Бум-бум-бум - стучала кровь в висках. Она стучала чаще быстрых шагов Брахара. Это даже уже не были шаги. Ещё чуть-чуть, и он побежит. Вот - побежал. А за спиной, заглушая его собственное тяжелое дыхание, бежали десантники. И откуда их столько взялось на его голову? Перед глазами мелькают серые стены, всё быстрее и быстрее. В нём разгорается, да нет, уже просто пылает жажда жизни. От неё не помогают даже бешеные сквозняки узких тоннелей комплекса. Эту жажду сможет утолить только одно - спасение. Его спасение мирно стоит в большом тёмном ангаре, этажом ниже. До спасительного Заксара всего пара минут бега. И каждую секунду с жадностью глотает его неровное дыхание. "А-а-а!" - кричал он себе, пытаясь заглушить бьющийся в руках автомат. Его мысли терялись в шуме выстрелов, вспышках света и боли. Его боль, их боль, общая боль - какая разница - он чувствовал её всю. Он ненавидел себя, но он хотел этого - жажда жизни была сильнее.

Бух-бух-бух - уже стучат тяжёлые сапоги преследователей. Они тоже играют в игру. Им наверняка нравится - ведь они выигрывают. Быстрее забежать за угол. Что этот десантник разлёгся поперёк дороги? Хрустнуло что-то в боку. Какой же твёрдый пол, когда падаешь со всего разгону. Ничего, зубы не самое главное в жизни. Да, жизнь не ждёт. Ану, дай сюда автомат, да не ставь впредь стаканчики с кофе под ноги бегущим. Жажда успокаивалась. Уже недалеко. Мысли проясняются - я сделал это! По лестнице вниз. Скользкие ступеньки. И перила скользкие. Эхо моих шагов в стенах ангара. Я уже не бегу. Теперь это ни к чему. Я уже почти свободен. Почти…

Клац-клац - лязг автоматических затворов при наведении на цель. Тёмный силуэт десантника на вершине лестницы.

- Стой, где стоишь, аланарец, - повелительно сказал он, - тебе всё равно не уйти отсюда…

- … живым, - отозвалось эхо и раскатилось еле слышным недобрым смехом.

Негромкий вздох Брахара согласился с эхом. Брахар уже не сомневался, что путь его окончится на лазерной ограде, мерцающей вокруг Заксара. Так и случилось. Слишком поздно он всмотрелся и увидел её. От неожиданности его передёрнуло. Десантник воспринял это как приглашение к убийству и выстрелил. Всего одно попадание отбросило Брахара на ограду.

Его рука таки достигла Заксара, но уже отдельно от тела.

"Что за бред!" - очнулся Брахар и встряхнул головой, отгоняя от себя видение. "Планы планами, но забываться нельзя. Нет, не пойду я в ангар. Они же знают, что я сбежал, и там наверняка засада. Одному мне там не управится. Остаётся утолить жажду жизни гденибудь в тылу противника. Хорошо, что ещё нет вокруг десантников!" - облегченно заключил Брахар и скрылся в лабиринте коридоров. Длинные коридоры. Просто колоссальной протяжённости коммуникации научного комплекса третьей луны. Здесь есть где спрятаться, есть где пошалить. Брахар шагал по этим мрачным коридорам. А за последние несколько часов они действительно помрачнели. Что-то там не заладилось с энергообеспечением, что-то перегорело, где-то случилась перегрузка. И вот результат - километры освещённых аварийным освещением служебных коридоров. Ну, упали неподалёку от комплекса пара спутников связи. Что тут такого? Время-то военное, неспокойное. И вот последствия - тусклые коридоры завалены полуживыми роботами охраны. Мощные, грозные, опасные, беспомощные машины. Остаётся лениво переступать через их конвульсивно бьющиеся тела, прокладывая дорогу в жилой блок. Да, именно туда стремился Брахар. Там, среди офицеров СР, в гуще развивающихся событий он надеялся узнать последние новости, надеялся затеряться в этом муравейнике. Может, ему удастся даже связаться со своими братьями, а может даже невзначай исполнить какой-нибудь замысел Творца. Кто знает?

Но всё что он имел сейчас - это стены с зыбкими тенями и поминутно вздрагивающие туши охранных роботов, готовые в любой миг ожить и смять его в контейнер для мусора. А ещё у него был резак и смелость двигаться дальше. Хотя её как раз приходилось экономить.

