Барк Уолш сказал:

– Мне пора вернуться на совещание, и инженеры должны будут прояснить ваши наблюдения.

Элис не пошла к себе в комнату после того, как он ушел. Она снова нашла Южный Крест и почувствовала, как в ней растет какое-то нетерпение. Граммофон вновь заиграл, и она отправилась на веранду послушать музыку.

Несколько мужчин курили в дальнем углу. Они расступились, освобождая для нее место. Было видно, что молодые люди рады ее приходу.

– Рон, Алекс, Лик, Кении, Джек, Грег, Нейл, Френк, – представились они Элис.

– А я Элис, – ответила она.

Кении поставил другую пластинку, что-то очень подходящее для этой звездной ночи, и Элис вдруг в первый раз за десять лет ощутила, что она уже не чья-то маленькая сестричка. И больше не будет ею никогда. Как будто в один миг стала значительно взрослее. Девушка не предполагала, что осознание этого факта придет так неожиданно, так внезапно, как налетевшая метель, которая обрывает осень и заставляет поверить в наступившую зиму.

«Мое детство безвозвратно ушло, – вдруг поняла она, – я стала взрослой женщиной».

И если она в этом сомневалась, то мужское внимание… особенно одного мужчины, быстро убедило ее в этом. Глаза Френка Гранта были не только услужливы и внимательны, но и наполнены еще чем-то неопределенным и туманным.

Элис поднялась. Она решила на следующий день обязательно поговорить с Барком Уолшем и попросить для себя чего-либо определенного, какого-нибудь занятия. Она чувствовала, что должна что-то делать, приносить пользу.

Элис проснулась примерно с теми же мыслями утром, быстро оделась и поджидала его, боясь пропустить тот момент, когда Барк пойдет на площадку. Она была ошеломлена его грубым ответом, неприступностью и отчужденностью. Казалось, он совершенно забыл об их разговоре прошлой ночью. Уолш стоял и слушал ее просьбу с неприкрытым равнодушием.

– Помочь в этом проекте? Не будьте посмешищем, детка.

– Именно ребенком я больше не являюсь, – сказала она, – так что действительно смогу выполнять какую-нибудь работу.

– О чем вы тут лепечете? Если вы считаете, что попусту проводите время и хандрите, то играйте в карты, раскладывайте пасьянс, вышивайте, наконец, одеяльца для кукол или займитесь чем-нибудь еще, чем занимаются женщины, чтобы убить время.

– Я не это имела в виду. Мне нужна настоящая работа.

– Здесь, на этом объекте?

– Да.

– Вы хотите оплачиваемую работу?

Элис быстро обдумала его слова. Несомненно, это была заманчивая идея, если они станут товарищами по работе. Ничто не может быть сокрушительнее этого факта.

– Да, – сказала она.

– Нет, – отрезал Барк Уолш. – Наем новых рабочих рук не в моей компетенции.

– А если это для меня очень важно?

Он возразил:

– Я не считаю, что наем на работу представляет для вас какую-нибудь важность, – холодно произнес он.

– Хорошо, – сказала Элис, зная, что не осмелится объяснить, почему ей так важно быть принятой на работу.

Он собрал свои вещи.

Без всякой надежды она спросила:

– Я могу работать просто так, ни за что, например, разбирать книги или помогать Альфреду на кухне?

– Мой ответ – нет, – повторил мистер Уолш.

– Я…

– Мне очень жаль, мисс Эннан, что вы чувствуете себя столь ущемленной. Развлекайте себя как сочтете нужным. Читайте. Делайте ириски… используя, конечно, свой собственный сахар. На этом закончим.

И Барк ушел.

Она беспомощно посмотрела ему в спину, ощущая крайнюю потребность в сочувствии.

Элис знала, что отец ничем ей не поможет. Она не могла подойти к нему и сказать: «Папа, ситуация изменилась. Я выросла. Эти люди – англичане. Они не могут весело кидаться словами, как было прежде. Они точно знают, чего хотят, а это означает, что у меня нет выбора».

