- Это когда кандидатура "против всех" набирает больше всех голосов?

- Именно, образованный вы мой! Теперь представьте нашу страну без идеалов, без руководства и в полном пофигизме! Весь мир содрогнется! Еще Пушкин писал про русский бунт!

- Бессмысленный и беспощадный, - кивнул головой Ефим.

- Вот именно.

- То есть вы за родину радеете?

- Без сомнения, - твердо сказал Дурашев. - Я у страны ни рубля не украл. Это я не с трибуны говорю. А в кабинете, один на один.

- А вот я, по вашим законам, наверное, украл. Потому что по вашим законам нужно заплатить налогов столько, что ничего не останется.

- Это временно.

- Нет, я не про налоги. Вы не украли, но вы и не заработали. Это я зарабатываю. Сашка Орлов зарабатывает. Мои сотрудники зарабатывают. А вы боретесь за родину. И при этом угрожаете мне, российскому гражданину, пытками. А ваши ублюдки чуть не убили семью моего друга.

- Это оправдано! - стукнул кулаком по столу Дурашев. - Есть высшие интересы! Я бы в свой дом их послал, если б это было нужно России!

- Я вам верю, Виктор Петрович. Но никогда с вами не соглашусь. Для вас родина - нечто большое и абстрактное. Причем лучше - на карте, так понятнее. А для меня родина - совсем другое. Мне, правда, тоже жалко отдавать Курилы японцам. Мне тоже хочется, чтоб родина оставалась большой. Но для меня родина это те, кого я люблю, понимаете? Я сам, кстати, тоже родина! Потому что я себя тоже люблю! И Сашка Орлов - тоже моя родина! И его жена, и его дети. Я не меньше патриот, чем вы. Просто для меня родина - конкретна. А по-вашему, получается, что пусть конкретную Сашкину жену трахнут, пусть его конкретных детей убьют, лишь бы ваша абстрактная родина процветала! Я думаю, вы ошибаетесь, Виктор Петрович. Родина-убийца людям не нужна.

- Вы закончили? - улыбнулся Дурашев. - Очень проникновенный монолог. Мне было интересно. Кстати, как по-вашему, надо было солдат-срочников в Чернобыль гонять или пусть живут? Правда, тогда вымерла бы вся Украина. Как, по-вашему?

- Солдат-срочников - не надо. Я там был. И видел, как они получали дозы, даже понять ничего не успев, не то что дело сделать. Надо посылать профессионалов, и за большие деньги. А ваша логика мне неинтересна. Сто раз слышал. Не было бы Петра Первого - не было бы Петербурга. Да был бы! Раз он нужен - все равно был бы! Только другой руководитель, более умный и менее державный, не загубил бы на этом деле столько душ! Вот и все. Просто вы, Виктор Петрович, с чего-то возомнили себя вершителем судеб. А это неправильно. Вы можете только убить меня. Родить меня вы не можете. Так что будьте осторожней, когда рулите.

- Ну, ладно. Надо диспут заканчивать. Я понимаю, вы мне оставшиеся дискеты не вернете?

- Правильно понимаете. А то еще грохнете Береславского во имя родины. А так вы на привязи.

- Не очень-то вы вежливы, молодой человек.

- В меня за последнюю неделю дважды стреляли. И я еще не вполне уверен, что больше не будут. Так что извините за тон. Нервы, понимаете ли.

- Согласен с вами. Надо убирать эмоции, обсуждая дела. Вы расскажете мне, как подстраховались с дискетами? Чтоб соблазнов не возникало.

- Расскажу.

Схема подстраховки огорчила Дурашева. Он явно не мог без риска достать "заначку" Ефима. А то, что тот не отдаст их ни при каких обстоятельствах, Виктор Петрович понимал.

- А где гарантии, что дискеты не сработают помимо вашего желания?

- Эти ребята вне политики. Им это не нужно. Наконец, дискеты подшифрованы. Сто процентов гарантии от несанкционированного срабатывания.

- А если вы, не дай бог, СПИДом заразитесь и умрете? Тоже мы виноваты будем? Мне докладывали, что вы не очень скромный человек.

- Я буду пользоваться презервативом, Виктор Петрович. А чтоб меня не убил уличный хулиган, можете организовать мне охрану. Только чтоб на глаза не попадалась.

- