— Ягоды, — пожала плечами девочка. — Они были такие неприметные… Я не знала, что они…что у них есть сила.

— Ты нашла их в городе?

— Нет. Мне их дали.

— Кто?

Девочка молча пожала плечами. Она не помнила. Да и какое теперь это имело значение?

Видя, что глаза маленькой хранительницы стали вновь наполняться слезами, а плотно сжатые губки начали подрагивать предвестником рвущихся наружу рыданий, Айя решила прекратить расспросы.

— Все хорошо… Все хорошо… — зашептала она, проведя рукой по шелковистым волосам девочки, успокаивая ее, делясь своей силой и теплом покоя.

Тем временем они вышли из леса, оказавшись на лугу, прорезанном словно лезвием ножа резким взмахом идущего через весь лежавший перед ее глазами мир шрама тропинки. Она огляделась вокруг, сперва с интересом, затем — с опаской. Айя искала детей каравана. И боялась вместо них встретить брата, который мог… Да что там, непременно попытался бы отобрать у старшей сестры ее находку, крича, что все, попавшее в мир сновидений, признавшее его власть над собой, принадлежит лишь ему.

В чем-то он был прав. Ведь это был его сон, не ее. Вот только ей не хотелось с этим мириться. Она даже прижала девочку покрепче к себе, боясь, что у нее ее отнимут, внимательно огляделась вокруг. Но ровная покрытая невысокой травой, не способной скрыть ничего, что поднималось бы над ней, земля была пустынна, так же, каким казался теперь и оставшийся позади сад.

Девочка тоже смотрела вокруг. В ее глазах нарастало беспокойство. Ей было плохо и одиноко в лесу, но там она чувствовала себя куда в большей безопасности, чем здесь, на открытой всем взглядам и бедам равнине.

— Все в порядке, — проговорила Айя, не столько для горожанки, сколько для себя, стремясь услышать эти слова, чтобы было легче поверить в них. — Идем, — она повела девочку к тропе.

— Нет, — заупрямилась вдруг та, — лучше вернемся, — она с опаской поглядывала на нечто, скрывавшееся за холмом.

В первый момент Айя замешкалась, растерявшись. В ее душу прокрались сомнения. Но…

"Что за бред?" — поспешила она их прогнать. Чего ей бояться? Она ведь богиня. Более того — она — повелительница сновидений, и этого сна, в котором она находилась сейчас, тоже. А раз так, если она не захочет, чтобы что-то произошло, этого и не случится.

Остановившись, она вновь повернулась к девочке, наклонилась к ней, взяла за плечи:

— Ты же хочешь уйти отсюда, вернуться назад, домой?

— Да, — та кивнула, однако при этом, пряча глаза, отвернулась в сторону от собеседницы, не желая, чтобы кто-то распознал страх ее души.

— Тогда попроси этого у сна. Пожелай проснуться. И ты проснешься.

— Я не могу, — по-прежнему глядя в сторону, прошептала девочка. — У меня ничего не получится!

— Ты пробовала?

Конечно, она пробовала! Ведь она знала, помнила, что в ее хрупких крошечных ручонках живет великая сила! Но эта сила… Она, такая послушная в первое время пребывания в этом сне, казавшемся светлым и прекрасным, теперь вдруг отказывалась повиноваться, не отзываясь на зов своей хозяйка, будто не слыша ее, уснув в самой дальней, закрытой части души.

— Попытайся еще раз! — настаивала Сати, зная, не сомневаясь ни на миг, что выход именно в этом.

— Не получается! — она с силой сжала кулаки, стукнув ими один о другой. — Сон не отпускает меня!

— Давай… — начала Айя, но замолчала, не договорив фразы. Она хотела сказать: "Давай попытаемся вместе". Но… "А что, если у нас получится? Какие сомнения? Конечно, у нас получится! И тогда я покину сон, не забрав детей каравана!"

Нет, она не могла так поступить, даже несмотря на всю жалость, которую она испытывала к этой чудо-девочке. И что из того, что она так нужна в своем городе, где ей предстояло стать не просто Хранительницей, но матерью будущего для смертных? Все это не важно! Так или иначе, произойдет то, что должно произойти. Главное — исполнить просьбу Шамаша… Ее Шамаша.

