Представители передовой школы русского военно-морского' искусства были высокообразованными специалистами морского дела. Если официальное отношение к науке в мрачные времена самодержавия выражалось словами начальника военной академии Сухозанета: «Наука в военном деле не более, как пуговица к мундиру», то для передовых представителей флота военная деятельность была неразрывно связана с научно-техническим

прогрессом, с распространением военно-научных знаний и непосредственным участием в исследовательских работах.

Результаты научных исследований, проводившихся М. П. Лазаревым, П. С. Нахимовым и другими моряками фрегата «Крейсер», были опубликованы в книге «Метеорологические наблюдения, производившиеся во время кругосветного плавания фрегата «Крейсер» под командованием капитана 2-го ранга Лазарева 1-го в 1822-1823-1824-1825 годах». Итогом многолетних практических и теоретических занятий В. А. Корнилова явилось создание труда «Штаты вооружения и снабжения военных судов Черноморского флота», получившего высокую оценку специалистов военно-морского дела. Под руководством адмирала Лазарева В. А. Корнилов принимал участие в составлении руководства «О сигнальных флагах»; им же был осуществлен перевод ряда специальных военно-морских работ («Мачтовое искусство», «Артиллерийское учение», «Морская служба в Англии, или Руководство для морских офицеров всякого звания»).

Будучи командирами кораблей, П. С. Нахимов, В. А. Корнилов, В. И. Истомин многие годы были выборными директорами Севастопольской морской библиотеки - одной из старейших в стране. Благодаря их военно-просветительной деятельности книжные фонды библиотеки увеличились в несколько раз. П. С. Нахимов широко популяризировал среди моряков начавший выходить с 1848 г. журнал «Морской сборник», считая его «радостным. явлением в нашей литературе». В. А. Корнилов постоянно обращался к своим друзьям и сослуживцам в Петербург с просьбами высылать ему пушкинский «Современник», произведения Вольтера, Грибоедова, Гоголя.

Главное внимание М. П. Лазарева, В. А. Корнилова, П. С. Нахимова и других передовых командиров - последователей лучших традиций Суворова, Ушакова, Сенявина - было сосредоточено на боевой подготовке флота,- обучении моряков приемам и способам морского боя. В их деятельности воплощались наставления Д, Н. Сенявина о том, чтобы командиры «чаще общались со своими подчиненными, знали бы каждого из них и знали бы, что служба их не состоит только в том, чтобы командовать людьми во время работ, но что они должны входить и в частную жизнь их… Начальник и офицеры должны уметь возбудить соревнование к усердной службе в своих подчиненных ободрением отличнейших. Они должны знать дух русского матроса, которому иногда спасибо дороже всего»1.

В отличие от реакционного царского генералитета передовые военачальники считали, что главной силой на войне является рядовой воин, простой русский солдат и матрос. «Матрос управляет парусами, он же наводит орудие на неприятеля. Матрос бросается на абордаж. Ежели понадобится, все сделает матрос»1, - говорил П. С. Нахимов. В признании первенствующей роли рядового матроса в обеспечении победы над противником Лазарев, Нахимов, Корнилов видели успех боевой подготовки, основной залог повышения боеспособности флота. Они поднимали достоинство матросов, воспитывали в них чувство любви к родной земле.

Практическая деятельность последователей лазаревской школы основывалась на постоянной заботе о матросе, что в условиях крепостнического строя шло вразрез с официальным курсом царизма. В. А. Корнилов и П. С. Нахимов стремились улучшить условия жизни и быта матросов, которые в течение 25 лет несли тяжелую воинскую службу. Но, чтобы добиться самых элементарных требований в этом отношении, им приходилось вести упорную борьбу с интендантами, строителями, подрядчиками, которые совершенно не интересовались условиями жизни и службы «нижних чинов». В одном из своих рапортов В. А. Корнилов, приведя ряд вопиющих примеров бездушного отношения чиновников к быту матросов, писал: «Мне жутко все это исчислять»2.

Все современники единодушно подчеркивали заботу П. С. Нахимова о матросах. «Заботливость Нахимова о матросах, - ' писал один из черноморцев, - доходила до педантизма*а. Те офицеры, которые проявляли барское отношение к ПОДЧИНЕННЫМ, не раз получали от него строгие замечания и выговоры,

В одном из походов во время шторма о корабля за борт упал матрос. П. С. Нахимов, находившийся на верхней палубе, не раздумывая бросился к спасательной шлюпке и вместе с подбежавшими матросами стал спускать ее на воду. Несмотря на сильный штормовой ветер, они поспешили на помощь тонувшему моряку. За самоотверженный поступок Нахимов был представлен к награде. «Сию готовность Нахимова при спасении жертвовать собой,-доносил М. П. Лазарев, - я долгом почел представить на благоусмотрению господ членов Государственной Адмиралтейств-коллегий и льщу себя надеждой, что такой подвиг не найдется недостойным внимания…»4. Однако петербургские сановники отказали Нахимову в награде: слишком невелика в их глазах была жизнь простого русского матроса…

П. С. Нахимов совершенно трезво и ясно понимал, что система боевой подготовки, рассчитанная на показной блеск, приведет к плачевным результатам тогда, когда наступит время проверить ее в действии. Поэтому он был противником плацпарадной муштры и учил моряков тому, что потребуется на войне. Он был мастером обучения матросов и сам занимался с ними одиночной подготовкой. Противник всяких бесполезных формальностей, он доводил все приемы до возможной простоты, но вместе с тем требовал строгого исполнения всего необходимого и полезного. Воспитывая в матросах инициативу, решительность, выносливость, требуя неукоснительного знания своих обязанностей, Нахимов был взыскателен и требователен по службе, не делая никому скидок и поблажек. «Пользуясь кампанией в море, Павел Степанович обнаруживал такую деятельность, которая дается в удел немногим. Строгость его и взыскательность за малейшее упущение или вялость на службе подчиненных не знали пределов. Самые близкие его береговые приятели и собеседники не имели минуты нравственного и физического спокойствия в море: требования Павла Степановича возрастали в степени его привязанности. Строгий до крайности за вялость, он умел привязывать к себе матросов, никто лучше его не умел говорить с ними».