокруг него товарищами. Или он вспоминал туманные Гебриды, свои детские прогулки на лодке, весёлые сражения «пиратов» и «купцов»… Тогда Глим забирал у него одну фигуру за другой, и Рори моментально проигрывал партию.

Авторитет Глима, так легко и просто усвоившего мудреные правила колдовской игры, взлетел необычайно. И это отразилось на его партнёре, без которого невозможны были бы успехи вождя. «Лоли» получил в землянке лучшее место рядом с Глимом, во время еды ему подкладывали самые вкусные куски, женщины сшили ему новую, роскошно отделанную одежду. Старик сиял, когда ему удавалось выиграть у Рори, и мрачнел, терпя поражение.