Он сплюнул еще раз и снова взялся за кнут. Бедная скотина дрожала всем телом. И вдруг ктото молнией пролетел сквозь толпу ребят. Это была Пиппи. Нос у нее сильно побелел. А Томми с Анникой знали, что если нос у Пиппи побелел, она точно сильно разозлилась. Она бросилась на Блумстерлунда, схватила его поперек туловища и швырнула в воздух. Когда он падал, она поймала его и снова подбросила. И так он взлетал в воздух пять или шесть раз. Блумстерлунд не мог понять, что с ним стряслось.

- Помогите! Помогите! - кричал он, ошалев от страха. Под конец он с шумом плюхнулся на дорогу. Кнут он потерял. Пиппи встала напротив него, подбоченясь.

- Ты не смеешь больше хлестать лошадь! - решительно сказала она. - Не смеешь, ясно тебе? Один раз я встретила в Капстадене человека, который тоже избивал свою лошадь. На нем была такая нарядная и красивая форма. А я сказала ему, что если он еще посмеет бить свою лошадь, то я обдеру его так, что от его парадной формы не останется ни одной ниточки! И подумать только, через неделю он опять отхлестал свою лошадь! Не правда ли, жаль его красивую форму?

Блумстерлунд продолжал сидеть на дороге, ничего не понимая.

- Куда ты везешь воз? - спросила его Пиппи.

Блумстерлунд испуганно показал на дом, стоявший неподалеку.

- Туда, домой, - сказал он.

Тогда Пиппи распрягла лошадь, все еще дрожавшую от усталости и страха.

- Не бойся, лошадка, - успокоила она ее. - Сейчас ты увидишь что-то новенькое.

Она подняла лошадь сильными руками и отнесла ее в конюшню. Лошадь была удивлена не меньше Блумстерлунда.

Дети и фрекен стояли на дороге и ждали Пиппи. А Блумстерлунд, стоя возле своей телеги с поклажей, почесывал затылок. Он не знал, как довезти ее домой. Но тут вернулась Пиппи. Она взяла один из больших тяжелых мешков и взвалила его Блумстерлунду на спину.

- Вот так-то будет лучше, - сказала она. - Хлестать лошадь ты умеешь здорово, а теперь поглядим, умеешь ли ты таскать мешки.

Она взяла хлыст.

- Вообще-то надо бы хлестнуть тебя разок, раз ты сам так любишь хлестать. Но кнут твой, я вижу, совсем хилый, - сказала она и отломила кусок кнутовища. - Вовсе никуда не годится, вот жалость-то.

И она поломала кнутовище на маленькие кусочки.

Блумстерлунд поплелся по дороге, не говоря ни слова. Он только пыхтел. А Пиппи взялась за оглобли и потащила телегу к дому Блумстерлунда.

- Вот тебе, пожалуйста, платить не надо, - сказала она, поставив телегу возле конюшни Блумстерлунда. - Рада стараться. Полеты в воздух тоже обошлись тебе бесплатно.

И она ушла. Блумстерлунд долго стоял и смотрел ей вслед.

- Да здравствует Пиппи! - закричали дети, когда она вернулась.

Фрекен тоже была довольна и похвалила Пиппи.

- Ты правильно поступила, - сказала она. - Нужно быть доброй к животным. И к людям, конечно, тоже.

Довольная Пиппи уселась на лошадь.

- Да уж, с Блумстерлундом я была куда как добра! Еще бы, полетать столько раз и совсем бесплатно!

- Для того мы и появились на свет, - продолжала фрекен, - чтобы быть добрыми и приветливыми к другим людям.

Пиппи, стоя на голове на спине лошади, болтала ногами.

- Ха-ха! - воскликнула она. - А для чего тогда появились на свет другие люди?

В саду у Уллы накрыли большой стол. На нем было столько бутылочек и печенья, что у всех ребят потекли слюнки, и они поскорее расселись вокруг стола. Во главе стола уселась Пиппи. Она разом запихала в рот две булочки и стала похожа на церковного ангела с круглыми, как два шара, щеками.

- Пиппи, нужно подождать, пока не начнут угощать, - с упреком заметила фрекен.

- Не бешпокойтесь обо мне, - промямлила Пиппи с набитым ртом, - я привыкла вешти себя прошто, беж фашонов.

И как раз в этот момент к ней подошла мама Уллы. В одной руке у нее был кувшин с соком, в другой термос с шоколадом.

- Тебе сок или шоколад? - спросила она.

- Шок и шоколад, - ответила Пиппи. - Шоком буду запивать одну булочку, а шоколадом другую.

Она безо всякого стеснения взяла у мамы Уллы кувшин с соком и термос с шоколадом и отпила несколько глотков того и другого.

- Она всю свою жизнь провела на море, - шепнула фрекен удивленной маме Уллы.

- Понимаю, - кивнула мама Уллы. Она решила не обращать внимания на плохое поведение Пиппи.

- Хочешь печенья? - спросила она и протянула Пиппи блюдо.

- Кажется, хочу, - ответила Пиппи и весело засмеялась своей шутке. Оно у вас получилось не очень-то красивое, но, надеюсь, все же вкусное, - сказала она и набрала целую пригоршню.

Потом она увидела на противоположном конце стола блюдо с красивым розовым печеньем. Она дернула господина Нильссона за хвост и попросила его:

- Послушай-ка, господин Нильссон, сбегай-ка да принеси мне вон тех розовых завитушек. Возьми лучше штуки три.

Господин Нильссон поскакал по столу с такой прытью, что сок в стаканах расплескался.

- Надеюсь, ты теперь сыта? - спросила мама Уллы, когда Пиппи подошла к ней, чтобы сказать "спасибо".

- Ну, наесться я не наелась, но пить хочу, - ответила Пиппи и почесала у себя за ухом.

- Да, угощения у нас было не очень много, - сказала мама Уллы.

- Даже меньше того, - любезно ответила Пиппи.

Тут фрекен решила поговорить с Пиппи о том, как надо себя вести.

- Послушай, милая Пиппи, - ласково сказала она, - ведь ты хочешь стать настоящей дамой, когда вырастешь?

- Ты хочешь сказать, с такой вуалью на носу и тремя подбородками?

- Я хочу сказать, дамой, умеющей себя вести, всегда вежливой. Настоящей дамой. Хочешь быть такой?

- Я об этом еще успею подумать. Знаешь, фрекен, я вообще-то собираюсь стать морской разбойницей, когда вырасту.

Она подумала немного.

- А что, фрекен, нельзя быть и морской разбойницей и настоящей дамой вместе? А то я бы...

Фрекен считала, что нельзя.

- Ой-ой-ой! - огорчилась Пиппи. - Что же мне тогда выбрать?

Фрекен объяснила ей, что, какой бы путь в жизни она ни выбрала, научиться хорошо вести себя не повредит. Так, как Пиппи только что вела себя за столом, никуда не годится.

- Это так трудно знать, как надо себя вести, - вздохнула Пиппи. - Не можешь ли ты объяснить мне главные правила?