Кусок воска, что ему сейчас понадобился, он принес сюда еще месяц назад, как будто бы знал, что тот пойдет в дело.

Прошлогодний воск был желтым, пах медом. Он разминал его сильными пальцами и думал о том, как связанно все в этом мире. Тень на стене, заготовленный загодя воск, заклинание, первое, выученное еще в юности, и при всей своей бесполезности так и не забытое за эти годы…

Колдун покачал головой, удивляясь одновременно простоте и сложности мира, тем невидимым связям, что, словно струны, пронизывали его, связывая то, что, по мнению дураков, закованных в железо, никогда не было соединено между собой.

Как из ниток ткался холст, так и из таких вот случайностей ткалась жизнь.

Он размышлял, а руки словно бы сами собой делали работу.

Воск под пальцами сминался, обретал форму, постепенно превращаясь в человеческое лицо. Он уже почти долепил голову, когда Шар снова вспыхнул. Не отрываясь от работы, Митридан недовольно скосил глаза. В стекле разбегались цветные огни. Вот это и в самом деле называется "не кстати". Осталось сделать самую тонкую работу - довести черты лица, а тут опять наверняка этот разбойник.

- Ну, что еще, Мазя? Неужто соскучился? - спросил он, ожидая услышать разбойника, но вместо этого услышал чужой голос.

- Представь себе… Сколько времени прошло, а от тебя ни вестей, ни подарков… Соскучился, конечно.

Руки у колдуна дрогнули, и нос у восковой головы получился какой-то уродливый, шишковатый. Отставив работу, Митридан нехотя повернулся к Шару. Тот уже не светился, но изнутри на колдуна смотрело знакомое лицо. Колдун невозмутимо поклонился новому гостю.

- А! Игнациус! Рад тебя видеть!

- Не знаю, не знаю… Рад или нет, а посмотреть тебе на меня придется. Как наши дела?

Митридан протянул руки к шару и поставил его так, чтоб его собеседник увидел клетку с соколом.

- Все колдуешь? - спросил Игнациус, увидев рукоделье Митридана. - Все по мелочам силу тратишь?

В голосе его было не неодобрение, а скорее пренебрежение к собрату по ремеслу, пошедшему явно не той дорогой, да еще и упорствующему в своих заблуждениях. Митридан не стал вступать в спор - не до того было.

- У меня цели другие, помельче, не то, что у тебя, - уклончиво ответил колдун. - Но и я своего добиваюсь, как и ты. Наверное…

Человек в шаре пропустил колкость мимо ушей, прищурился, вглядываясь в восковое лицо.

- Князь, что ли тамошний?

Игнациус не стал вдаваться в подробности.

- Князь…

Он отодвинул в сторону светильник, подхватил какую-то тряпку и бросил ее на полузаконченную работу.

С презрением человека знающего цену себе, и от этого считающего в праве оценивать других, Игнациус произнес.

- Человек не стрела - сам выбирает себе цель. Что ж ты себе за цель выбрал? Князьям угождать?

- У меня свой путь, - уклончиво ответил колдун. - У тебя свой. Я князьям служу, ты - императорам.

Гость из Шара поднял руки ладонями вверх, показывая, что не собирается дальше спорить, и перешел к делу.

- Пусть так. Ты сделал, что обещал?

- Видишь птицу?

- Вижу. И что?

- Сегодня она принесла мне весть. Мои люди справились.

Митридан почувствовал, как эта весть взволновала Игнациуса, но тот молчал, как недавно в разговоре с разбойником молчал и он сам.

- Через пять дней талисман будет у меня, - закончил колдун. - Это все мои новости…

- А когда он будет у меня? - С тем же легким презрением спросил Игнациус. Шар окрасился красным. В словах Игнациуса Митридан не слышал радости, но Шар нельзя было обмануть. Густота красного цвета была такова, что Игнациусу впору было подпрыгнуть, да заорать что-нибудь радостное, но маг молчал.

- Как только я получу Ломейский ключ.

Игнациус, словно слышал об этом в первый раз, недоуменно задрал брови.

- У тебя губа не дура…

- Мы ведь договорились… - напомнил колдун несколько озадачено. Маг медленно кивнул, словно тот напомнил ему о чем-то неважном…

- Да помню, я помню… Получишь ты ключ, получишь. Когда мы встретимся?

Шар только что наполненный ярко-алым светом мгновенно, без перехода, вспыхнул ослепительной желтизной. Этот свет словно оглушил колдуна. Он остался стоять, так и не ответив на вопрос мага.

- Что ты молчишь?

- Ты где сейчас?

Игнациус отдалился от своего Шара и Митридан увидел уже знакомую комнату, стол у стены, на котором стоял бронзовый конус, покрытый причудливыми вырезами и выдавленными в металле фигурами змей - тот самый Ломейский ключ.

- Вечный город потому еще вечный, что ты тут вечно занят… - пошутил маг, выпуская самую малость бушевавшей в нем радости во внешний мир. - Сижу своем доме, о тебе вот думаю. Как ты там? Сыт ли? В тепле ли? Не обижает ли кто?

От этих слов желтизна в Шаре исчезла, затопленная зеленой мутью. Митридан смотрел на нее и чувствовал, как откатывает от сердца ощущение нежданной беды.

- Уснул что ли?

- Думаю, - медленно произнес Митридан. - Соображаю, как лучше.

Он помолчал еще какое-то время, потом предложил.

- Я собираюсь в Мараканду. Давай встретимся прямо там, на ярмарке? Встретимся и обменяемся. Ты мне- ключ. Я тебе - талисман.

- Хорошо, - легко согласился маг. - Мне не к спеху. Когда ты там будешь?

Колдун склонился над Шаром, начал рассуждать вслух.

- Так. Тут у меня дел еще дней на пять-десять, ну и добираться недели три. Через месяц.

- Хорошо, - легко согласился Игнациус. - Значит через месяц в Мараканде.

И Шар вновь полыхнул желтизной.

Колдун смотрел в шар до тех пор, пока не убедился, что свет в нем исчез и теперь отражает только его улыбающееся лицо. Тогда колдун словно маску стащил с себя простоватую улыбку и, опустившись на лавку, погладил стеклянный бок. Если б не Шар!

Игнациус врал. Шар показал это, изменив цвет. Не хотел он ни отдавать Ломейский ключ, не было у него и желания встречаться с ним в Мараканде. Вообще весь этот разговор стоял на лжи, разве что радость мага была не поддельной.

Митридан мрачно хмыкнул. "Правда, и ложь у него также была самой настоящей, без подделки".

Он и самого начала не особенно доверял этому магу из Вечного города, но очень уж нужен был Ломейский ключ.