– А ты не увидел, и хватит об этом, – остановил его Гомес. – Только не забывай, что я остался прежним. Неприступная твердыня посреди всеобщего смятения, маяк, все так же указывающий путь посреди бурь моря житейского, желанное прибежище для души и тела, манящее к себе в темной, непроглядной...

– А ко всему – и высочайший образчик скромности. – Почти против воли Джейк улыбнулся. – О'кей, кончаю плакаться тебе в жилетку.

– А вот и блистательная цель нашей ночной прогулки! – объявил Гомес.

Похабный Голливуд занимал семь кварталов в самой южной части сектора Палм-Спрингс. Семь кварталов, полностью посвятивших себя производству и распространению порнографии и родственных ей жанров искусства. От блеска вывесок и афиш сперва хотелось зажмуриться. Джейк с Гомесом, уже пешком, прошли под огромной сверкающей аркой, извещавшей пришельца: «ПОХАБНЫЙ ГОЛЛИВУД. ПОРНОСТОЛИЦА МИРА!», и двинулись по начинавшейся здесь главной улице района.

Со всех сторон манили, подмигивали светящиеся вывески – «КРУТЫЕ ФИЛЬМЫ ЛИМИТЕД»; «БРАТЬЯ ПОЦ, КНИГИ»; «ПОРНОГРАВЮРЫ ДЛЯ КОЛЛЕКЦИОНЕРОВ»; "ПОРНОМАГАЗИН «ПЭНСИ» – ВСЕ ДЛЯ ГЕЕВ; «ПОРНОСУПЕРМАРКЕТ „СЕКСИ ЛЕКСИ“ – ПЯТЬ ЭТАЖЕЙ ПОХАБЕЛИ»; «ФОНОСЕКСОВЫЙ САЛОН – ПРИХОДИ К ВАМ И ПОГОВОРИ НЕ СТЕСНЯЯСЬ»; «ПОРНООБЕДЫ».

– Обед – это то, что нам надо.

Проскользнув между зеваками, Гомес нырнул в дверь.

Внутри заведение было стилизовано под вагон-ресторан середины двадцатого века. Длинное, узкое помещение со стойкой вдоль одной стены и кабинками вдоль противоположной. Почти во всех кабинах сидели посетители.

Гомес подошел к стойке.

– Когда-то я знал очаровательную юную леди, работавшую здесь, в Похабном Голливуде, – сказал он Джейку, примостившись на краешке табуретки и внимательно оглядывая зал. – Очень хорошенькая девчонка с каштановыми волосами по имени Тина. К сожалению, она снималась в фильмах Фрэнка Хольца. Если удастся найти ее, возможно, мы получим совет, как без лишнего шороха связаться с этим типом.

– Она бывает здесь?

– Раньше бывала.

Через две табуретки от них сидела толстая женщина в заношенном платье, с одутловатым лицом и лохмами ярко-морковного цвета. Уперев локти в стойку, она обеими ладонями сжимала кружку эрзац-кофе.

– Кого вы ищете?

Гомес продолжал осматривать помещение.

– Так, знакомую.

Толстая женщина встала и пригладила ладонью волосы.

– Господи Боже, да это же ты, верно ведь? – Протянув руку, она схватила его за рукав. – Гомес, ну как ты живешь?

– Madre...[23] Это ты, Тина?

Она улыбнулась.

– За последнюю пару лет я малость прибавила в весе.

– Да, – согласился он. – Есть чуток.

– А зачем ты меня ищешь?

– Мне нужна информация, Тина.

Аккуратно взяв свою кружку, она пересела на соседнюю с Гомесом табуретку.

– Я была бы рада помочь тебе, Гомес. Но... я что-нибудь с этого буду иметь?

– Конечно. Давай закажем тебе ужин, а потом побеседуем.

Женщина покачала головой.

– Не надо, чтобы видели, как я слишком долго беседую с копом.

– Я уже не коп.

– Все равно, ты какой-то там детектив.

– Частный. А это – мой напарник, Джейк Кардиган.

– Он тоже был копом.

– Верно, – согласился Джейк. – Так где же мы можем поговорить с тобой?

– У меня, через пятнадцать минут.

– А ты все так же живешь в этом замке на...

– Нет, – засмеялась Тина. – У меня комната в отеле «Мак-Сиди». Номер 101А.

– О'кей, Тина.

Гомес начал подниматься.

Она снова поймала его за рукав.

– А если будут деньги, так может – даже пять сотен?

Он улыбнулся.

– Не меньше, chiquita.

Глава 27

Фрэнк Хольц давал прием.

