Выговорившись, Добрак опять утихомирился: подошел к столу, засыпал в кофемолку новую порцию жареных зерен. Перекрывая жужжание машинки, Марина повысила голос:

- Да пусть он будет кем угодно, но ведь Сурена мы все любим, это прекрасный, добрейший человек и замечательный работник! Ради него, ради меня, Иржи, скажите: вы согласны с нашим выводом? С тем, что его надо размораживать и приводить в сознание - по крайней мере на данном этапе?

Гипнолог заглянул в умоляющие глаза Марины. Снял руку с крышки старенькой кофемолки "Страуме". Стрижовой показалось, что взгляд Добрака на мгновение стал лукавым, словно профессор, решил про себя разыграть некую хитроумную комбинацию... Нет. Вряд ли. Добрак сейчас настроен слишком серьезно.

- Вам еще заварить или хватит на сегодня? Я, увы, злоупотребляю...

- Иржи, не мучайте меня! Вы согласны, что анабиоз надо прервать?

- Согласен, - сказал Добрак, и Марина на секунду благодарно уткнулась лбом в его локоть. - Только с одним условием... если Тарханова или вас в самом деле интересует мое мнение...

- Условие заранее принимается, - бодро сказала Стрижова, получившая от Семена достаточно широкие полномочия.

- Ну тогда... Я бы хотел сам провести сегодняшнее ночное дежурство на главном пульте и подготовить "воскрешение" Акопяна так, как считаю нужным. Без подсказок со стороны.

- Иржи, но... Вы понимаете, какую ответственность хотите взять на себя?

- Полторы тысячи! - торжественно сказал Добрак, засыпая смолотый кофе в турку.

- Чего полторы тысячи?

- Не чего, а кого... Больных я вылечил за свою жизнь, так-то!

- Сдаюсь. Придется принять ваши условия.

- Поверьте, это в наших общих интересах. И в интересах бедняги Сурена, конечно...

Гипнолог залил кофе водой, поставил на электроплитку. Марина расцеловала его в обе старческие щеки и, торжествуя, отправилась к Семену. А Добрак, прищурясь, помешивал ложечкой в турке и язвительно улыбался своим мыслям... улыбался впервые за много дней.

Глава XIII

________________________________________________________________

ПРАВНУК ШТАНДАРТЕНФЮРЕРА

Клаус Шварцкопф, инженер реакторной защиты, достаточно быстро оправился от лучевой болезни и получил уверение судового врача в том, что ни малейших дурных последствий не осталось: проживет Клаус весьма долго и наплодит здоровых детей.

Он был еще довольно молод (чуть ли не младший член экипажа "Контакта"), юношески нескладен, со слишком большими руками и ногами и нежно-розовой кожей белобрового, типично немецкого лица. Предки Клауса были выходцами из Германии. Его прадед по отцу, штандартенфюрер СС, в год крушения "тысячелетнего рейха", простоявшего всего двенадцать лет, сломя голову сбежал из Берлина... не забыв, впрочем, прихватить супругу, видную деятельницу национал-социалистского женского движения, и чемодан награбленных драгоценностей. Прадед, имевший основания опасаться правосудия нескольких европейских стран, осел под чужим именем в небольшой "банановой" республике, получил ее гражданство. Скоро он стал видной фигурой в тамошней немецкой колонии... состоявшей главным образом из коллег по спецслужбам рейха, заслуживших два-три повешенья каждый, членов их семей, адъютантов и денщиков. Партайгеноссе Шварцкопф, волшебным образом преобразившийся в сеньора Гонсалеса, дожил до старости и благополучно скончался от инфаркта, не понеся наказания за кровавые свои "подвиги", как и многие другие беглые палачи, мирно обитавшие под сенью "бананового" флага. Точнее, Шварцкопфа и присных его укрывал от справедливой кары не столько флаг, сколько бессменный президент республики, диктатор и земной бог, старая горилла в опереточных генеральских галунах, правитель государства чуть ли не со времен первой мировой войны. Горилле, державшейся исключительно на терроре, шпиках, осведомителях и тайных убийцах, были позарез нужны хорошие консультанты по заплечным делам. Сорок пятый год обернулся для диктатора грандиозной удачей. Из Германии потянулись безработные коменданты концлагерей, начальники тайной полиции, виртуозы пыточных застенков и великие знатоки борьбы с подпольем. Ну как же было не пригреть их, не снабдить новенькими паспортами на имя разных Санчесов и Родригесов, почтенных коммерсантов и безупречных банковских служащих.

Итак, прадед американского астронавта проживал на вилле с тропическим садом и бассейном голубого кафеля, официально числясь вице-директором некоего земельного банка, а на деле был наставником и тренером диктаторских телохранителей, покуда не почил на маленьком лютеранском кладбище. Осталась безутешная вдова с сыном, родившимся уже здесь, на новой родине Шварцкопфов. Будущий дед Клауса подрастал в просторном доме, к его услугам были великолепная детская и немало других комнат. Но благодаря усилиям матери, ее бесконечным театрально-патетическим и слезливым рассказам о "звездном часе Германии", об исторической миссии арийской расы мальчик предпочитал проводить свободное время в кабинете отца. Фрау Шварцкопф устроила там своеобразный музей, вернее - алтарь сгинувшего рейха: за стеклом витрин блестели нагрудные знаки воинских частей, спортобществ, "гитлерюгенда", "союза немецких девушек"... Под одной стеной, увешанной фотографиями Шварцкопфа-старшего, красовался манекен в парадной форме СС, со всеми регалиями и Рыцарскими крестами, с другой - испытующе смотрели вожди.

Парнишка, родившийся через три года после краха фашизма, робел и трепетал перед украшенной круглыми очками крысиной физиономией рейхсфюрера СС, а мнимо-вдохновенное, клоунское лицоа сааамаоагао, со срамными усишками и приклеенной прядью, приводило юнца в благоговейный экстаз, он возносил молитвы "первому из немцев" и поверял ему самые тайные мысли...

"Арийскому" воспитанию помогала и немецкая школа колонии, где на специально заказанных географических картах Германия простиралась от Калининградской области до Эльзаса... Когда сыну сравнялось двадцать лет, решено было отправить его на учебу в Соединенные Штаты - в конце концов дети за отцов не отвечают. Могучий северный сосед, оказывавший самое щедрое покровительство "банановому" диктатору, смотрел сквозь пальцы на хорошо известное ему гнездо нацистов. Фанатичный молодец вначале волчонком смотрел на янки, бывших союзников России при разгроме Гитлера. Кое-как ему внушили, что Америка в последние десятилетия "исправилась", стала истинным другом арийцев и вместе с ними мечтает поставить на колени зловещих восточных варваров. Шварцкопф поехал учиться - и в старом университетском городе познакомился с очаровательной девятнадцатилетней студенткой юрфака, немкой по происхождению. Хотя ее родители не были нацистами, предки перебрались в Новый Свет очень давно - убеждения девушки оказались до странности близкими идеям... вернее, религии сына штандартенфюрера.