Не имея других резервов, командование НОР решило перебросить на защиту непосредственно Новороссийска часть морских батальонов и подвижную артиллерию с Таманского полуострова (там находился и гарнизон оставленного недавно Темрюка).

Положение осложнил прорыв врага на левом фланге 47-й армии: от Гостагаевской - к Анапе. Связь с подчиненным нашей базе Анапским сектором береговой обороны прервалась. Это произошло во второй половине дня 31 августа.

С. Г. Горшков потребовал доложить, что известно об Анапе - в чьих она руках? Точных сведений об этом я не имел.

- Сходите туда морем и выясните лично, - приказал контр-адмирал.

Лично так лично. Взял с собою адъютанта Николая Калинина и пятерых краснофлотцев. Вооружились автоматами и вышли на двух торпедных катерах.

Солнце только что село, когда подошли к посту наблюдения и связи близ селения Варваровка, в нескольких километрах от Анапы. Быстро темневший берег выглядел безлюдным.

- Кроме нас, тут вроде никого не осталось, товарищ капитан первого ранга доложил вышедший навстречу старшина. - Нас на посту четверо... Какие будут приказания?

По словам старшины, анапские батареи почти весь день вели огонь в направлении Гостагаевской. Потом на ближайшей к посту батарее была слышна ружейно-пулеметная стрельба и глухие взрывы - похоже, подрывали орудия... По приморской дороге недавно проезжали мотоциклисты, - очевидно, немецкие.

Теперь батареи молчали. Но что бы с ними ни произошло после прорыва фронта, я не допускал мысли, что мог погибнуть весь личный состав Анапского сектора береговой обороны, насчитывавшего с управлением около шестисот человек. Где же эти люди?

Приказав катерам отойти в море и держаться в этом районе, а старшине свертывать пост и ждать нас на берегу, повел свою группу к Варваровке: что-нибудь могли знать местные жители.

Не наткнувшись ни на противника, ни на своих, мы через час или полтора вышли к селению. В запертых изнутри домиках долго никто не отзывался. Оказалось, приняли за немцев... Этот участок побережья находился со вчерашнего дня в ничейной полосе.

Что касается Анапы, до которой было рукой подать, то варваровцы определенно знали - там гитлеровцы. Про наших артиллеристов говорили: Моряки после боя ушли в горы...

Нам посчастливилось найти их в одной лесистой щели (так называют на Северном Кавказе глубокие лощины, выходящие к морю). Артиллеристы, сведенные в две стрелковые роты, заняли оборону по речке Сукко.

Комендант сектора подполковник Георгий Степанович Соколовский доложил по порядку о том, что произошло здесь за последние полтора суток.

Его батареи находились до того относительно далеко от фронта. Но были готовы как отражать десант (рельеф берега тут удобен для высадки), так и бить, если понадобится, по суше. 30 августа они открыли огонь по прорвавшимся через Гостагаевскую танкам, мотопехоте, кавалерии и, по существу, одни сдерживали продвижение противника к морю. Артиллеристы сделали все, что могли. Орудия, которые нельзя было вывезти, подрывались, уже окруженные фашистами. На огневых позициях бой доходил до рукопашной. У речки Сукко собрались не все анапские артиллеристы. Часть подвижных орудий все-таки удалось - до того как была перерезана дорога - отправить на тракторной тяге к Новороссийску. Ничего определенного не мог сказать комендант сектора о судьбе личного состава стационарной батареи No 464, нанесшей, как он считал, наибольший урон противнику. Соколовский был твердо уверен лишь в том, что врагу ее орудия не достались, и надеялся, что артиллеристы, возможно, пробились к приморской станице Благовещенской или в сторону Тамани. Перед тем как связь с 464-й оборвалась, он разрешил комбату действовать по обстановке.

Командовал этой батареей лейтенант Иван Белохвостов, мой земляк-белорус. Он успел повоевать на Балтике, был тяжело ранен у Петергофа, а к нам прибыл из тылового госпиталя. Батарея, на которую его назначили, существовала сперва лишь номинально: имелись штат и намеченная километрах в десяти за Анапой позиция, подбирались люди, но главного - орудий еще не было. Не знаю, сколько пришлось бы их ждать, не случись весной беда со старым миноносцем Шаумян, напоровшимся в тумане, недалеко от Новороссийска, на прибрежные камни. Когда выяснилось, что возвращение миноносца в строй - дело малореальное, четыре его 102-миллиметровых орудия передали Белохвостову.

Новая батарея форсированно прошла курс учебных стрельб и под неослабным контролем Малахова быстро сравнялась в подготовке с остальными. Я не раз бывал у Белохвостова, показывал его хозяйство и адмиралу И. С. Исакову, и генерал-полковнику Я. Т. Черевиченко. Батарея производила хорошее впечатление. И вот балтийский лейтенант провел свой первый бой у Черного моря, длившийся чуть не целые сутки... Провел, судя по всему, с честью. Неужели, думал я, этот бой стал для него последним?

Пребывание группы Соколовского на изолированном, занятом по собственной инициативе рубеже, где нельзя было долго продержаться, не имело практического смысла, и я вручил подполковнику письменный приказ - отходить к мысу Утришенок, куда могли подойти за артиллеристами малые корабли. Потом поговорил накоротке с командирами и бойцами, объяснил, как нужны они сейчас под Новороссийском. Люди заметно повеселели. На рассвете мы с Калининым и пятью краснофлотцами вернулись к береговому посту. В море виднелись лежавшие в дрейфе катера. Как условились, я просемафорил двумя фуражками свою фамилию, и тотчас позади катеров забелели поднятые винтами бурунчики - за берегом наблюдали хорошо.

Едва катера подошли к маленькому причалу, как на дороге, которую мы только что пересекли, затрещали мотоциклы. Очевидно, гитлеровцы, еще не решавшиеся передвигаться здесь ночью, возобновляли с наступлением утра объезд побережья. Мотоциклисты, скрытые зеленью, пронеслись мимо, и катера дали ход. Только теперь заметив их, немецкий патруль открыл с изгиба дороги запоздалый пулеметный огонь. Личный состав свернутого поста уходил с нами.

Когда я докладывал контр-адмиралу С. Г. Горшкову, что район Анапы в руках противника, это стало уже известно и от армейцев. Сообщение с частями, остававшимися на Таманском полуострове и отрезанными теперь от основных сил НОР, могло поддерживаться впредь только кораблями.