Тревожило, что никакие армейские части не занимают, пусть пока своими резервами, вторыми эшелонами, оборонительные рубежи вокруг Новороссийской базы. Построить, правда, не успели и половины намеченного. Да и окончательный план укреплений Военный совет фронта утвердил только в конце июля. Однако что сделали, то сделали. Готово было много противотанковых препятствий, десятки артиллерийских и до тысячи пулеметных дотов и дзотов, цепь которых, начинаясь на побережье за Анапой, протянулась по предгорьям в 25 - 30 километрах от Цемесской бухты.

- Забыли, что ли, про эти позиции? - волновался Пекшуев.

Петр Иванович хорошо знал, что забыть про них не могли. Не так давно систему сухопутной обороны базы осматривал командующий Черноморской группой войск Северо-Кавказского фронта генерал-полковник Я. Т. Черевиченко.

- Если б я мог поставить здесь три корпуса, их бы никто отсюда не выбил, сказал генерал сопровождавшему его Пекшуеву. - А у меня...

Когда план инженерных работ уточнялся, первоначально намеченное количество батальонных и ротных опорных пунктов значительно сократили. Но, очевидно, войск, чтобы прикрыть подступы к Новороссийску заблаговременно, все равно не хватало.

Мы понимали, какую угрозу представляет обозначившееся после захвата гитлеровцами Майкопа туапсинское направление, где враг явно рассчитывал прорваться к морю и где генерал Черевиченко, вероятно, сосредоточивал сейчас свои главные силы. А резервы, конечно же, нужны были и на других участках фронта - фашисты рвались в глубь Кавказа не только со стороны Кубани.

Как бы там ни было, совершенно ясным оставалось одно: Новороссийск, если до него дойдет фронт, будет обороняться при любых условиях до последней возможности.

На переломе

Передний край

В ночь на 18 августа стало известно: решением Военного совета фронта образован НОР - Новороссийский оборонительный район.

Войсковое объединение такого рода создавалось на побережье Черного моря в третий раз с начала войны (если не считать Керченского оборонительного района, существовавшего в ноябре 1941 г. буквально несколько дней). И всегда там, где требовалось собрать в единый кулак наличные силы армии и флота, чтобы задержать врага перед крупным приморским городом, важной военно-морской базой. Сперва под Одессой, потом у Севастополя... Теперь становилось практической боевой задачей то, что еще не так давно представлялось лишь отдаленной возможностью, - оборона Новороссийска.

В состав НОР включались переброшенная с Таманского полуострова 47-я армия (две стрелковые дивизии и две бригады, в том числе 83-я морская), действовавшие на кавказском берегу части Азовской флотилии и Керченской военно-морской базы, сводная морская авиагруппа и, естественно, Новороссийская база. Командующим оборонительным районом был назначен командарм 47-й генерал-майор Г. П. Котов, его заместителем по морской части - командующий Азовской флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков. Начинж нашей базы П. И. Пекшуев стал начальником инженерных войск района.

Командование фронта установило основной рубеж НОР по линии, проходящей от Анапы за станицами Гостагаевской, Крымской, Абинской, Шапсугской. Это и был, с некоторыми поправками, большой обвод сухопутной обороны Новороссийска, предложенный Пекшуевым в сорок первом году. Если бы наши войска могли занять его своевременно и достаточными силами!

Вышло же так, что кое-где противник достиг этого рубежа раньше частей 47-й армии, связанных тяжелыми боями на других участках. Как вскоре выяснилось, между армией генерала Котова и ее соседями справа, отошедшими к предгорьям Главного Кавказского хребта, образовался значительный разрыв, перекрыть который было, очевидно, нечем (все сухопутные части НОР, считая и морскую пехоту, насчитывали тогда не больше пятнадцати тысяч бойцов).

Почти одновременно с известием о создании НОР до штаба базы дошло, что завязались бои за Абинскую и Крымскую. Имея перевес в силах, враг овладел обеими станицами. Сплошного фронта обороны под Новороссийском фактически еще не существовало, многое в обстановке было неясным. Чтобы не оказаться застигнутыми врасплох, мы высылали по дорогам собственную разведку на автомашинах. На окрестных высотах разместили артиллерийских наблюдателей.

И вовремя! Под вечер 19 августа была обнаружена моторизованная колонна, двигавшаяся к станице Неберджаевской. Тут противника уже могла достать наша береговая артиллерия. В 17 часов 45 минут 130-миллиметровая батарея, стоявшая на Мысхако, открыла огонь. Как потом установили - по авангарду 73-й немецкой пехотной дивизии.

- Не комом первый блин, не комом! - радовался новый наш начарт майор Михаил Семенович Малахов: наблюдатели доносили, что снаряды ложатся хорошо и вражеская мотоколонна накрыта.

Вслед за мысхакской батареей команда Огонь! привела в действие и другие. Так новороссийцы вступили в бои на суше, в недавнем своем тылу.

Малахов был назначен в Новороссийскую базу два месяца назад. Ни мне, ни начальнику штаба Матвееву встречаться с ним раньше не приходилось. Зато все наши командиры батарей проходили у него курс теории стрельбы в севастопольском Училище береговой обороны.

Бывший начальник кафедры оказался отличным огневиком-практиком. Он имел острый глаз на недостатки, его требовательность не знала послаблений. Причем за самые будничные дела Малахов брался с азартом, с задором, не уставая учить своих питомцев. Благодаря этим своим качествам он сумел за короткий срок ощутимо повысить боевую выучку артиллеристов.

Новороссийские батареи, введенные в строй в основном за последние месяцы, были не такими мощными, какие флот имел под Севастополем или Одессой, но достаточно дальнобойными. В армии они считались бы тяжелыми: орудия были калибром 100 - 152 миллиметра. К августу артиллерия базы состояла из пятнадцати батарей (вместе с недавно прибывшими с Азовской флотилии подвижными, выдвинутыми на передний край) и насчитывала до полусотни стволов. Главной нашей огневой силой был 1-й отдельный артдивизион, куда входили стационарные батареи, расположенные между Новороссийском и Геленджиком. Командовал ими сейчас ветеран Севастопольской обороны майор М. В. Матушенко.