Пусть даже ценой их собственных жизней.

– Ни тушд-руал Рилл-саррат, ни Руал, никто из Имперской коллегии по военным вопросам не позволят нам лететь к поселению Джулиана. Поэтому они не будут поставлены в известность, пока флот не отправится в путь, - раздельно и четко говорил Нераг. - Это наш рейд - и это единственное мерило нашей совести, нашей жизни. Все, что мы сделали или могли бы сделать, не перевесит того, что мы сделаем сейчас. И я обращаюсь к вам открыто и честно: кто не хочет - может не лететь. Судьей ему будет его совесть и честь, и коль он сможет примириться с ними - значит, это его выбор и его право. Теперь решайте вы!

И снова тишина, тяжелая, давящая на плечи. И твердеющие взгляды каждого, встающего со своего места, и уверенно смотрящего на своего командира. Слов не было, да и не нужны они были: взгляды говорили все лучше всяких слов. И в каждом взгляде горело одно: вперед! Веди нас!

Но видел он только один единственный взгляд, в котором восхищение им и решимость идти до конца смешивалось с нежностью и любовью. И полускрытый телами других кристалл пульсировал в такт его собственному, и в такт биению их сердец, как в тот миг, когда в Храме Стражей Небес разъедающий плоть лазерный луч навеки объединил их души.

И мертвенный ужас стальными когтями сжал сердце Нерага, напоминая, что скоро всему этому придет конец.