Теперь после ночного концерта с огнетушителем Кристина нажала на Юру, и машину нужно срочно убирать.
- Что делать? Что делать? - носился он из стороны в сторону, но это не помогало решить проблему.
Однако, друг мой Юра оказывается иногда и прав: дуракам везет, повезло и ему...
Пребывание в опостылевшем месте мне не нравилось все больше и больше. Вечером сидели мы с супругой моей за чаем.
- Что скажешь, жена? - отставив пустую чашку, я растянулся на стуле.
- Пойду к осетинам.
- Тебе еще не надоело? Нашла друзей по уму?
- Тебе все мои друзья не нравяться.
- Да нет, как раз наоборот, я просто не вижу никакого прока от вербального общения с ними. Какие-то другие формы, однако, вполне допустимы, хоть с обоими Виками.
- У тебя главная забота - найти, куда от жены пойти. Вот к Мае...
Ну, здесь уже явно начиналось. Проблема Маи уже неоднократно появлялась у Кати в повестке дня.
- Здорово получается! Ты бегаешь по гостям, а мне что?
Она махнула рукой:
- Иди к своей Майе, - и ушла.
Вот тоже привязалась к Мае! Мы уже имели пару бесед, что если я задерживаюсь у нее, так, мол, могу там и досыпать.
Чушь все это. Но к Мае в любом случае мне не хотелось. Не хотелось и в уныние 33-го.
- Эх! Придумать бы чего! - сказал я сам себе. - Хоть бери и бейся башкой о стену. Непонятно, поможет ли, или стенка раньше развалится...
От расстройства пришлось открыть литр пива и отрезать себе ломоть колбасы. За месяцы азюля я поправился килограмм на семь. Многие люди едят много, когда нервничают, а я наоборот, когда работаю или во время стресса, так не ем и не пью ничего. Но стоит расслабиться и опять все заново. Сейчас период отдыха длится уже столько, что я начинаю порой забывать, как работают. Может и вправду, лет двадцать так поживешь, а в одно прекрасное утро посмотришься в зеркало, а там - обезьяна без кармана. Но, впрочем, главное - не терять кошелек. Если в нем чего имеется, то хоть обезьяной работай...
Второй добрый ломоть колбасы пошел вслед за вторым литром пива. Да! Так жить, как оказалось, тоже можно! Ни тебе работы, ни тебе учебы. С утра до вечера ноги кверху. Хочешь пива - пожалуйста, не хочешь - как изволите! То ли дело у нас было и остается: хочешь жни, а хочешь куй, все равно получишь... сами знаете, каждый месяц первого числа получаете. А здесь самый последний азюлянт себе на банку пива всегда наскребет, даже если и не жнет и не кует.
Мои философствования с самим собой прервала внезапно открывшаяся безо всякого предупреждения дверь. В проем ввели друг друга Леня и Владик.
- Мы в пуфе вчера были! - весело прокричал Леня.
- Ну и как, пуф стоит? - со слабым интересом пробурчал я.
- Стоит! Там такие девки! - Леня восторженно смотрел на него.
- И?
- Владик там к тайландке три раза ходил.
- Ну а хоть раз смог?
Владик утвердительно кивнул и добавил:
- Но Ленчик ходил - бродил вокруг...
- Да я пьяный был здорово...
- Ты дурной был! Я ему сказал, чтоб шел... и деньги есть...
- Зато там одна негритянка... - начал Леня.
Владик расхохотался.
- Леню там все одна негритянка пугала. Он в коридоре слонялся, а та из комнаты вышла и хвать его за ширинку! И тянет к себе. А он орет, упирается, ей что-то лопочет и ржет.
- Так я же ничего не понял. Я знаю, чего она хочет...
- Конечно! В задницу тебя оттрахать! Она денег с тебя хочет.
- Так я ей и кричу: "Нет денег!"
- На каком языке?
- Да на всех, что знаю...
- Беда, что она только их не знает. Ну и чем все это закончилось?
- А чем? Я пришел и сказал, что у парня нет денег, раз он так сильно не хочет.
- Ну а откуда деньжишки-то?
Они хитро хмыкнули.
- Да Владик хочет на ферму устроиться работать. Так ему друг этот наш франкфуртский помогает. Ну и он занял, в смысле Владик, у Андрея пятьсот марок.
- А на кой хрен?
- Ну как? Может перед работой съездит домой, потом вернется. На это и деньги.
- Так Леня меня раскрутил. Я говорил, что не могу из этих денег брать...
- Но я же все отдам! - Леня сделал светлое лицо, убежденное в том, что говорит его обладатель. - Ты знаешь, Паша! У меня нет много друзей, но Владик - это бесспорно лучший! Что его не попросишь, он сделает! Все для дружбы!
- И много вы всадили?
- Да почти половину, - Владик казался раздосадованным.
- А как теперь отдавать?
- Заработаю, да и Леня вернет.
- Да, я верну, ты не сомневайся!
- Да и к тому же я могу этого Андрея больше и не увидеть...
- А как же домой?
- Да черт с ним!
Леня покрутил головой и задумчиво произнес:
- Я сейчас бабу хочу.
Мы с Владиком дружно рассмеялись.
- Так надо было в пуфе хотеть. А сейчас если только с дыркой в матраце.
- Хэ! Я так не могу.
- Так чем мы можем тебе помочь?
- Нет. Я бабу хочу.
- Ну так иди к вьетнаму! - предложил я.
- Во! Точно! Я пошел к вьетнаму!
Пошли к вьетнаму. Точнее не ко всему Вьетнаму, а просто к одной из представительниц этого славного государства. Леня стремился удовлетворить потребность, Владик, как получится, а я просто посмотреть, что из этого выйдет. Направлялись мы на первый этаж, где жила молодая вьетнамка, неизвестно какими путями попавшая в комнату одна. В Германию ее привело много причин, но бесспорно главная - деньги. Вот и решила девочка подойти к вопросу основательно, играть, так по большому. Занимается она мелкой продажей: спиртное, сигареты всегда к услугам клиентов. К услугам клиентов и сама хозяйка. По слухам за двадцать марок удовлетворяет все желания. Дело движется бойко. Коллектив в лагере преимущественно мужской, и женщин многие давно не видели.
Компанией подошли мы к ее двери. В коридоре кружились жившие рядом то ли бангладешцы, то ли пакистанцы. Они все одинаковы и различить их сложно, да и не нужно. Поскольку зачинщиком был Леня, то, несмотря на все заявления, что он не может разговаривать и договариваться, его подтолкнули к двери. Мне стоять рядом не позволял имидж семейного человека. Владик просто сомневался в успехе и, потому, тоже решил в переговорах не учавствовать.
Леня постучал и тут же хотел бежать назад, смутившись пристальных взглядов со стороны жужжащей толпы коричневых бангладешцев. Дверь открылась, и женский голос спросил что-то, но мы с Владиком происходящего в комнате не видели и наблюдали только Леню, выдавливающего из себя какие-то слова.