Сати… Айя… Она сделала выбор между двумя образами, перестав чувствовать себя несчастной караванщицей, становясь повелительницей сновидений и снегов, для которой судьба смертных — не мгновение жизни, а вечность их снов.

— Послушай меня. Я не могу уйти из мира сна прямо сейчас. Мне нужно найти других его пленников.

— Я никого здесь не встречала…

— Они появились недавно. Возможно, ваши пути просто не пересекались. Это совсем маленькие детишки, младше тебя.

— Маги? — девочка с интересом взглянула на нее.

— Нет.

— Зачем тогда их искать?

— Как это зачем? — удивилась богиня сновидений.

— Ну… — девочка пожала плечами. — Зачем они, если в них нет силы?

— Что же, если они простые люди, то им и жить ни к чему! — возмутилась небожительница, а затем задумалась. А действительно, зачем? Зачем они понадобились Шамашу? Просто так? Нет? Бог солнца ничего не делает, не имея на то причины. Так было всегда.

А если… В ее голове родились подозрения, глаза сощурились, сердце раскаленной иглой пронзила боль.

"Это ведь из-за дочери хозяина каравана. Он привязался к ней так, словно…" — она прикусила губу, прервав размышления, когда неизвестно откуда взявшаяся ревность и так окутала ее с головы до ног, увлекая за собой, заставляя поступить назло не так, как она должна была, а наоборот, только бы…

А потом тяжелый вздох сорвался с губ, в глазах зажглась боль. Нет, она не могла… Если даже Шамаш влюбился в нее… Если так… Что же… Пусть… Она была готова сражаться за своего мужа со всеми стихиями, всеми богами и даже с самой пустотой. Но только не с ним самим.

"Пусть… В конце концов, век смертной — всего лишь мгновение, а нам отдана вечность…"

— Я должна их найти, — проговорила она, — потому что этого хочет Шамаш.

— Бог солнца? — девочка вздохнула, затем кивнула головой, более не споря с чужачкой. Если такова воля повелителя небес…

Родители все время говорили ей о богах, о том, что Их надо слушаться, и вообще… Что ж, взрослых можно было понять, когда это было единственным, что могло удержать в повиновении избалованную всем городом девчонку, особенно когда та начинала шалить, переставая слушаться людей.

Айя улыбнулась. Это хорошо, что девочка была понятливой. И воспитанной на традициях не просто веры, но подчинения слову небожителя…

— Э-гей! — донесся до нее возглас.

Она тотчас увидела Лаля. Бог сна стоял в окружении детишек каравана, беззаботных и веселых, не испытывавших, как казалось, никакого страха при виде повелителя этих земель, считая его не владыкой, а другом…

"Они не знают, что скрывается за внешне милой и безобидной личиной, — мысленно прошептала Айя, замедлив шаг, но не останавливаясь на месте, продолжая двигаться вперед. Ее лицо покрыла ледяная маска, скрывшая все бушевавшие под ней чувства. Взгляд стал насторожен и цепок, стремясь не упустить ни одного движения воздуха, которое несло бы в себе угрозу. — Если ты ищешь сражения, будет тебе сражение, — ее губы искривились в надменной улыбке. — Посмотрим, что изменилось за минувшую вечность!"

— Оставайся здесь, — выпустив руку девочки, приказала она. Сама же, выпрямив спину и расправив плечи, чуть откинула назад голову, гордая и величественная, стала приближаться к брату, медленно, стремясь продлить эти мгновения, будто они — время победы и торжества.

Айя думала, что Лаль ударит первым. Это было в его характере. Но он ждал. Более того, она не видела на лице бога сна ни гнева, ни презрения. Оно было открыто и весело. В глазах лучилась радость, так, будто все происходившее несло в себе исполнение самой заветной мечты.

"А что если так оно и есть? — вдруг холодом обдала ее душу мысль. — Что если это не просто сон? Что если…"