Машина отъехала. Рудольф ни разу не обернулся.

Да, все они уезжают. Все. Даже самые лучшие из них.

"Шеви", натужно гудя мотором, взобрался вверх по холму. Знакомые каменные ворота. Высокие тополя, выстроившиеся по обочинам дороги, ведущей к дому, отбрасывали свои погребальные, черные тени, несмотря на яркий солнечный свет. Особняк за пограничной полосой неухоженных цветов неслышно поддавался тлену.

-- Падение дома Ашеров,-- пробормотал Брэд, сворачивая во двор. Рудольф так часто здесь бывал, что уже не обращал внимания на внешний вид дома, больше не высказывал своего мнения о нем. Для него -- это дом Тедди Бойлана, и все тут.-- Кто здесь живет? Дракула?

-- Один друг,-- ответил Рудольф. Он еще никогда не рассказывал Брэду о Бойлане. Бойлан заполнял другую нишу в его жизни.-- Друг семьи. Он помог мне закончить колледж.

-- Бабки? -- спросил Брэд, останавливая машину и устремив критический взгляд на обветшавшее строение, похожее на бесформенную кучу камней.

-- Да, немного,-- сказал Рудольф.-- Но мне хватило.

-- Неужели он не может пригласить к себе садовника? Не может себе позволить?

-- Может, но его все это не интересует. Пошли, сейчас познакомишься с ним. Там нас ждет бутылка шампанского.-- Рудольф вылез из машины.

-- Может, застегнуть воротник? -- спросил Брэд.

-- Да, пожалуй,-- ответил Рудольф. Ожидая, когда Брэд прекратит возиться со своим воротником, затянул потуже свой галстук. Какая у него, однако, толстая, короткая шея плебея, подумал Рудольф. Он это заметил впервые.

Друзья пошли по усыпанному гравием двору к тяжелой массивной дубовой двери. Рудольф позвонил. Он был рад, что на сей раз не один. Ему не хотелось оставаться с глазу на глаз с Тедди Бойланом, ведь он привез для него кое-какие вести. Где-то в глухой дали зазвонил звонок, словно звенящий вопрос, обращенный к могиле: "Ты там живой?"

Дверь отворилась. На пороге стоял Перкинс.

-- Добрый день, сэр,-- поздоровался он. До них доносились звуки рояля. Рудольф сразу узнал музыку: Тедди играл сонату Шуберта. Бойлан постоянно водил его на концерты в Карнеги-Холл и часто ставил на проигрывателе для него пластинки с симфонической музыкой. Он все с большим удовольствием сознавал, что Рудольфу нравилось узнавать о музыке как можно больше и что он так быстро научился отличать просто хорошую от поистине великой. Вероятно, у него природный музыкальный дар.

-- Я уже хотел было вообще бросить играть, но, к счастью, появились вы,-- как-то разоткровенничался с ним Бойлан.-- Ненавижу слушать ее в одиночестве, ненавижу слушать ее с такими людьми, которые только притворяются, что она их интересует.

Перкинс повел молодых людей в гостиную. Он шел впереди, шагов на пять, а они -- за ним, друг за другом, и со стороны могло показаться, что это -небольшая скромная процессия.

Брэд перестал горбиться, выпрямился и теперь шел не сутулясь, как обычно, по-видимому, мрачный коридор оказывал на него свое магическое воздействие.

Перкинс открыл дверь в гостиную.

-- Мистер Джордах с приятелем, сэр,-- громко объявил он.

Бойлан, закончив пассаж, остановился. На столе стояла бутылка шампанского в ведерке со льдом и два рифленых стакана.

Бойлан встал навстречу им, улыбаясь.

-- Добро пожаловать! -- Он протянул руку Руди.-- Как приятно снова увидеть тебя.-- Бойлан провел два месяца на юге и сильно там загорел. Волосы его и прямые ресницы выгорели от жаркого солнца.

Пожимая руку Бойлану, Рудольф заметил какую-то легкую перемену в его лице, и этот факт его тут же озадачил.

-- Позвольте представить вам моего друга, мистер Бойлан,-- сказал Рудольф.-- Брэдфорд Найт. Мой сокурсник.

-- Как поживаете, мистер Найт? -- радушно поинтересовался Бойлан, пожимая ему руку.

-- Очень рад познакомиться с вами,-- сказал Брэд, и его оклахомский акцент стал вдруг еще более заметным, чем обычно.

-- Насколько я понимаю, сегодня можно вас поздравить тоже.

-- Думаю, что так. По крайней мере, теоретически так,-- широко улыбнулся Брэд.

-- Нам нужен третий стакан, Перкинс,-- Бойлан жестом указал на бутылку шампанского.

-- Слушаюсь, сэр,-- Перкинс во главе воображаемой им всю жизнь процессии вышел из комнаты.

-- Ну, как показался этот демократ? Был ли он назидательным, как всегда? -- спросил Бойлан, повертев в ведерке со льдом бутылку.-- Говорил ли он о злоумышленниках, подрывающих великое наше благосостояние?

-- Нет, он говорил об атомной бомбе,-- ответил Рудольф.

-- Их изобретение, демократов. Сообщил ли он, на кого они собираются ее сбросить в следующий раз?

-- Судя по всему, он не хочет ее ни на кого бросать,-- сказал Рудольф. Почему-то ему сейчас захотелось встать на защиту члена кабинета.-- Вообще-то он говорил о многих здравых вещах.

-- На самом деле? -- Бойлан вновь поворачивал бутылку кончиками пальцев.-- Может, он в глубине души республиканец по убеждениям?

Вдруг Рудольф понял, какая перемена произошла в лице Бойлана: под глазами нет мешков. По-видимому, он хорошо спал во время своего отдыха,-подумал Рудольф.

-- Какой у вас здесь замечательный старинный уголок, мистер Бойлан,-сказал Брэд, откровенно во время их разговора разглядывая все вокруг.

-- Да, старина сразу бросается в глаза,-- небрежно бросил Бойлан.-- Моя семья приложила немало усилий, она была так привязана к этому дому. Если не ошибаюсь, вы родом с юга, мистер Найт?

-- Из Оклахомы.

-- Однажды я проезжал там. Производит угнетающее впечатление. Вы собираетесь сейчас туда?

-- Завтра,-- сказал Брэд.-- Вот, пытался убедить Руди поехать со мной.

-- Ах, вон оно что! -- Бойлан повернулся к Рудольфу.-- Ты едешь?

Рудольф покачал головой.

-- Нет,-- продолжал Бойлан,-- ты у меня как-то не вяжешься с представлениями об Оклахоме.

Перкинс принес третий стакан, поставил его на стол.

-- Ну что ж! -- воскликнул Бойлан.-- Приступим! Он, ловко работая пальцами, сорвал проволоку вокруг пробки. Мягкими движениями выкручивал пробку из горлышка бутылки, пока она не выскочила оттуда с сухим шлепком. Разлил пенящееся шампанское по стаканам, с видом большого знатока этого дела. Обычно он доверял Перкинсу открывать бутылки. Рудольф понимал, что сегодня Бойлан очень старается и наполняет все свои действия особым, символическим значением.