Вздохнув, Марина опустила глаза к чашке; а Добрак уже почти кричал, снова распаляясь:
- Да, именно так! Если бы тогда Семен Васильевич соизволил принять во внимание мои взгляды, он бы не загружал сотни людей абсолютно бессмысленной работой! И вся космическая братия не терзалась бы нелепыми тревогами!
- Но ведь он консультировался с генетиками, с Марголесом...
Ответом был яростный взмах руки. Добрак вскочил и опять побежал к окну, как будто вид заснеженного парка снимал душевное напряжение...
"Тогда", о котором упомянул чешский врач, обозначало беседу в кабинете Тарханова, случившуюся больше месяца назад. После нее Семен в отсутствие обидчивого Добрака частенько подшучивал над профессором. Называл старого медика "фантаст", "наш Уэллс"... Действительно, с точки зрения здравого смысла было достаточно странно слушать речи, которые вел Добрак в столь серьезном месте, перед высокоучеными собеседниками.
- Мозг! - восклицал маленький профессор в обычной для него пылкой манере, бегая взад и вперед по комнате, в то время как Семен и трое его заместителей восседали вокруг стола. - Не мне вам о нем рассказывать. Терра инкогнита: до сих пор, невзирая на все наши разнообразные просвечивания, анализы, имитационные модели и прочее - земля неведомая! Что таится в триллионах сплетений его клеток? В клеточных ядрах?.. А если вспомнить о сложности всего организма, на несколько порядков превосходящей мозговую, о том, насколько прочно связан наш "кормчий" с каждой частицей тела, - становится удивительным, как мы вообще сумели хоть что-то распознать в этой нашей внутренней вселенной, вывести какие-то закономерности...
- Гм... Если можно, ближе к делу, уважаемый коллега! - вежливо перебил главный рентгенолог психофизцентра. - Мы оторвались от дел по вашей просьбе, чтобы выслушать некое конкретное предложение...
- Причем селекторной связью вы воспользоваться отказались! - подняв палец, прогудел Тарханов. - Так что, будьте любезны, переходите к основному.
- Хорошо. Отлично. Хотя когда я перейду к основному, коллеги, вы поймете, почему я напомнил вам, блистательным профессионалам, некие школьные истины о тайнах мозга... Итак... - Добрак заложил руки за спину, словно лектор, читающий студентам. - Состояние анабиоза - простите за еще одну банальную истину - характеризуется резким понижением активности головного мозга и всей нервной системы. Почти засыпают даже такие чуткие сторожевые пункты коры, как пищевые центры. Кора чуть ли не бездействует. Работа тактильных рецепторов, барорецепторов, болевая чувствительность все притуплено, все вяло... И вдруг - такая эмоциональная буря! Образы такой неслыханной яркости! Такая, я бы сказал, шекспировская драматургия! Чтобы спасти жизнь престарелого патриарха некоего явно палеолитического племени, в жертву духам собираются принести молодого, полного сил охотника. И в "шкуру" этого охотника почему-то попадает наш усыпленный, охлажденный Акопян! Откуда, я вас еще раз спрашиваю, подобный взрыв ощущений в полуживом мозгу?! Впечатление такое, что именно анабиозная "дремота" коры, снятие всех привычных импульсов, сопровождающих активную работу, превратили мозг в некий экран, пригодный для проекции чувств и образов из глубинной памяти! Из какого-то хранилища информации, расположенного в самых недрах нашей биологической структуры...
- Откуда же, позвольте узнать? Из подкорки? - скептически прищурился самый молодой из заместителей Тарханова, франтоватый начальник отдела биокибернетики.
- Точнее, через подкорку: но генератор пугающих галлюцинаций не там... Он дальше, глубже: в информационных недрах, которые абсолютно неподвластны мозгу, но в обычном состоянии подавляются, экранируются его деятельностью... В генах!
Воцарилось молчание, нарушаемое деликатным покашливанием. Семен изобразил на лице некое колебание - "ну конечно, все может быть...", мину явно наигранную. Рентгенолог откровенно посмотрел на часы.
- Да-а... - сказал после паузы Добрак. - Представляю я, коллеги, как бы вы меня слушали по селектору... А так - воспитание не позволяет прервать сразу. А я, человек невоспитанный, воспользуюсь этим и договорю до конца. Итак, я полагаю, что анабиозные видения Акопяна, уникальные по продолжительности, связанности, чувственной реальности, не являются ни сном, ни галлюцинацией. Что перед нами - первое зарегистрированное, гипнолог значительно постучал по столу, - потому что я уверен, что этот феномен наблюдали в разной степени тысячи раз, - первое зарегистрированное проявлениеа гаеанаеатаиачаеасакаоайа пааамаяатаи! Да, я не сомневаюсь, что многие странности человеческой психики вроде воспоминаний о никогда не происходивших событиях - дань этой памяти! Быть может, она в какой-то степени влияет на вкусы человека, на выбор рода деятельности... не знаю. Во всяком случае, вера в метапсихоз - переселение души - наверняка построена на этом... на каких-то примитивно, неверно истолкованных сведениях о наследственной памяти.
- Одним словом, вы считаете, что... - надменно забасил из угла чернобородый богатырь, ведавший всем техническим оснащением центра.
- ...Совершенно верно, что в настоящее время Сурен Акопян переживает события, случившиеся на самом деле с его невообразимо далеким предком много тысяч лет назад, в каменном веке. Но почему "включились" эти надежно схороненные в хромосомах... а может быть, и не в хромосомах... записи давно минувшего? Трудно сказать. Мы не знаем ни кода, ни материального носителя, ни способа записи... Только одно могу сказать наверное: феномен связан с необычным, никогда не испытанным людьми состоянием Акопяна. Люди погружались в анабиоз - но это происходило не на борту космического корабля, где движение со скоростью десятков километров в секунду, ускорения, торможения, скачки тяжести, хотя и смягченные искусственной гравитацией, однако не снятые полностью, создают очень своеобразный и непредсказуемый психофизиологический фон. Может быть, эти "сны" из прошлого станут препятствием на пути космонавтов, которым придется прибегать к гипотермии, чтобы преодолеть расстояния до звезд...