Рядом тонко и пронзительно заржал Пегаш. Где-то совсем близко ему ответила ржанием другая лошадь. Донесся приближающийся дробный топот, затем прозвучал чей-то голос. Стема приподнялся, прислушался. Глаза его были серьезными. Он чуть улыбнулся довольно, заметив, что Светорада ничего не слышит, не замечает. Потом опять склонился к ней, почти поднял княжну, обхватив за бедра, стал целовать страстно и быстро, проникая в нее языком.

Светорада застонала, потом сорвалась на крик, выгнулась дугой. И тотчас Стема откатился от нее, поднялся и отошел.

Когда на тропе появились всадники, он уже стоял по щиколотки в воде, плескал себе в лицо, умывался. Медленно повернулся, едва сдерживая торжествующую улыбку.

Светорада, разметавшаяся, еще окончательно не пришедшая в себя, стонущая, раздетая, извивалась на песке, а в зарослях на дороге замерли трое всадников, один из которых был его отец. Растерянно смотрели и молчали.

Стема сказал:

– Говорил же я тебе, Кудияр, что она сама меня завлекает. А ты не верил. Вон погляди, что делает.

Светорада, приходя в себя, различила голоса и, почувствовав неладное, приподнялась на локтях. Затуманившимся взором посмотрела на Стему, потом резко оглянулась. Несколько секунд широко открытыми глазами глядела на оторопевших воинов и вдруг пронзительно завизжала. Так пронзительно, что лошади под всадниками заволновались, и, пока они справлялись с ними, княжна вскочила и как безумная пошла к воде.

У Стемы даже возникло подозрение, что княжна решила утопиться. Он успел перехватить ее, удержать, прижав к себе. Светорада кричала и рвалась из его рук, била его кулаками, отталкивала. Она была словно бесноватая, пока, стихнув, не повисла на руках Стемы, зайдясь плачем. Стема поглаживал ее по волосам, стряхивал с них песок, сам же глядел на отца, пожимая плечами: дескать, видишь, каково мне приходится с ней.

Кудияр сидел, почти склонившись до луки седла, будто на плечи ему обрушилась непомерная тяжесть. Потом перевел взгляд с одного кметя на другого.

– Сам зарублю, если хоть полусловом об увиденном обмолвитесь!

Быстро перекинув ногу через луку седла, спрыгнул с лошади. По пути поднял накидку княжны, подошел, накрыл ее и принял из рук Стемы. Стал говорить что-то негромко, Удерживая рыдающую Светораду, сам же глазами указал Стеме – уезжай! И тот уехал. Быстро, легко, как будто все его дела здесь были закончены.