– Если вы не освободите мне дорогу, то я закричу, – предупредила она.

– На твоем месте я не стал бы делать этого, если не хочешь вылететь отсюда как пуля.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду очень важного для Барка Уолша человека, ключевого человека, который похож на твоего отца.

Она так изумленно посмотрела на него, что Грант тихо рассмеялся.

– Если ты не веришь мне, спроси своего отца. Спроси, правда ли, что его взяли на строительство этого объекта только из жалости, только из-за уважения к его прошлым заслугам. Он просто доживает здесь свои последние дни.

– Это неправда. Мой отец имеет большой вес в ученом мире. Он настолько важен для руководства Сноуи, что они разрешили и меня взять сюда.

– Я не стану с тобой спорить, – усмехнулся Френк Грант. – Но на твоем месте, моя сладость, я не стал бы отталкивать меня, не стал бы упускать свое счастье.

– Вы не мое счастье, вы мне ненавистны!

– Как ты можешь так говорить? – продолжал он усмехаться. – Мы же еще не попробовали?

Он отступил чуть назад и смерил ее жадными глазами.

Конечно, она не поверила насчет отца. Элис бежала вверх по лестнице, напряженно обдумывая то, что она услышала от Гранта. Ее туфли громко стучали по деревянной лестнице.

– Неужели это правда? – удивлялась она.

Могла ли эта дорога стать концом карьеры профессора? Все вещи когда-нибудь подходят к концу… Ум не может быть таким же острым в семьдесят два года, как в двадцать семь. То, что его взяли сюда из жалости, могло разбить сердце отца. Элис знала, что он не сможет вынести, если не останется здесь до самого грандиозного финала, кульминационного финала всей его работы.

Она замедлила шаги.

Очевидно, что все дело в Беркли Уолше, который по каким-то причинам не согласен с присутствием ее отца на этом объекте. Для нее было мучительно думать, что Барк Уолш скрывает свое несогласие. Она решила забыть о том, что наговорил ей Грант, и никогда больше не касаться этой темы ни с ним, ни с Уолшем. В любом случае, для Барка его люди были более важны и первостепенны, чем те, кто приехал сюда раньше.

Элис обдумывала все это, пока снимала свои грязные брюки. В словах Гранта было что-то, что выглядело достаточно убедительным. Фирма, заключившая контракт, приславшая сорок наемных рабочих за многие тысячи миль от Англии, не станет затем увольнять одного из них только потому, что какая-то девчонка выразила свое недовольство. Более правдоподобным был бы уход девушки, что повлечет за собой также и уход ее отца. А это было для них обоих наихудшим из всего, что может произойти.

«Но я все еще не могу поверить, – мучилась Элис, – что папа уже не так работоспособен, как раньше».

Однажды она выбрала удобное время перед обеденным звонком, чтобы поговорить с профессором. Элис никак не могла начать, но если принимала решение, то никогда не отступала.

– Я думаю, что ты очень устал за эти дни, папа.

Профессор пронзительно посмотрел на нее. Этого вопроса он никак не ожидал от Элис.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом? – удивился он.

– Мы сейчас на последнем участке, и, как говорит мистер Уолш, это очень важный участок?

– Да, – проговорил профессор и облегченно вздохнул.

В какой-то момент он подумал, что Элис могла узнать то, что было известно только ему и, конечно же, его доктору.

– Так это очень важный участок? – продолжала она, все еще не веря.

– Да, Элис, эта работа – кульминация многих лет напряженного труда.

– Это твоя работа, – подчеркнула она.

– Что касается начала, то да.

– Что ты имеешь в виду под началом? Это всецело твоя работа.

– Нет, моя дорогая. Только подготовительный этап был моей работой. Заключительный этап сделает мистер Уолш.

– Но он не сможет ничего сделать без тебя.

– Я тоже так думаю. Но я не смогу закончить без него.

– О, папа, ты так скромен.

– Стараюсь быть таким, Элис. Мне нужно не так много. Я стою у конца дороги, – профессор замолчал, он чуть было не проговорился.

Но Элис ничего не должна знать об этом.

Она села и посмотрела на него несчастными глазами.

