– Расскажите, как это было.

Начав долгую историю, произошедшую около двадцати пяти лет назад, Роберт закончил рассказ далеко за полночь, полностью прояснив для Анны последний период жизни родителей.

– А почему вы не пытались разыскать меня раньше? – все еще недоверчиво спросила она.

– Мы искали. И не один раз. Пока через посольство не передали вот это.

Роберт протянул ей потертый конверт, подписанный знакомым почерком.

«Уважаемый господин Балайзер! – было написано бабушкиной рукой. – Ваше настойчивое желание и стремление познакомиться с нами только добавляет горя в наше и без того тяжелое состояние. Прошу Вас впредь не беспокоить нашу семью и не искать с нами встречи. Анастасия Ивановна Туркеневич».

Анна опустила письмо и заплакала. Бедная бабушка! Не может быть, чтобы она не желала увидеться с людьми, знавшими так много о последних днях жизни мамы и папы. Но кто бы ей позволил в то время!

– Я понял, почему было написано такое письмо. Поэтому прекратил поиски. На время. Сама судьба помогла нам найти тебя. Осталось немного. Я обещал родителям заботиться о тебе, поэтому предлагаю вам с Катей переехать в Штаты, – закончил Роберт и добавил: – Понимаю, тебе будет непросто принять наше предложение, но, что бы ты ни решила, отныне знай, что вы с дочерью не одни в этом мире.

При этих словах он обнял Анну. С другой стороны ее обняла Джессика. Многое из откровенного рассказа отца она тоже слышала впервые. Особенно то, что касалось ее мамы, Норы.

– Как там Катя? – вспомнила Анна.

– Спит, – ответила Джессика. – Я выключила у нее в комнате телевизор и погасила свет.

– Странно, – удивилась Анна. – Я даже не заметила.

– Ничего удивительного, – произнес Балайзер. – От того, что ты сегодня узнала, у любого голова пойдет кругом. Мы не ждем твоего ответа прямо сейчас, но, если ты решишь, можешь позвонить в любое время. Этим сразу займутся мои люди. Дело не потребует много времени. В крайнем случае, вы приедете по гостевой визе, а там все уладим.

Затем, взглянув на пепельницу, полную окурков, он, улыбнувшись, добавил:

– Теперь за это я буду ругать двоих.

– Папочка у нас стал редким занудой после того, как бросил курить, – пожаловалась Анне Джессика. – Но вместе мы его перевоспитаем.

– Тогда мы объединимся с Катей, – отпарировал Роберт.

Слушая эту легкую перебранку, Анна впервые улыбнулась.

«Какие они замечательные люди, – подумала она. – И теперь, когда все стало ясно, я понимаю заботу Балайзера обо мне. Но как рассказать обо всем Косте?»

Первая же мысль, пришедшая ей в голову после рассказа, была о нем.

– Спасибо, – ответила она. – Спасибо вам большое от меня и от... от родителей. Но я не могу сейчас ничего вам ответить. Слишком многое на сегодняшний день связывает меня с Минском.

– Я понимаю, – Роберт, наслышанный от Джессики о ее отношениях с Крыловым, и не ждал другого ответа.

Но не ждал и откровений, почему она не может уехать. Слишком большая дистанция пока между ними. Даже родная дочь не всегда доверяет ему свои сердечные тайны.

– Я понимаю, – повторил он. – Но мы будем надеяться.

В то же самое время, когда в Москве начинал свой рассказ Балайзер, Костя, вернувшись из спортивного зала, бросил очередной тоскливый взгляд через школьный стадион и, уступив неведомой силе, быстро стал снова одеваться. Саша, проводив его взглядом, ничего не спросила и ничего не сказала вдогонку.

Выйдя из подъезда, он завернул за угол школы, перекрывавшей ему обзор, и, вновь взглянув на окна Аниной квартиры, заметил, что в них больше нет света.

«Так рано легли спать? – подумал он, прибавляя шаг. – Не похоже на Анну».

Подойдя ближе, Костя заметил, как от дома отъехали две машины. То, как они были освещены и как выезжали, что-то ему напомнило. Он быстро набрал код и поднялся на нужный этаж.

Дверь никто не открывал, хотя он нажимал на кнопку звонка добрых пять минут. Он даже слышал его приглушенный звук.

