Голубое мерцание прекратилось, остались только ощущение упругого прикосновения пальцев в белых перчатках да сосущая боль под ложечкой. Еще один удар голубой энергии уничтожил последние остатки его воли и душевной стойкости. Бек ощутил последний, мучительный рывок, будто из его тела вырвали позвоночный столб, затем последовал приступ бессильной ярости, после чего Бек потерял сознание.

5

Голова слегка кружилась, будто после принятия наркотика. Через несколько мгновений Бек обнаружил, что лежит примерно на таком же эластичном мате, на каком лежал раньше. Ему вспомнились последние мгновения, муки, которые он испытал... Он приподнялся на локте, терзаемый воспоминаниями. Дверь помещения, где он сейчас находился, была открыта и не охранялась. Бек лихорадочно стал обдумывать планы побега, но вдруг услышал шаги. Все пропало. Он снова принял прежнюю позу.

В дверях показался Птиду Эпиптикс, бесстрастный и несокрушимый, как всегда. Бек неторопливо поднялся на ноги, готовый к чему угодно.

Птиду Эпиптикс сделал несколько шагов ему навстречу. Бек не спускал с него глаз, следя за каждым движением с враждебной настороженностью.

Но неужели это Птиду Эпиптикс? На первый взгляд, все тот же человек, но что-то изменилось: исчезли злоба и ненависть, исходившие от него раньше.

- Ступайте за мной, - раздалось из пульта на груди Эпиптикса. - Сначала мы вас накормим, а затем я многое вам объясню.

Слова застряли в горле у Бека. Как изменилась личность ксексианина!

- Вы удивлены? - спросил Эпиптикс. - На это есть своя причина. Следуйте за мной.

В полнейшей растерянности Бек прошел в большую комнату, служившую, по всей видимости, столовой. Эпиптикс предложил ему сесть, сам же направился к раздаточному лотку и вскоре вернулся с похлебкой и лепешками из какого-то темного вещества, внешне напоминающими прессованный изюм. Только вчера этот человек подвергал меня пыткам, подумал Бек, а сегодня выступает в роли радушного хозяина. Бек внимательно посмотрел на похлебку: он не был привередлив, но еда, приготовленная из неизвестных продуктов, не вызывала у него особого аппетита.

- Наша пища сплошь синтетическая, - сказал Эпиптикс. - Мы не можем позволить себе употреблять настоящие продукты. Но не бойтесь отравиться у нас совершенно одинаковый обмен веществ.

Превозмогая тошноту, Бек попробовал содержимое своей миски - оно оказалось просто безвкусным. За все время, пока они ели, никто не произнес ни слова. Бек думал о том, что никакая внешняя перемена в Эпиптиксе не заставит его иначе к нему относиться, факты говорили красноречивее слов: он оставался убийцей, похитителем, палачом.

Эпиптикс разделался с едой очень быстро, вряд ли она и ему доставляла удовольствие. Ксексианин погрузился в мрачное раздумье, и Беку вдруг вспомнился фотоснимок головы слепня, сделанный под большим увеличением: у ксексиан были точно такие же глаза, пронизанные множеством жилок и разделенные тканями на совершенно одинаковые выпуклые участки, такие же абсолютно ничего не выражающие глаза - даже не глаза, а огромные пузыри.

- Ваша реакция вполне естественна, - заметил Эпиптикс. - Вы сбиты с толку и испытываете неловкость. Вы не можете разобраться, что с вами произошло, не можете понять, почему я сегодня воспринимаюсь вами совершенно иначе, чем вчера. Разве не так?

Бек был вынужден признаться, что ксексианин не ошибается.

- Разница не во мне, она в вас самом. Вот, взгляните-ка. - Он повел рукой у них над головами. - Присмотритесь получше.

Бек пристально уставился в потолок, пока перед глазами не поплыли какие-то бесформенные пятна. Несколько раз закрыв и открыв глаза, он попытался освободиться от них. Так ничего и не увидев, он вопросительно посмотрел на Эпиптикса.

- Что вы увидели? - спросил Эпиптикс.

- Ничего.

- Посмотрите снова, - ксексианин показал рукой, - вот сюда.

Как ни всматривался Бек в пространство над головой, перед уставшими глазами плыли только пятна и ленты.

- Ничего не вижу... - Он запнулся. У него возникло ощущение, будто смотрят на него самого.

- Продолжайте смотреть, - сказал Эпиптикс. - У вашего мозга нет должной подготовки. Пройдет совсем немного времени - и вы начнете различать их совершенно отчетливо.

- Кого? - растерянно спросил Бек.

- Нопалов.

- Но здесь совершенно ничего нет.

- Неужели вы не видите этакие едва различимые силуэты? Зрение у землян развито гораздо лучше, чем у ксексиан.

- Я вижу только пятна, ничего больше...

- Приглядитесь повнимательнее. Например, вот к этому пятну.

Удивляясь в душе, как это Эпиптиксу удается видеть пятна перед чужими глазами, Бек внимательно вгляделся. Ему вдруг показалось, что пятна начинают собираться вместе, сосредоточиваться, и вот уже на него зловеще глядят два огромных глазных яблока, совершенно ни с чем не связанные, как бы вынутые из глазниц. Теперь он даже разглядел игру света, отражаемого ими.

- Что это?! Гипноз?

- Это нопал. Айксекс наводнен нопалами, несмотря на все наши усилия. Вы закончили еду? Тогда пойдемте, вам непременно нужно посмотреть на не прошедших очищение читуми.

Выйдя из здания, они сразу оказались под мощными потоками ливня, который, казалось, шел не переставая на этой планете. Всюду среди развалин светились рассеянным светом лужи, мертвенно-бледные, как ртуть.

Птиду Эпиптикс, не обращая внимания на дождь, твердой походкой направился к загону, где находились читуми. Их там оставалось всего десятка два, не больше, и все с ненавистью смотрели на Птиду Эпиптикса, но теперь эта ненависть распространилась и на Века.

- Последние из читуми. Приглядитесь к ним еще раз.

Бек подошел к самой сетке загона и заглянул внутрь. Контуры голов и верхних частей туловищ показались ему размытыми. Как будто... Он в изумлении вскрикнул. Теперь он увидел все совершенно четко, без помех. Каждый читуми был словно оседлан ужасным всадником, прицепившимся к его затылку с помощью студнеобразной присоски. Над головой у каждого из читуми гордо вздымался роскошный султан, состоящий из множества продолговатых щетинок и выраставший из комка темного пуха, напоминающего, футбольный мяч, а между человеческими глазами и плечами в воздухе висели две сферы, по-видимому, выполняющие функцию глаз. И эти глаза обдавали Бека такой же вызывающей ненавистью и презрением, что и пленные читуми.