Вот и она - "большая дверь", за которой начинаются коридоры жилого блока, этой башни больших и малых апартаментов, теперешней штаб-квартиры группы Альфа. Матовый металл разъехался в скрытые ниши, и вот Брахар внутри. Полная тишина. Отличная, пугающе качественная звукоизоляция. Фильтры нейроволн делают своё дело. Вокруг просто пусто. Нет никого. С трудом верится, что в мире есть вообще кто-нибудь. Невольно начинаешь искать поддержки у неодушевлённых предметов. Вот она, ручка готового к бою резака. Рука немного занемела от напряжённой готовности. Липкие потные пальцы слиплись в единое целое с единственным оружием. Осторожные ноги отмеряют шаги до очередного поворота. Да, многое изменилось в этом здании с тех пор, как его покинули флегматичные Исследователи Мироздания. В обстановке появилась какая-то хаотичность, местами граничащая с варварской дикостью. Нет, это всё ещё был жилой комплекс, но не к таким привык Брахар с детства.

Роботов-оформителей в СР не умели делать. Просто не умели - от невежества, и потому же гордились этим. Больше всего пугали эти статуи из белого чуть прозрачного пластика. Их тени ложились всюду, и казалось, они сами тянутся к одинокому человеку. Произведения машинного "искусства". Каждый предмет интерьера был по-своему уникален. Машины, трудившиеся над дизайном, не жалели сил. Не было у них такого в программе. Нагромождения из всех возможных художественных стилей напоминали мутировавших уродцев. Эти вещи, созданные живыми вещами, возможно, никто никогда не увидит и не оценит. А их творцы - неутомимые роботы-оформители будут непрестанно выдавать на гора всё новые шедевры, сгенерированные по какому-нибудь усовершенствованному алгоритму. Брахар увлёкся разглядыванием окружающих предметов. Любопытство побороло остатки страха, в котором он себе ещё не успел признаться. На стенах потянулись ряды картин. Огромные монументальные полотна, созданные в манере подражания великим. Постные лица офицеров СР в стиле средневековой иконописи. Групповые портреты в обнажённом виде. Работа оформителя модели Davinchi - портрет Джины Смарт, но без улыбки. Батальные сцены с участием молодого генерала Брутса и Президента Этерна. Приписка "Их руки в крови, но сердца чисты" скромно красуется в уголке огромного полотна, изображающего штыковую атаку шведской пехоты. "И что это за шведская пехота такая?" - подумалось Брахару. Вот его внимание привлёк триптих. Картины из жизни граждан города Ступитобада. Первое полотно являло наблюдателю композицию из штук девятисот люмпенов времён парижской коммуны в разных позах с названием "Жители города С ловят блох". Вторая композиция изображала ещё более многолюдное собрание, а точнее, оголтелую толпу времён великой Британской империи с названием "Жители города С ловят карманников". Ну а третья картина являлась апогеем машинного искусства. Огромная разъярённая толпа вполне современного вида, вооружённая подручными орудиями и бессмертной идеей защиты прав человека, интенсивно прочёсывала трущобы и заглядывала в каждый люк, в каждую замочную скважину. Сей шедевр назывался "Жители города С ловят репортёров".

Брахар не успел вдоволь насладиться созерцанием "искусства" - он услышал шаги. Это были нервные быстрые шаги, с шарканьем и спотыканием. Ходок громко разговаривал и очевидно даже вёл с кем-то спор. Спор не ладился, его не слушали, он спотыкался, его не слышали, он повторял, он переспрашивал, перекрикивал, ругал, отругивался. Причем голосов других спорщиков слышно не было - очевидно, этот неврастеник участвовал в дискуссии посредством коммуникатора. Он громко проглотил капсулу транквилизатора (Брахар счёл, что это ему сейчас не помешает) и несколько успокоился. Как раз вовремя.

Брахар шагнул ему навстречу. Его мысли снова стали жёсткими и пронзительными. Человек в удобной гражданской одежде, но с пистолетом в руке и с устройством виртуального контакта на голове замер как вкопанный. Нет, его не вкопали, его вырвали с корнем и с силой бросили об землю. Его посадили на цепь, запретили думать, оставили только чувства, чтобы он мог по достоинству оценить страх абсолютной беспомощности. Страх, который способен ранить не хуже верного резака. Бедный Смалекс всё ещё лежал в пыли заброшенного коридора с улыбкой безумца и счастьем освободившегося раба. А новая жертва уже была готова. Брахар нашёл достойный сосуд и для своего собственного страха. Джерри Мистейк, менеджер по терроризму и вооружённой агрессии корпорации "Социальные робосистемы" склонил голову перед карающим нейропилотом, и его ларингофон повис, готовый упасть на пол. Брахар лениво подхватил его и надел.