– Смирится, – уверенно и твердо сказал Гуннар. – А не смирится, я отправлю мать к ее падчерице Бере. Но раз вы все так уверены в мудрости Торунн, думаю, проблем у меня с ней не будет.
– Пока у тебя одна проблема – попасть в родительскую усадьбу, – ворчливо заметил Хравн. – А то, как подумаю, что мы выехали из Раудхольма, когда люди еще не отошли после пирушек йоля, а нынче уже «высокий»[132] месяц в самой силе, начинаю думать, что это самый бестолковый из моих походов. Времени потрачено много, завязли в местных лесах, да еще и неизвестно, когда сможем спокойно передохнуть, если с нами такая пленница. И я опасаюсь…
– Кто здесь опасается? – глухо рыкнул Гуннар. – Мы только тем и занимаемся, что передыхаем! А ведь ты, Хравн Торчащая Борода, так гордишься своим умением кормчего, что и меня в том уверил. На самом же деле не можешь провести драккар по такой тихой реке, как Бобр. Так что если пришла тебе охота на кого-то поворчать, то склонись над своим отражением в воде!
Гуннар хотел выдать это за шутку, но никто не рассмеялся – такая неприкрытая угроза прозвучала в голосе их предводителя.
«Вот если бы они все переругались и поубивали друг друга!» – с какой-то злой надеждой подумала Светорада. Но тут же осадила себя: что ей, оттого что варяги передерутся? Гуннар хотя бы защищает и оберегает ее, а этот черный с сединой ворон Хравн[133] так и зыркает недобро глазами. Да и куда ей идти, если она станет свободна? Конечно же домой, в Смоленск! Но как туда добраться и как она объяснит, куда делась, а главное, как поведает, что лишена чести? Ведь по условиям брачного договора она должна достаться Игорю непорочной. Достойная княгиня – и равный Киеву Смоленск – так уговаривались. А если же недостойная… Пожалуй, лучше ей теперь и не возвращаться. Но было еще нечто, что волновало княжну. Как там Стема? Последний раз она видела его бесчувственного и окровавленного. Оправился ли он? Ведь она даже обручальный перстень Игоря отдала, лишь бы ему помогли. И если Стемка поправится… Где он теперь?
А Стема Стрелок как раз в это время наблюдал из лесу за укладывавшимися спать варягами, поглядывал и на палатку на драккаре, где находилась княжна.
Парень крался за ними уже не первый день. На ходу пил из бутыли приготовленное волхвами зелье, сам делал себе перевязки. Как и приказал себе, он поднялся уже через день, после того как его избили и сразу двинулся следом за драккаром. Местный староста, понимая, что ему заплатили за гостя гораздо дороже, чем он обошелся селищу, в порыве великодушия отдал парню одну из лодок-долбленок. И Стема поплыл по извилистой реке, пока не догнал неповоротливый в ее русле драккар. Потом, правда, пришлось оставить лодку в одном из прибрежных селений, а самому пробираться берегом, чтобы не упустить из виду «Красный Волк». Зато местные дреговичи в благодарность за подарок подробно рассказали ему, как пройти по берегу, чтобы догнать проплывший корабль. И Стема проворно шел напрямик, сокращая расстояние по заболоченным затокам, вновь выходил к Бобру и провожал глазами медленно идущий по извивам реки большой драккар. В заплечном мешке у Стемы была провизия, чтобы не отвлекаться на охоту, поэтому он все время находился рядом с судном, надеясь как-нибудь подать весточку Светораде. А может, и умыкнуть девушку… Надежда была слабой, но парень видел, что за княжной следят не очень строго, возможно она отойдет в лес и там он попробует связаться с ней… Увы, даже когда девушку ненадолго выпускали на берег, Гуннар всякий раз сопровождал ее, стоял неподалеку, озираясь вокруг. Стема натягивал лук, надеясь избавиться от Хмурого, но всякий раз что-то мешало.
Вот он и продолжал красться за варягами. Приходилось продираться через кусты, брести по заболоченным местам, длинным шестом проверяя почву под ногами, чтобы не угодить в топь, а то и плыть через глубокие заводи. Он уже стал похож на лешего: грязный, волосы свалялись в колтун, на лице ссадины и желтые пятна от побоев, через рассеченную бровь шла заживающая рана, зашитая рукой Зимьяны. Малейшая задержка варягов в пути вселяла в него какую-то безрассудную радость. Что, увязли в иле, воры иноземные? Что, с морем боретесь, а тут барахтаетесь среди завалов, как угодившие в трясину неуклюжие овцы? Стема позволял себе поспать немного, облокотясь на ствол нависающего над водой дерева, пока неподалеку озлобленные варяги преодолевали очередную мель. Однако моментально просыпался, уловив сквозь неглубокий чуткий сон скрип уключин. И шел дальше берегом.
Стема заметно прихрамывал, груди раздувались, как кузнечные мехи, но то ли снадобья волхвов помогали, то ли здоровый молодой организм и упорство не подводили, но он все время был рядом с драккаром, все время надеялся на что-то. На что? Он не задумывался над этим. Знал только, что на все пойдет, ради того, чтобы спасти Светку.
На седьмой день пути река, наконец, выровнялась, берега расширились, и варяги смогли пройти на веслах довольно большой участок пути, не опасаясь повредить корабль о коряги и мели. Продолжавшему следовать берегом Стеме пришлось теперь почти бежать, чтобы не отстать. Слава богам, жара уже спала, небо все время было в облаках, порой дул ветер, нагоняя легкую волну. Варяги даже подняли парус, позволив себе передохнуть от гребли, сидели на румах, скинув тяжелые доспехи и поглядывая на воду, которая наконец-то подала надежду на то, что они вскоре выберутся из чащи, что течение и быстрый парус продвинут их вплоть до самой Березины, где уже будет вольный речной простор, который рано или поздно выведет их из проклятых лесов дреговичей, а там и из небезопасной для них Руси.
А Стема, задыхаясь от бега, клял местного водяного, который проявил благосклонность к чужакам. Драккар набирал скорость, лес шумел под порывами ветра, Стема, глотая на бегу целебное снадобье, пробирался следом так скоро, как только мог. И вдруг увидел, что варяги на корабле зашевелились, по знаку кормчего убрали парус и, преодолевая быстрое течение, поворачивают к берегу.
Стема притаился в кустах, перевел дыхание, сделал несколько глотков из фляги. Что там намешали волхвы-кудесники, да только у Стемы даже в ушах зашумело, кровь прилила к щекам. Но не об этом сейчас думалось, он наблюдал за действиями варягов. К чему эта неожиданная остановка, что они замышляли?