Будущем; тою порой покидали свой лагерь троянцы.

Вдруг пронеслась по дворцу, приводя в смятение толпы,

Весть и в единый миг наполнила ужасом город:

Сомкнутым строем идут от берега тибрского тевкры,

450 Следом тирренская рать по всей растянулась равнине.

Тотчас народ взволновался душой, и сердца встрепенулись,

Ярость в груди поднялась, разбужена острым стрекалом,

Руки рванулись к мечам, молодежь призывает к оружью,

Скорбные плачут отцы и ропщут тихо. Вскипают

455 Шумные споры везде и взлетают крики до неба.

Гомон такой же стоит, когда птиц перелетная стая

В роще опустится; так на обильной рыбой Падузе944

Хриплый крик лебедей раздается по заводям звонким.

"Граждане! – рутул кричит, улучив мгновенье, – ну что же!

460 Долгий держите совет и в бездействии мир восхваляйте, —

Враг между тем уже вторгся в страну!" С такими словами

Быстро он бросился прочь и дворец высокий покинул.

"Ты, Волуз, прикажи снаряжаться манипулам945 вольсков,

Ты же и рутулов рать поведешь. Вы конницу в поле,

465 Кор, Камилл и Мессап, разверните строем широким.

Вы – на башни скорей, стерегите подступы к стенам,

Вы же, куда прикажу, за мною следуйте в битву".

Тотчас на стены бойцы со всего сбежались Лаврента.

Новой бедой удручен, Латин покидает собранье;

470 Замысел свой отложить надолго приходится старцу.

Вновь он винит себя в том, что по доброй воле не принял

В город и зятем своим не назвал дарданца Энея.

Перед воротами рвы горожане копают и носят

Камни и колья. И вот, кровавый бой возвещая,

475 Хрипло пропела труба. На стенах матроны и дети

Пестрым строем стоят, опасностью призваны крайней.

К храму Минервы меж тем, к высокой твердыне Паллады

Едет в толпе матерей с дарами царица Амата,

Дева Лавиния с ней, причина бедствий великих,

480 В землю глядит, не смея поднять прекрасные очи.

Матери входят и храм наполняют ладанным дымом,

Скорбные их голоса от высоких несутся преддверий:

"Ты, что оружьем сильна, о Тритония, браней владыка!

Мощной рукой сокруши копье врага, чтобы пал он

485 Возле высоких ворот, чтобы сгинул разбойник фригийский!"

Сам неистовый Турн снарядился в битву поспешно:

Панцирь чешуйчатый свой, горящий красною медью,

Он надел, застегнул на ногах золотые поножи,

К поясу меч привязал и, виски не покрыв еще шлемом,

490 С крепости вниз он сбежал, золотым окруженный сияньем,

Радостью бурной кипя и в мечтах врагов сокрушая.

Так застоявшийся конь выбегает из стойла на волю,

Привязь порвав, и стремглав по открытому полю несется:

То к табунам кобылиц на просторные пастбища мчится,

495 То к знакомой реке, где привык он купаться и плавать,

Ржет, резвится, летит, высоко голову вскинув,

Грива на шее крутой развевается вольно по ветру.

Турну навстречу скакал предводимый девой Камиллой

Вольсков отряд; возле самых ворот царица на землю

500 Спрыгнула; следом за ней с лошадей соскользнула немедля

Вся дружина ее; и сказала Турну Камилла:

"Турн, если вера в себя не напрасно дается отважным,

То обещать я осмелюсь тебе, что на турмы Энея

Я одна нападу и тирренскую конницу встречу.

505 Первой дозволь испытать мне сегодня опасности боя,

Сам же город храни, у стены оставаясь с пехотой".

Рутул, взор устремив на деву грозную, молвил:

"Как благодарность могу, о краса Италии, дева,

Словом иль делом тебе я воздать? Ты готова душою

510 Все превозмочь; раздели же со мной труды боевые!

Мне принесла и молва, и лазутчики верные вести:

Выслал вперед коварный Эней по равнине отряды

Конницы легкой, а сам, по обрывам карабкаясь горным,

Через пустынный хребет пробирается тайно к Лавренту.

515 Хитрость замыслил и я: в извилистом узком ущелье

Вход и выход заняв, я в лесу поставлю засаду.

Конницу ты тирренскую встреть – против знамени знамя.

Будут с тобою Мессап, тибуртинский отряд и латинян

Турмы; ты же возьми на себя полководца заботы".

520 Речью такою же он ободряет на битву Мессапа,

С ним и других союзных вождей – и выходит в сраженье.

Есть крутой поворот в ущелье; словно нарочно

Создан он для засад; здесь теснины темные склоны

Лесом густым заросли, и ведет лишь ничтожная тропка

525 К узким проходам меж гор в глубине зловещей лощины.

Прямо над ней высоко на горе поляна простерлась,

Можно за скалами там затаиться в безвестном укрытье,

Чтобы внезапно напасть на врагов или справа, иль слева,

Либо, засев на хребте, тяжелые скатывать камни.

530 Юноша в эти места поспешил по дорогам знакомым

И, поляну заняв, укрылся в лесу вероломном.

Дочь Латоны меж тем призвала проворную Опис,

Нимфу, средь спутниц ее блиставшую в сонме священном,

В свой небесный чертог и с такою скорбною речью

535 К ней обратилась: "На бой снаряжается ныне Камилла,

Наш надевает доспех, бесполезный в сече жестокой.

Всех мне дороже она. Не сегодня явилась к Диане

Эта любовь и зажгла внезапной нежностью душу:

В дни, когда был озлобивший всех произволом надменным

540 Свергнут с престола Метаб, то, старинный Приверн946 покидая,

В бегство средь распрей и смут пускаясь, унес он в изгнанье

Дочь-малютку с собой и, Касмиллы-матери имя947

Чуть изменив, назвал в честь нее младенца Камиллой,

Шел он, дитя прижимая к груди, в далекие горы,

545 В дебри лесов, а вокруг с оружьем рыскали вольски,

Смертью Метабу грозя. И вдруг преграждает дорогу

Пенный поток беглецу: с берегами высокими вровень

Воды струил Амазен, от дождей разлившись обильных.

Хочет Метаб реку переплыть, но, любовью к младенцу

550 Скованный, медлит, боясь за бесценную ношу. И долго

Он размышлял, покуда в душе не созрело решенье:

Воин могучий, носил он всегда огромную пику,

Древком ей прочным служил узловатый дубок обожженный;

Лубом дочь спеленав и корою пробковой мягкой,

555 Ловко ее привязал к середине пики родитель;

В мощной руке потрясая копье, небесам он взмолился: