Вульгарные бегонии на подоконнике, тяжелые сирийские шторы. Я долго не мог понять, где нахожусь. Вчера в сумерках все выглядело несколько иначе. Где-то внизу на полу надрывался сотовый. Я пошарил рукой.

– Да.

– Между прочим, мы приехали и стоим у ворот, – сказал Ефимов.

Я не стал искать трусы. Натянул джинсы и накинул куртку на голое тело, в прихожей сунул ноги в калоши не по размеру. Пока я ковылял к воротам, успел подумать, что мне здесь нравится, вспомнил вчерашний вечер, и понял, что доволен.

Уже почти рассвело. От холода я покрылся гусиной кожей. Хотелось в туалет. За калиткой рядом с Ефимовым стоял незнакомый парень лет двадцати пяти, явно не интеллектуал, он вдобавок был еще и очень светлым, почти без бровей и ресниц, и хлопал веками, как рыба.

– Познакомься, – сказал Ефимов. – Мой двоюродный брат, Толик.

Я впустил их во двор, и мы пожали друг другу руки.

– Я перетащил его сюда из Тольятти, – продолжил Ефимов. – Тяжело без помощника.

Толик тупо смотрел на меня, и даже не пытался улыбнуться.

– Хороший дом, – с завистью сказал Виктор, окинув взглядом двор.

– У подруги сестра с мужем уехали отдыхать, – пояснил я. – И ровно на неделю все это наше. Хоть голым бегай, хоть ори, никто не услышит и не увидит, не то, что в многоэтажках.

– Вы дом, что ли охраняете? – неожиданно подал голос Толик.

– Считается, что мы кормим собаку, – улыбнулся я. – Но вчера, например, она точно легла спать голодной.

– И большая собака? – спросил Ефимов.

– Знаешь, я ее еще не видел, но, судя по рассказам, еще щенок.

– Это хорошо, – загадочно пробормотал Виктор. – Так значит, говоришь, целую неделю вы тут вдвоем кувыркаться будете?

– Исключительно вдвоем, – похвастал я.

– Вот деньги, – Виктор протянул мне пакет. – Можешь не считать, мы два раза пересчитывали.

– Куда вы уезжаете? – я взял пакет.

– Э… В Москву, – не сразу ответил Ефимов.

– За товаром, что ли?

-Угу.

– Счастливого пути!

– Пока.

Я закрыл за ними ворота, и подумал, что Ефимов – очень ответственный человек. Вот ему понадобилось срочно уехать, и он, чтобы не подвести поставщика, отдал деньги раньше срока.

Пока я справлял малую нужду на яблоньку, мне сквозь путаницу решеток на заборе было видно, что Ефимов с братом уехали не сразу. Они осматривали окрестности, размахивали руками, и, очевидно, ругались.

Галю я нашел изрядно поплутав. В шикарном махровом халате, она стояла босиком у плиты на огромной кухне, или гостиной, или столовой, не знаю, как это называется у богатых. Пахло щами.

– Знаешь, – сказала она. – Прошлой ночью, когда я ночевала здесь одна, мне было очень страшно. Как в детстве. Такой огромный дом. Я вздрагивала от каждого шороха и почти не спала.

– Чего же ты боялась?

– Не знаю, – она передернула плечами. – Вампиров, летучих мышей, седых женщин из детских страшилок. Помнишь: «Отдай свое сердце»!?

Я рассмеялся:

– Глупенькая, бояться нужно только людей. Неужели ты не знаешь этой истины? – я обнял ее. – Ты меня впустила в дом, чтобы я тебя охранял?

– Ага, а переспала – чтобы возил, – она надула губы. Мы молча позавтракали. Я отвез Галю в институт.

– Во сколько за тобой заехать? – спросил я, когда она открыла дверь, чтобы выйти.

– Я сегодня доберусь сама, – сказала Галя.

– Я ведь пошутил.

– Не в этом дело, просто одна моя однокурсница поедет в мою сторону. Нас подвезет ее парень. Мы уже договорились.

– Ты это только что придумала.

– Понимай, как хочешь.

– А можно я вечером приеду?

– Да, конечно, – просто сказала она.

По дороге в офис я думал об иволге и ее грозном муже. Версия убийства на почве ревности виделась мне фантастичной. Высокий милицейский чин мог придумать тысячу и один способ отомстить обидчику, посадить, разорить, покалечить, но чтоб убивать…. Мне казалось это невероятным.

В конторе работа шла своим ходом. Я поздоровался с людьми, сдал ефимовские деньги Ларисе и сел за свой стол. На столе лежала стопка бумаг. На первой было написано всего два слова: вверху – Аркадий, чуть пониже – директор. Ну что ж, от скромности он не умрет. Впрочем, ознакомившись с содержимым остальных листов, я понял, что каждый из работников присмотрел себе должность получше. Больше всех меня удивила Вероника, она тоже написала: директор, правда, видимо, подумав хорошенько, приписала в скобках: исполнительный. Алла хотела стать офис менеджером, а Лариса – главным бухгалтером. Катя написала, что ее все устраивает, а Марсель попросил новую машину. Грузчикам проявить свои амбиции не дали.

Подошла Лариса, протянула мне платежки для подписи и начала объяснять, что, куда и зачем. Я подписал, а от объяснений отмахнулся. Теперь это не имело смысла. Я принял решение.

– Слушай, Ларочка, – сказал я. – У нас там много людей в зале? Мы можем закрыться минут на двадцать? Я хочу провести небольшое собрание.

– Сейчас устроим, – она бесцеремонно взяла с моего стола чистый лист бумаги, маркер, написала: «Нет света. Технический перерыв» и выбежала в зал.

Когда исчез последний покупатель, я вышел к людям, присел на стол и откашлялся. Я забыл с чего начинать. Лариса хихикнула, а Алла истерично выкрикнула:

– Мы все уволены!

– Совсем нет, – возразил я. – Наоборот, сегодня я хочу встретиться с учредителями и сложить с себя обязанности директора. Я хочу сказать им, что мое участие в этом предприятии не нужно. Я скажу, что Игорь сумел создать фирму, которая может работать сама по себе. Я скажу, что, несмотря на финансовые потери, предприятие находится на плаву, и посоветую, кого и на какую должность назначить. Я думаю, что имею на это право, потому что знаю вас очень давно в качестве покупателя, и вот уже пять дней в качестве директора. Первая моя роль мне больше по душе, и надеюсь, что в дальнейшем вы будете проявлять ко мне, как к клиенту, особую нежность.

– Ну, и кому же, что уготовано? – спросила Катя.

– Я думаю, все вы согласитесь, что директором должен стать Аркадий.

Все согласно закивали.

– Аркадий не будет постоянно находиться в офисе в силу своих обязанностей, поэтому, я считаю, что нам нужна должность заместителя директора, и я предлагаю назначить им Веронику. Вероника лучше всех умеет вести переговоры, она лучше всех знает рынок.