Над морем несется песенка, вода тихо плещется о каменный парапет. Британские полицейские быстрым шагом идут по извилистым улочкам туземного квартала. Всех собак давным-давно выловили и безболезненно уничтожили. Улицы совершенно пустынны, лишь иногда мимо полицейских проскальзывает закутанная фигура с фонарем. За глухими стенами арабских домов - никаких признаков жизни.

У реки в ветках ивы синичка поет:

"Ой беда! Ой беда! Ой беда!"

Я сказал ей: "Пичужка, тебе не везет,

Раз поешь: "Ой беда! Ой беда!".

Господин Юкумян вежливо выпроваживает последнего посетителя и закрывает ставни кафе.

- Ничего не поделаешь, - говорит он. - Новые порядки. После десяти тридцати употреблять спиртное не разрешается. Мне скандалы ни к чему.

"Ослабела умом ты? - я ей закричал.

Червячок, может, в маленьком клюве застрял?"

Но головкой поникшей птенец покачал:

"Ой беда! Ой беда! Ой беда!".

Звуки песенки плывут над погруженным во тьму городом. Тихо, едва слышно плещется у парапета вода.

Сентябрь 1931 - май 1932.