- Ты говоришь "если что случится". А что, собственно, должно случиться?
- Ничего не знаю, мистер Сил. Я ведь вопросов не задаю. Я про себя так решил: если начнется заварушка, лучше быть на берегу. В воскресенье во всех городских церквах читали проповеди против контроля над рождаемостью. Мне об этом госпожа Юкумян рассказала - она женщина набожная, в церковь каждый день ходит. Но, думаю, дело не только в противозачаточных средствах. Думаю, генерал Коннолли что-то знает. Поедемте со мной на побережье, а, мистер Сил? Нет?
Работы в это утро почему-то не оказалось: не было ни писем, на которые Бэзил обязан был отвечать, ни записок из дворца - складывалось лось впечатление, что в Министерстве модернизации внезапно пропала необходимость. Бэзил вышел из своего кабинета, запер дверь, ключ положил в карман и отправился во дворец. При виде Бэзила стоявшие у ворот офицеры охраны перешли на шепот.
Сет стоял у письменного стола в элегантном сером костюме и в штиблетах мышиного цвета и изучал план реконструкции столицы.
- На бульваре Сета прекращена работа. Джеггер распустил рабочих. Почему?
- Потому что ему уже три недели не платят. Новые банкноты ему не нравятся.
- Предатель. Я его расстреляю. Уже час назад я послал за Коннолли. Где он?
- Многие европейцы уехали сегодняшним поездом на побережье. Впрочем, думаю, Коннолли среди них не было.
- Европейцы уезжают? Что ж, их дело. Город полон моими людьми. Я сам видел их с башни в полевой бинокль. Весь день они прибывают в столицу по четырем дорогам... Но работа должна продолжаться. Англиканский собор, например, уже давно надо было снести. И его не будет - даже если для этого мне самому придется разбирать его по кирпичику голыми руками! Вы же видите, на его месте будет проходить Северная магистраль. Вот она на плане прямая, как штык...
- Сет, по городу ходят слухи. Говорят, завтра могут быть волнения.
- У меня волнения каждый день. И завтрашний ничем не отличается от любого другого.
В тот вечер леди Милдред и мисс Тин увидели очень странное зрелище. Они пили чай у епископа и в отель возвращались пешком, длинной дорогой, чтобы подышать воздухом - вечер выдался великолепный. Проходя мимо англиканского собора, они обратили внимание на молодого человека в сером костюме, который, в полном одиночестве, отбивал гранитную кладку на арке западного нефа. Трудился он, в отличие от азанийских рабочих, не покладая рук.
- Как он похож на императора!
- Не смешите меня, Сара.
Предоставив молодому человеку в серой паре столь же энергично трудиться и дальше, дамы вернулись в отель, где с отъездом Юкумянов хозяйство совершенно разладилось.
- Только мы с таким трудом приучили их к своим вкусам... пожаловалась леди Милдред.
Наутро дамы проснулись очень рано. Их разбудил шум под окнами: переругивались и шаркали ногами люди, стучали копытами мулы и пони, сигналили машины. Леди Милдред открыла ставни и выглянула на оживленную улицу. Подошла к окну и мисс Тин,
- Я звоню уже двадцать минут. Похоже, в отеле нет ни души. Она не ошиблась - прислуга ушла накануне вечером, после обеда, и не вернулась. По счастью, у леди Милдред нашлись печенье, бульонные кубики и спиртовка, без которой она за границу ездить не отваживалась. Пока дамы завтракали наверху печеньем с горячим бульоном, а солнце, такое же жгучее и ослепительное, как и в любой другой, менее памятный день, медленно вставало над городом, толпа на улице все прибывала, с каждой минутой становясь все больше и многоцветнее. Пыль подымалась из-под ног и, переливаясь на солнце, повисала в воздухе.
- Императору повезло с погодой. Это тебе не английские праздники под проливным дождем? Помните слет девочек-скаутов: когда вдруг пошел жуткий град? Кажется, это тоже было в августе, да? Как девчонки ревели, никогда не забуду!
Праздничная процессия должна была пройти мимо отеля "Император Сет", поэтому витрины выходивших на улицу магазинов были предусмотрительно заколочены, а некоторые жильцы соорудили у себя под окнами нечто вроде трибун и балконов, откуда можно было наблюдать за шествием. Несколько недель назад, когда впервые стало известно о празднике, господин Юкумян всячески разрекламировал эти трибуны и балконы и даже взялся продавать на них билеты, однако планам этим, как и многим другим, ввиду предстоящих волнений не суждено было сбыться. Тем не менее сегодня, памятуя о посулах господина Юкумяна, в отель заявились два-три индийца, грек и четверо азанийцев в праздничных нарядах. Войдя, они осмотрели опустевший вестибюль, заглянули в ресторан, поднялись по лестнице и в конце концов добрались до комнат, где жили англичанки. Закаленные тяжелой, полной невзгод и несправедливостей жизнью, индийцы не обратили на протесты англичанок никакого внимания, пододвинули кровать к окну, уселись поудобнее и стали терпеливо ждать, грызя орехи и выплевывая на пол скорлупу. Последовав их примеру, остальные непрошеные гости заняли места у других окон, причем грек любезно предложил мисс Тин сесть рядом с ним, а ее отказ воспринял с явным недоумением. Тем временем две аза-нийки, разгуливая по комнате и весело щебеча, с живым любопытством рылись в комоде и с интересом разглядывали предметы, стоявшие на умывальнике и на туалетном столике.
- Какая наглость! К сожалению, сейчас мы бессильны им помешать. Остается надеяться, что сэр Самсон заявит официальный протест.
- Мы здесь больше оставаться не можем. И на улицу выходить не можем тоже. Остается одно - подняться на крышу.
И отважные дамы, запасшись циновками, подушками, зонтиками от солнца, двумя романами легкого содержания, фотоаппаратами и остатками печенья, поспешно вскарабкались по приставной лестнице на чердак, открыли люк и, жмурясь от солнца, выбрались на крышу. Леди Милдред передала сумку с провизией мисс Тин, а затем последовала за ней. Запереть люк сверху, к сожалению, было нельзя, но зато на жестяной кровле лежали - чтобы ее не сорвало ветром - огромные валуны. Один из них дамы совместными усилиями подтащили к люку, вкатили на него, после чего, съехав по горячей жести к низкому бетонному парапету, стали устраиваться. Здесь им не грозила опасность, и вскоре они немного перевели дух и успокоились.
- Отсюда очень хорошо видно, Сара. А с этими туземцами успеем разделаться и завтра.
С крыши весь город, действительно, был как на ладони. Их взгляду открылись неровные крыши дворцовых зданий в тени высоких синих эвкалиптов; перед дворцом возвышалась еще до конца не достроенная королевская ложа, откуда император должен был наблюдать за праздничным шествием; вокруг трибуны, прибивая многоцветные флаги, раскладывая ковры и расставляя вдоль дорожки кадки с пальмами и папоротником, семенили маленькие черные фигурки. Отсюда дамы видели, как разветвляется главная улица, один ее конец шел к казармам, а другой - в христианский район города. В небо уходили купола и шпили католической, православной, армянской, англиканской, несториан-ской церквей, американо-баптистского и мормонского молельных домов;
видны были минареты мечети, синагога и плоская белая крыша индуистского Храма змеи. Мисс Тин сделала несколько снимков.
- Не тратьте всю пленку, Сара. Сегодня предстоит еще много интересного.
Солнце стояло уже высоко, и рифленая металлическая крыша раскалилась докрасна. Обе дамы откинулись на подушки, прикрылись зелеными зонтами, пригрелись и сами не заметили, как задремали.
Начало праздничного шествия было намечено на одиннадцать утра, однако шел уже первый час дня, когда леди Милдред, внезапно пробудившись от сна и фыркнув, сказала подруге:
- Сара, по-моему, начинается.
Дамы привстали и перегнулись через парапет, испытав при этом легкое головокружение,- жара и в самом деле стояла непереносимая. Из нарастающего гула толпы вырывались характерные для местных ^ женщин утробные выкрики. Возле королевской ложи, в четверти мили ? от отеля, возникло какое-то движение.
- Наверно, император приехал.