И еще раз освобождение должно было явиться из северных провинций, на этот раз – от курдского рода, языком которого был азербайджанский и который «называл себя сейидами – потомками Пророка по линии седьмого имама. С помощью кызылбашей[47], носивших чалму с двенадцатью пурпуровыми полосами, курды постепенно распространили свою власть на Иран и основали династию Сефевидов, придерживающуюся шиизма». На самом деле у Сефевидов был своего рода религиозный орден суфитского толка, который сначала провозгласил шиизм в Азербайджане. Из Азербайджана господство Сефевидов распространилось на всю Персию, и в 1501 г. Исмаил провозглашает себя шахом Ирана.

На самом деле Исмаил воевал с саблей против артиллерии, находя пушки недостаточно рыцарственными, и был разбит. Но это славное поражение создало ему репутацию героя.

Величие страны укреплялось в долгое царствование Тахмаспа, которое, «к несчастью, явилось чредой войн, разорявших страну, так как шах в борьбе против османов на Востоке и узбеков на Западе использовал тактику «выжженной земли». Власть контролировалась тогда кызылбашами, воинами-тюрками, что вызывало сильное недовольство персов. Исмаил II попытался положить этому конец, заменив кызылбашей гвардией из пленников-грузин, обращенных в ислам. Из пленниц-грузинок он сформировал новый гарем; дети грузинских и тюркских пленниц оспаривали друг у друга власть. Но замена кызылбашей не обошлась без неприятностей.

Величие и упадок

В царствование Аббаса, прозванного Великим, держава вновь обрела могущество и славу.

В этом тексте представлена лишь часть действительности, подходящая для детей. Ну можно ли им сказать, что начиная с Исмаила II борьба за власть отражала гаремные соперничества, сталкивавшие друг с другом кызылбашей, персов, грузин. В этой тлетворной атмосфере сестра Хусейна подсыпала своему брату яд в гашиш и индийскую коноплю; Аббас ослепил своего отца и двух братьев. Нравственное разложение породило эротическую литературу и искусство, прославленное знаменитой персидской миниатюрой школы Бехзада.

Правление династии закончилось апокалипсисом: во время осады Исфахана афганцами 8000 человек умерли от голода и болезней (т. е. умерло в четыре раза больше, чем погибло в бою). Махмуд казнил 3000 кызылбашей, затем приказал убить всех членов семьи Сефевидов, кроме троих, т. е. семнадцать человек. Вскоре он сошел с ума и был свергнут своим двоюродным братом Ашрафом, который ценой двух или трех провинций заключил мир с Османами.

Афганский период закончился несколько лет спустя, когда один из военных вождей, выступив под знаменем Сефевидов и победив узурпатора Ашрафа, захватил трон и провозгласил себя Надир-шахом (1736). Он прогнал из Ирана как русских, уже утвердившихся на Каспии, так и турок, всегда готовых на захват иранских земель и действовавших заодно с афганцами, тоже суннитами. Надир-шах совершил поход в Индию, захватил Дели и забрал в виде трофеев совершенно сказочные сокровища. Это было самое крупное грабительское предприятие в истории.

Симптомы упадка становились все более заметны. Роскошь двора, необходимость обуздания кызылбашей требовали денег. Государственные земли превращались в коронные, налоги становились все более тяжелыми, все сильнее давили на население. И все средства казны служили в первую очередь визирям или шаху, и лишь в малой мере – интересам государства. Династия Каджаров пыталась внести какой-то порядок в управление, провести централизацию по образцу западных монархий. Но это повлекло за собой новую волну сопротивления местных племен. Кроме того, в XVIII в. кончилось процветание «персидского пути», а эпизод афганского завоевания вообще положил конец крупной торговле.

Появление русских и англичан

Ослабленная страна сделалась легкой добычей новых завоевателей: русских и англичан. Мотивы их действий, конечно, различались, но результаты были одни и те же. В борьбе против новой опасности Персия не могла опереться ни на суннитскую Турцию, ни на Афганистан, который она надеялась вновь завоевать.

В 1724 г. Петр Великий, предвосхищая будущее, подписал с Турцией договор о разделе Персии. Это был предвестник договора 1907 г., когда на смену Османам пришли англичане.

Персия не боялась России вплоть до начала XIX в. Например, еще в 1795 г., когда Ираклий, царь Грузии, обратился к России за защитой от Персии, шах незамедлительно провел в Тифлисе репрессивную акцию, разграбил его. В 1813 г. шах потерпел поражение в большой войне с Россией, и это стоило ему Дербента, Баку и права держать флот на Каспийском море. Он хотел взять реванш в 1826 г., но персидская армия опять потерпела поражение; по Туркманчайскому мирному договору 1828 г. пришлось отдать Ереван. Соотношение сил изменилось.

Россия все больше и больше вмешивалась во внутренние дела Персии, то подготавливая отделение Азербайджана, остававшегося иранским, то вмешиваясь в вопросы наследования, особенно в пользу Аббаса Мирзы во время заключения Гулистанского мирного договора в 1813 г. Турки и персы не могли объединиться перед лицом общего врага, так как Османы были суннитами, а Каджары – шиитами. Тогда «Тень Бога на Земле» (таков был официальный титул шаха, который в отличие от Сефевидов не был потомком Али) обратился к Англии, заинтересованной в том, чтобы не допустить Россию к южным морям и к пути в Индию. Но в Афганистане интересы англичан, «защищавших Индию» от происков русских, столкнулись непосредственно с амбициями персов: англичане даже объявляли Персии войну в 1856 г.

В то время как английский «союзник» оборачивался врагом, устремление России в Центральную Азию угрожало самому существованию Персии. И кроме того, сторонники России противодействовали проникновению в Персию английского капитала.

Неспособность шаха проводить адекватную политику перед лицом этих двух опасностей, вызывала сомнения иранцев в политическом режиме и требование реформ. В городах зарождалось движение против унизительного иностранного вмешательства. В 1890 г., когда шах предоставил английской компании монополию на торговлю табаком, произошел взрыв. Оказалось, что против коррупции и проникновения иностранного капитала единым фронтом выступают торговцы, лишаемые смысла своего существования, и шиитское духовенство, не приемлющее разрушения целостности и всеохватности ислама, чем грозила экономическая модернизация страны. Точно такой же союз сложился спустя 90 лет, и это привело к падению монархии Пехлеви.

Поэзия поддерживает патриотическую историю

Одной из ставок в противостоянии с арабами в национально-религиозном движении шу-убийя издавна была защита персидского языка как языка национального. Уже в IX в. Саманиды, происходившие из семьи зороастрийских священников, поощряли возрождение культуры персидского языка, свидетельством которого было творчество Рудаки и Дакики. Они писали, конечно, пользуясь арабским алфавитом – это было необходимо для поддержания внутриисламских связей, – но на персидском языке. В X в. роль катализатора сыграла эпопея «Шах-намэ» Фирдоуси. Она придала персидскому языку его классическую форму и в эпическом повествовании воспела извечный бой Ирана с Тураном, миф о царях доисламских времен.