Вероломный и подлый мерзавец!
(Из Номера 10 на Даунинг-стрит сэр Хамфри сразу же направился в Дом радиовещания, где дал свое первое в жизни радиоинтервью. Его единственную копию нам посчастливилось найти не в самом «Би-би-си», а в личном архиве сэра Хамфри Эплби. – Ред.)
Сэр Хамфри: Хотя система управления Британии неизбежно требует наличия определенного элемента взаимной ответственности между законодателями, с одной стороны, и управленцами, с другой, точное распределение обязанностей от причины к следствию или от промежуточной стадии к конечному исполнению в любом достаточно конкретном примере инвариантно настолько сложно и неоднозначно, что в конечном итоге становится бессмысленным, если не сказать безответственным. (Судя по всему, сэр Хамфри так и не смог выразить свою мысль ни просто, ни достаточно интересно, как, в общем-то весьма разумно, советовал ему Хэкер. – Ред.)
Интервьюер: Благодарю вас. И все-таки, не могли бы вы рассказать несколько поточнее или хотя бы дать достаточно конкретный пример того, насколько государственная служба принимает на себя ответственность за существующий уровень безработицы?
Сэр Хамфри: Безработицы? Так вот, собственно говоря, безработица – это единое определение, неправомерно применяемое средствами массовых коммуникаций в отношении широкого спектра самых различных социально-экономических явлений, политически наиболее значимым проявлением которого, безусловно, можно считать…
Интервьюер (перебивает): И все-таки, если уж быть более точным, то в какой степени…
Сэр Хамфри: Простите,… безусловно, можно с уверенностью считать, что частотность соответствующих обращений, еженедельно регистрируемых в общенациональном центре занятости, в настоящее время выше того, что традиционно принято считать исторически приемлемым уровнем. Однако даже само выделение составляющих причин, не говоря уж об определении степени ответственности за таковые, является задачей настолько сложной и по-своему в высшей степени тонкой, что ее вряд ли можно втиснуть в довольно узкие рамки такой популярной радиопрограммы, как, например, ваша.
(Замечание сэра Хамфри, что данную программу канала «Радио 3» можно считать популярной, предполагает его знакомство с соответствующей рейтинговой статистикой. Впрочем, он вполне мог использовать термин «популярный», подразумевая, что слушатели этого канала не принадлежат к высшим эшелонам государственной службы. Но, с другой стороны, если эта передача является популярной, то какую же программу следует тогда считать непопулярной? – Ред.)
Интервьюер. Сэр Хамфри Эплби, большое вам спасибо.
(Интервью, судя по всему, уже закончилось, однако микрофон продолжал работать, и нам удалось также услышать явно скучающий, но вполне вежливый голос режиссера. – Ред.)
Режиссер (по студийному интеркому): Благодарю вас, сэр Хамфри. Это было просто превосходно.
Сэр Хамфри: Надеюсь, все было в порядке?
Интервьюер. Да, но не могли бы вы добавить что-нибудь еще? Ну хотя бы про безработицу…
Сэр Хамфри: Что, например?
Интервьюер: Например, правду.
(Сэр Хамфри смеется.)
Интервьюер: Что тут смешного?
Сэр Хамфри: Ничего, если, конечно, не считать того, что правду о безработице вам все равно никто не скажет.
Интервьюер: Интересно, почему?
Сэр Хамфри: Потому что, как известно, ее можно буквально за несколько недель сократить чуть ли не на половину.
Интервьюер: И каким же это образом?
Сэр Хамфри: Самым простым. Прекратить социальные выплаты любому заявителю, который отказывается от двух предложенных мест работы. Причем если на севере у нас безработица вполне реальная, то на юге Англии полным-полно бездельников и добровольных нахлебников. Среди них немало выпускников колледжей, живущих на пособие по безработице и жилищные доплаты плюс побочные доходы наличными, о которых они, само собой разумеется, никуда не сообщают.
Интервьюер: Вы имеете в виду незаконную подработку на стороне?