Она не могла сказать: «Есть один человек, Френк Грант. Он на меня как-то странно смотрит. Неприятный тип. Но если бы я могла работать! Приносить пользу… Это могло бы что-то изменить. Иметь работу – это уже другой класс. Я буду отличаться от женщины, беззаботно сидящей на террасе, в то время как мужчина выходит наверх из туннеля, весь грязный и усталый после работы. Но что еще в этом Эдамленде я могу делать?»

Элис знала, что профессор ее не поймет, он был далек от таких эмоций и импульсов. Но она понимала. Она интуитивно, древним инстинктом Евы понимала, что ее теперешнее неприкаянное положение может повлечь за собой большие проблемы.

«Оденьте меня в униформу, посадите за регистрационную книгу, заставьте чистить картошку – и все Гранты в мире не заметят меня, – думала она. – Но если вы будете смотреть на меня, как на украшение, я не вынесу этого!»

Она сделала попытку, но потерпела поражение. Что еще ей оставалось делать? Элис не подходила для кухни, не годилась для офиса, не пригодна для экспедиций, потому что подвергала кого-нибудь риску потерять жизнь, спасая ее, не пригодна для джипа.

«Что еще?» – мучилась она.

К счастью для нее, если зубная боль может быть счастьем, днем Элис почувствовала, как у нее заныл зуб. Не теряя времени, она побежала к мистеру Уолшу.

– Как я могу поверить вам? – набросился он на нее. – Вы должны были предпринять что-то в этом роде.

– Болит вот здесь, – она широко открыла свой рот.

– Может быть, вы говорите правду, но как я могу узнать, что это не уловка, чтобы совершить увеселительную прогулку в город?

– Вы хотите, чтобы я кричала от боли? – требовательно спрашивала она.

– Нет, я уже слышал это на горе. Хорошо, раз уж вы так страдаете от боли, я разрешаю вам поехать вниз. Где находится ближайший дантист?

– Мой дантист находится в Куме. – Она сделала смиренную паузу. – Я хотела бы поехать туда. Он уже лечил меня раньше.

Уолш кивнул. Он вынул коробку и достал свою трубку.

– Вы сами поведете машину. Я не могу отрывать людей от работы.

– Хорошо. Я умею водить.

– Мне это известно, – ответил Барк.

Затем последовала небольшая пауза, пока он разжигал трубку.

– Какой номер телефона у этого дантиста? Я позвоню ему в приемную.

– Вы не доверяете мне?

– Естественно, нет.

Элис, нахмурившись, продиктовала номер телефона. Уолш позвонил и уточнил время.

– Завтра в десять, – сказал он. – Я буду ждать вас обратно к обеду.

– Но дантисты не придерживаются точного времени. Иногда приходится ждать.

– Это не может служить аргументом. Мне нужен будет джип, так что я настаиваю, чтобы вы приехали в Эдамленд вовремя. Поняли?

– Поняла, – произнесла она убито, но поездка в Куму, даже если это был визит к дантисту, всегда была праздником для Элис: зелень парков, звуки музыки, горделивый ряд флагов Наций. И множество магазинов.

– Хорошо, – сказал он и пошел вниз, в шахту.

Глава шестая

Лендровер несся на большой скорости вокруг извилистых поворотов, управляемый опытными руками Элис. Когда она свернула на Снежное шоссе, то отпустила педаль, чтобы контролировать на опасном участке дороги этот «летающий джип», который она так легко выпросила этим утром у Барка, прежде чем помчаться вниз.

Воспоминания окрасили ее щеки в розовый цвет, и она даже сделала себе строгий выговор. Но встречный ветер развеял прочь все ее тревоги и огорчения, и предвкушение праздника, даже включая кресло дантиста, помогло ее духу снова высоко воспарить. Она затормозила возле отеля и побежала в киоск, чтобы перекинуться несколькими словами с Анной.

Элис обежала кругом длинный отель, окруженный округлыми холмами. Здесь чуть ли не вся окрестность была утыкана скалистыми выступами, которые зимой покрывались снегом, и европейские эксперты сказали бы, что эти чудесные склоны просто созданы для начинающих лыжников, слетающихся сюда со всех концов света. Для большей эффективности тут использовались кресла-подъемники, которые могли доставить желающих на волнующие и возбуждающие дух высоты.

Элис любила Киандру, даже без ее мягкого синего одеяния. Она приняла от Анны чашку кофе и сказала: