- Он не сможет ехать верхом.

- Да вряд ли.

Пришлось задержаться еще на день, пока сколачивали носилки, и, наконец, на пятое утро караван двинулся в обратный путь. Ахона, закутанного - от любопытных глаз - с головой, несли на носилках четыре раба. Часть времени он спал, а проснувшись, что-то еле слышно мурлыкал себе под нос; когда же носилки дергались или накренялись, он начинал тихо постанывать от страха. На восьмой день, когда караван под покровом темноты, выбирая боковые улочки и уединенные аллеи, вошел в столицу, граф сдал драгоценный груз патриарху и поспешил во французское посольство доложить мсье Байону об успешном выполнении своей миссии.

Тем временем леди Милдред начинала терять терпение. Никто не желал с ней считаться, пойти ей навстречу. Начать с того, что этот юнец из посольства повел себя самым бессовестным образом. В посольство она безрезультатно звонила дважды в день, утром и после обеда; но однажды, когда она уже совершенно отчаялась, госпожа Юкумян объявила ей, что дозвонилась. Впрочем, разговор абсолютно ничего не дал. Сначала к телефону подошел дворецкий, какой-то бестолковый туземец ("пьет, не иначе", - решила леди Милдред), а затем в трубке послышался приятный, ленивый мужской голос.

- Это говорит леди Милдред Порч. Попросите, пожалуйста, посла.

-Боюсь, что это невозможно. Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?

- А кто вы такой?

- Уильям.

- А, так это вы. Вы-то мне и нужны. Я хотел спросить у вас про багаж Сары Тин.

- Каких сардин?

- Мисс Сара Тин. Ответственный секретарь международного отдела Лиги защиты четвероногих друзей. Она потеряла свой багаж.

- Да?

Последовала длинная пауза. Леди Милдред слышала, как на другом конце провода играл патефон.

- Алло! Алло!.. Вы меня слышите?

- Здешние телефоны вечно разъединяются,-раздался в трубке мягкий, ленивый голос Уильяма, после чего послышался щелчок, и танцевальная музыка смолкла.

- Алло!.. Алло! - Леди Милдред встряхнула трубку, но Уильям пропал.Я убеждена, что он сам положил трубку,-сказала леди Милдред Саре.-Но ведь этого не докажешь.

С деньгами тоже не повезло. Азанийские банкноты, на которые она по приезде обменяла двадцать фунтов, оказались совершенно никудышными. Даже господин Юкумян, который, собственно, и обменял ей эти деньги, ничем помочь не мог, заметив как-то, что это "вопрос политический"; сам же он принимал только английские фунты, которыми англичанки расплачивались с ним за отель и на которые мисс Тин почти ежедневно покупала у него в магазине различные предметы туалета.

Беспокоило леди Милдред и то, что император по-прежнему совершенно не интересовался защитой животных. Банкет не только не стал прелюдией к практическим совместным действиям, но, очевидно, задумывался как прощальный. Все ее попытки добиться аудиенции при дворе заканчивались неудачей. Временами ее охватывало полное отчаяние: по всей стране безжалостно ловят и зверски убивают ее четвероногих друзей, а она не в состоянии ничем им помочь. Ночами леди Милдред лежала без сна, ее преследовали умоляющие, смотрящие с укоризной, влажные, как у щенков, глаза умирающих львов и протяжный жалобный стон попавших в силки бабуинов. Она утратила столь свойственную ей уверенность в себе, ее мучила совесть: какое имеет право она, предавшая мандрилов и гиен, кабанов и дикобразов, жаловаться на то, что господин Юкумян взял с нее лишние деньги за комнату или куда-то задевал ее выстиранное белье.

- Милдред, мне очень не нравится ваш вид. По-моему, эта страна не для вас.

- Да, Сара, вы правы. Мне тоже кажется, что эта страна не для меня. Пожалуйста, давайте поскорей отсюда уедем. Мне не нравится здешний народ, их лица, да вообще все. И потом, мы с вами оказались совершенно не у дел.

- Бэзил, мама хочет отправить меня домой, в Англию.

- Плохо.

- Ты правда так думаешь, милый? Знаешь, Бэзил, мне тоже совсем не хочется ехать.

- Боюсь, как бы нам всем не пришлось в ближайшее время отсюда сматываться. Скоро тут будет небезопасно... Только вот в Англию возвращаться не хочется... Может, поедем куда-нибудь еще?