Прием был рассчитан на сотню с лишним приглашенных, и проходил он в его доме на краю сектора Палм-Спрингс. Когда-то здесь был самый большой в округе мотель, о чем напоминала огромная светящаяся вывеска "ОТЕЛЬ «ЗОЛОТОЙ ОАЗИС», которую не стали убирать, перестраивая заведение под частную резиденцию. Теперь эта вывеска сверкала над высокими посеребренными воротами.

Джейк и Гомес явились незадолго до полуночи. Широко улыбнувшись облаченному в смокинг хромированному привратнику, Гомес вручил ему пластиковый пригласительный билет, раздобытый Тиной.

– Aqui, – сказал он. – Надеюсь, мы еще не все веселье пропустили.

– Ночь только начинается, джентльмены, веселье в полном разгаре.

Робот поднес пригласительный билет ко лбу, отчего левый его глаз мигнул зеленым светом.

– Проходите, джентльмены, у вас все в порядке.

– А что, многие лезут без приглашения? – спросил Джейк.

Серебряные ворота щелкнули и распахнулись.

– Бывают такие, хотя и не часто. Но отряд головорезов мистера Хольца быстро гонит их в шею. Приятного вечера, господа.

Когда, обогнув большой плавательный бассейн, они приблизились к развлекающейся публике, Гомес сказал:

– Ты только напомни мне, что не надо попадаться на глаза этим самым ихним головорезам.

Бассейн мерцал призрачным бледно-зеленым светом. Сразу за ним в трех футах от земли парил не какой-то там пятачок, а самая настоящая сценическая площадка. Биг-бэнд, составленный из андроидов в смокингах, лихо наяривал старинную танцевальную музыку. Большая светящаяся надпись над сценой извещала: "ГАЙ ЛОМБАРДО И ЕГО РОЙАЛ КЭНЭЙДИЕНС. НАСТОЯЩИЙ ОРКЕСТР XX ВЕКА, ВОЗРОЖДЕННЫЙ ДЛЯ ВАС КОРПОРАЦИЕЙ «МУЗЫКАНД».

– А ты знаешь, сколько стоила Фрэнку аренда этого оркестра на одну всего ночь? – спросила хорошенькая блондинка у своего широкого как шкаф кавалера.

– Очень много, даже чересчур, – недовольно проворчал тот. Остановившись рядом с роботом на колесиках, исполнявшим обязанности бармена, Гомес и Джейк осмотрели толпу гостей.

– А вот и Хольц, – тихо сказал Джейк. – Там, слева от оркестра.

– Как я понимаю, треплется с компахой агентов по продаже своей порнухи.

Растительность на черепе тощего, бледного как моль хозяина дома почти отсутствовала; зато его верхнюю губу украшали тоненькие как ниточка усики. Окружали хозяина четверо плечистых мужиков; головы троих из них сверкали словно бильярдные шары. Единственного волосатого члена компании сопровождал робот-вычислитель; из груди приземистого механизма с шуршанием и пощелкиванием выползала пласбумажная лента, испещренная цифрами.

– Дела, – сочувственно произнес Гомес. – Вечно эти дела.

– Давай подойдем к нему, у нас ведь тоже есть дело.

– Джейк, радость моя!

Сквозь группу гостей, обступивших бассейн, к ним проталкивалась молодая блондинка удивительно высокого роста в едва прикрывавшем наготу алом платье, отделанном светящейся каймой. Крепко обняв Джейка, она поцеловала его в губы, а затем левой рукой дружелюбно похлопала по ягодицам.

– Вот это да, Джейк, а я все считаю – ты так и прохлаждаешься в этом морозильнике.

Очень мягко и осторожно Джейк высвободился из ее объятий.

– Камилла, – ухмыльнулся он. – Можно попросить тебя об одном одолжении? Не ори так громко. Я очень стеснительный.

Заговорщически подмигнув, хорошенькая блондинка сбавила громкость.

– Ты здесь инкогнито, да? – Засмеявшись, она любовно ткнула его кулаком в ребра. – Ясненько. А кто твой коллега?

– Я – Гомес, – объявил Гомес. – А вы – Камилла Югенд, правда?

Широко улыбнувшись, Камилла потрепала сыщика по кучерявой шевелюре.

– Порнокоролева собственной персоной. На этой неделе в десятку лучших попали три наши видеокассеты. Ни одна из них пока не дотянула до первого места, но у меня сразу третье, шестое и седьмое места. Недурно для бывшей уличной потаскухи из сектора Санта-Моника.

– Американская мечта, претворенная в быль, – согласился Гомес.

Камилла снова стиснула Джейка.

– Глянь, а мне говорили, тебя засунули в этот проклятущий Холодильник то ли на всю жизнь, то ли около того.