Сэр Хамфри: Нет, я имею в виду самое обычное мошенничество. Чтобы считаться состоятельным, достаточно иметь постоянную работу и получать где-то около 200 фунтов в неделю. У нас тысячи и тысячи свободных вакансий, но согласись безработный мести улицы или мыть посуду в местном кафетерии, его тут же выкинут из списка на получение пособия по безработице раньше, чем его успеют обозвать «паразитом». В принципе, наша страна может позволить себе иметь столько безработных, скольким она готова оплачивать их социальное обеспечение. А у политиков не хватает духа хотя бы попытаться исправить это положение.
Интервьюер: Жаль, что вы этого не сказали раньше.
Сэр Хамфри: Нисколько не сомневаюсь, что жаль…
(Здесь запись полностью заканчивается, но за ней следуют связанные с этим воспоминания сэра Бернарда Вули. – Ред.)
«На следующий день сэр Хамфри попросил меня зайти к нему с кассетным магнитофоном, чтобы вместе прослушать запись, любезно присланную ему режиссером студии „Радио 3“. Он с трудом сдерживал нетерпение, поскольку искренне считал свое интервью глубокомысленным, динамичным, живым и на редкость интересным, хотя и выдержанным в свойственном ему сдержанном, неброском стиле.
Я заблаговременно позаимствовал „бум-бокс“ [66] у девушек из канцелярии Номера 10.
К кассете была приложена сопроводительная записка. (Прилагаем ее ниже. – Ред.)
„27 ноября
Уважаемый сэр Хамфри!
Направляю вам копию неофициальной части вашего радиоинтервью. Нам она показалась особенно интересной.
Искренне ваш, (подпись) Кроуфорд Джеймс (Продюсер)“.
Эта записка сразу же вызвала у меня определенные подозрения по ряду причин. Во-первых, она показалась мне не совсем искренней. Что он, в частности, имел в виду под „особенно интересной“! И, во-вторых, я всегда испытывал инстинктивное недоверие к людям, которые считают нужным менять свои христианские имена и фамилии местами. Однако, услышав мое удивление по поводу того, что его интервью можно называть „интересным“, сэр Хамфри искренне обиделся, хотя лично мне было не совсем понятно, почему – ведь в его намерения, которых он, кстати, никогда не скрывал, всегда входило толком ничего не говорить вообще!
Если раньше я, честно говоря, сомневался в его способности ничего не сказать, эта записка преподнесла мне безусловный сюрприз. Да еще какой! Ибо когда мы включили „бум-бокс“, оттуда до меня донесся голос, ужасно похожий на голос секретаря Кабинета: „…правду о безработице вам все равно никто не скажет“.
„Интересно, почему?“ – последовал вопрос.
„Потому что, как известно, ее можно буквально за несколько недель сократить чуть ли не на половину“, – снова прозвучал его голос.
Я с ужасом посмотрел на сэра Хамфри. На него было жалко смотреть. Он выглядел, как затравленный зверь.
„И каким же это образом?“ – неумолимо продолжала магнитофонная запись.
„Самым простым. Прекратить социальные выплаты любому заявителю, который отказывается от двух предложенных мест работы“…
Хамфри резко подался вперед к столу, протянул руку, наугад ткнул пальцем в какую-то клавишу. Видимо, хотел выключить магнитофон, но по ошибке надавил на „быструю перемотку вперед“. Его измененный до неузнаваемости голос быстро-быстро заверещал что-то совсем как мультяшный Микки Маус, а когда он, наконец, отпустил клавишу, мы оба к своему ужасу отчетливо услышали те самые роковые слова: „а у политиков не хватает духа хотя бы попытаться исправить это положение“.
Я тоже слегка наклонился и выключил этот чертов „бум-бокс“. Долгое время мы молча смотрели друг на друга… Затем, не выдержав, я тихо спросил:
66
Мощный стереомагнитофон, под который поют и танцуют молодые люди на улицах и вечеринках – прим. пер.