Наконец внутренняя дверь открылась. Затем стал поворачиваться замок внешней. Костя перевел дыхание в ожидании увидеть на пороге Анну. Но это была Рита.

– Привет, – небрежно бросила она. – Зря звонишь. Никого нет.

– А где они? – не понял Крылов.

– Проходи, расскажу, – ответила Рита, распахнув дверь в свою квартиру.

Потоптавшись на месте, боясь подвоха, тот нерешительно вошел.

– О том, где они, лучше спросить у Артюхина, – как бы между прочим добавила девушка, защелкнув за Костей замок.

Тот непонимающе посмотрел на нее.

– Ты проходи на кухню, я расскажу все, что знаю и думаю по этому поводу.

Костя, помня расположение комнат, послушно проследовал на кухню.

– Дверь, заметил, ей поменяли? Только что уехали, – присев на стул напротив кухонного дивана, где разместился Крылов, Рита закурила.

– Люди Артюхина меняли, – как бы между прочим заметила она. – А Анна с Катей вчера куда-то укатили. Вместе с тем же Владимиром Анатольевичем, если мне не изменяет память.

– Но я вчера видел свет в окне, – не поверил Костя.

– Так здесь кто-то из охраны ночевал. Дверь-то была высажена, замок сломан. Опять, наверно, к ней рвался, как в прошлый раз. Только сейчас достиг результата.

– А что было в прошлый раз? – после молчания спросил Крылов.

– Ну как – что? Что обычно. Работали вместе, он у нее начальником был. Как ты, – провела аналогию девушка. – Стали встречаться, а тут жена вмешалась. Артюхин уж чуть было к Анне не ушел, чуть семью из-за нее не бросил. А жена-то взяла да и забеременела. – Рита, наблюдая, какую реакцию произвели на Крылова ее слова, добавила: – Первой. Вот тому и пришлось выбирать. Ну, Анну он уволил, а с женой в Америку укатил.

– А почему он к ней рвался? – пытаясь выстроить логическую цепочку, Костя уловил несоответствие.

– Ну, не знаю. Пьяный, может, был. Хотел чего. Или она хотела чего-то от него. Не знаю. Анна всегда что-то недоговаривала, – выкрутилась она.

Повисла пауза. Крылов хмурился все сильнее.

– А вообще она очень целеустремленная, – насмешливо произнесла Рита, загасив сигарету. – Не получилось с Артюхиным, появился ты. Стало не клеиться с тобой, вновь вернула Артюхина. Молодец! Так она с ним и через океан укатит. А там найдет кого покруче. Миллиардера какого-нибудь.

«Балайзера, например», – непроизвольно добавил Костя.

Ему стало душно, и он потянул ворот джемпера.

– Я еще тогда, весной, хотела тебя предупредить. Да потом подумала: все равно не поверишь. А подругу терять жалко. Так она сама от меня отгородилась, боялась, наверно, что знаю о ней много.

Последние слова Риты до Кости долетали как в тумане.

«Так вот в чем дело. Вот почему она старалась ничего не рассказывать про Артюхина. Не удалось забеременеть первой. И со мной не удалось. Таблетки в Праге – бутафория. Цель оправдывает средства. Но как можно было так поступить со мной?» – нестерпимая боль, обида, гнев росли в нем, зашкаливая все мыслимые пределы.

Тут до него вновь стали доходить слова девушки.

– И что в ней все мужики находят, не пойму? Внешность совершенно обычная. Все остальное тоже. А летят как мухи на мед. Думаю, что и когда у арабов работала, не все было чисто, правда...

– За что ты ее так не любишь? – неожиданно спросил Костя.

Рита, оторопев от такого вопроса, замолчала.

– Ты же ее ненавидишь, – уже утвердительно повторил он. – Только запомни: тот, кто первым приносит плохие вести, всегда бывает наказан.

При этих словах Крылов встал и направился к двери.

– Ты куда? – бросилась вслед Рита. – Я ведь как лучше хотела. Чтобы ты все узнал. Я ведь для тебя старалась, не уходи!

Не слушая ее, Костя открыл замок, вышел в тамбур и, бросив взгляд в сторону квартиры Анны, тут же открыл дверь на площадку, громко хлопнув ею на прощание.

На вокзале в Минске Анну с Катей встретил человек Артюхина, передал ключи и предложил подвезти до дома. В который раз она мысленно поблагодарила Владимира Анатольевича за помощь.