- Любимый, не будем загадывать... Но что бы ни было, мы ведь обязательно увидимся, обещаешь?

- Ты фантастическая девушка, Пруденс. Так бы и съел тебя.

- Вот и съешь... делай со мной что хочешь.

Сквозь ставни пробивается полоска солнечного света; внизу под окнами мальчишка-туземец колотит молотком по мотору разбитого автомобиля.

- Мадам Байон и всех остальных женщин я отправляю на побережье. Впрочем, не думаю, чтобы начались серьезные беспорядки. Все произойдет тихо, без единого выстрела. Но мне будет спокойнее, если дамы уедут. С ними поедет мсье Флоро. Ему предстоит также выполнить очень ответственное задание взорвать мост через Лумо. Это совершенно необходимо, так как Сет держит в Матоди три полка, которые могут не перейти на нашу сторону. Поезд отходит накануне праздника. Полагаю, что за несколько часов до отхода поезда следовало бы известить о государственном перевороте мистера и миссис Шонбаум. Нам международный конфликт ни к чему. А англичане пусть заботятся о себе сами.

- В армии брожение, генерал?

- Сегодня на заседании штаба я сообщил о прибытии в Дебра-Дову принца Ахона. Армия выполнит свой долг. Вчера солдатам заплатили жалованье новыми купюрами.

- Как принц, ваше преосвященство?

- Не хуже.

- Он доволен?

- Кто знает? Большую часть дня принц спит. Он не разговаривает. Все время словно бы что-то ищет. На полу, под ногами. Наверно - цель. Он к ней привык. А вот аппетит у него хороший.

- Мистер Сил, послезавтра я поеду в Матоди. Надо там кое-что устроить. А вы не поедете?

- На этой неделе - нет, Юкумян. Хочу дождаться праздника. Посмотреть, что будет с беднягой Сетом.

- Мистер Сил, послушайтесь моего совета, поезжайте в Матоди. Я такое слышал, такое слышал... Не хотите же вы попасть в заварушку, правда?

- До меня тоже доходят разные слухи. Нет, я, пожалуй, все-таки останусь и посмотрю, чем это кончится.

- Ужасно неразумно с вашей стороны.

Советник по восточным делам не часто беспокоил Неполномочного своими визитами, однако на этот раз он пришел к нему сразу после обеда. В гостиной играли в лото "Зоопарк".

- Заходите, Уолш. Рад вас видеть. Разрешите наш спор: Пруденс уверяет, что жираф ржет, как лошадь. Это верно?

Когда игра закончилась и сэр Самсон с советником остались одни, Уолш сказал:

- Вот что, сэр. Не знаю, насколько внимательно вы следите за событиями в стране, но я счел своим долгом довести до вашего сведения, что во вторник, в день Праздника противозачаточных средств, в городе могут вспыхнуть беспорядки.

- Беспорядки? Естественно. Вообще вся эта затея не вызывает у меня ничего, кроме отвращения. Мы на этот праздник не идем.

- Откровенно говоря, я и сам толком не знаю, какого рода беспорядки могут иметь место. Мне известно одно: в городе что-то происходит. Только сегодня вечером до меня дошли сведения, что французы и американцы в понедельник отбывают на побережье. Я подумал, что необходимо дать вам об этом знать.

- Подумаешь, очередная туземная драчка, только и всего! Последняя гражданская война была точно такой же. Байон все время боялся, что на него нападут. Нет, по мне, пусть уж лучше меня бомбят здесь, чем кусают москиты на побережье. Как бы то ни было, голубчик, спасибо за информацию.

- А вы не будете возражать, сэр, если мы с женой тоже поедем на побережье?

- Сделайте одолжение. Только рад буду. Заодно и почту отвезете. Счастливого пути. Хотя, если говорить честно, я вам не завидую.

Утром накануне праздника Бэзил, как всегда, отправился в министерство. Войдя в кабинет, он увидел, что господин Юкумян запихивает в холщовый саквояж некоторые не слишком гяжелые и наиболее ценные музейные экспонаты.

- У меня они, если что случится, будут в безопасности, - пояснил финансовый директор. - В одиннадцать у меня поезд. Еле билет достал. На побережье едут многие умные люди. Вы бы тоже поехали, мистер Сил. Я все устрою в лучшем виде.