– Моя дорогая, – произнес он с мягкой улыбкой, – не надо все принимать так близко к сердцу. Меня беспокоит твое тщеславие. Ты все хочешь делать под грохот фанфар и не можешь находиться на втором месте.

– А ты можешь?

– К счастью, я так долго нахожусь на своем месте, что как-то не думал, что могу потерять его, – профессор Эннан подошел к окну и посмотрел вниз, на скалистую долину, где он прожил так долго и которую так сильно полюбил.

Элис наблюдала за ним, и сердце ее наполнялось печалью. Как могла она сказать ему: «Одно мое слово, и ты можешь потерять все это, папа!»

Прозвучал обеденный звонок, и они вместе проследовали и столовую. Уолш не пришел обедать. Не было и Гранта. Стараясь избавиться от охватившего ее беспокойства, Элис попыталась расслабиться. Как всегда, Ланс и Пол сыпали любезностями, соревнуясь между собой за право привлечь внимание девушки.

– В следующие выходные, – мечтательно произнес Ланс, – вы возьмете нас с собой, юная Элис.

– Вас обоих? – засмеялась она.

– Это ваши слова, – улыбнулся Пол, – так что ваш эскорт будет состоять из двух человек.

– Что вы хотите посмотреть?

– Куму, Новый Эдамайнеби, озеро Экумбин, пик Косцюшко…

– Минуточку! – засмеялась Элис. – Сколько же времени вы собираетесь все это осматривать?

– На предполагаемую экскурсию нам отведен один день через две недели.

– Тогда озеро Экумбин, – выбрала Элис. – Мы начнем с него. – Ложка с супом остановилась на полпути к ее губам, – а как насчет мистера Уолша?

– Вы хотите, чтобы нас было трое?

– Ничего подобного, я хотела спросить: он не будет возражать?

– Барк никогда не возражает, если мужчина, отработавший свои законные восемь часов, после этого отработает хоть сто и восемьдесят восемь часов, – сухо ответил Ланс.

Пол сказал более мягко:

– Он не машина, поверьте, Элис, Барк – отличный человек.

Кто-то тоже говорил, что он отличный человек… Френк Грант сказал ей это. Элис слегка вздрогнула, но потом опомнилась, увидев, что вокруг нее – мальчики и она в полной безопасности. Просто надо быть всегда начеку, а в компании таких хороших ребят можно ни о чем не беспокоиться.

– Это было бы чудесно, – сказала Элис с энтузиазмом.

… Они поехали рано утром в субботу на джипе. Пол никогда не ездил по горным дорогам и еще не понимал коварства тесных крутых поворотов.

– Эй! – предупреждающе говорила Элис. – Это Снежное шоссе, а не плоская дорога, здесь есть ограничения скорости, имейте это в виду, дорогие друзья.

Она показала им новый, компактно расположенный город, пока еще немного пустынный, и пояснила, что через некоторое время подросшие кедры и кипарисы по краям дороги сделают его более живописным. Элис сводила их в церковь Святого Джона, которая была выложена каменной кладкой. Она показала им берег, затейливо изгибавшийся в этой местности. Она зашли выпить что-нибудь в «Снежный Гусь».

– Нам еще повезло, что сейчас не зима и нас не задавила толпа замерзших лыжников, – улыбнулась Элис.

Потом они спустились к озеру Экумбин. На противоположном берегу деревья росли из воды, и дорога бежала прямо к дому…

Когда они подъехали к дому, то просто остановились и смотрели на него. Тут когда-то лежала долина. Была маленькая сельская деревушка. Здесь жили и любили люди, которые строили свои дома, делали свою работу и… умирали. Сейчас же здесь простиралось обширное искусственное озеро. Оно могло быть печальным и одновременно – волнующим и будоражащим.

Элис моментально вспомнила утонувший Эдамайнеби, его ленивую красоту, буйную растительность, сладкую дремоту… Сейчас все уходило. Под напором наступающей воды уходили все его сладкие мечты…

Но на другом берегу не было так тихо, как здесь. Там все было усеяно лодками, в которых катались увешанные фотокамерами туристы, рассматривающие местные достопримечательности. Молодые люди на водных лыжах разрезали водную гладь.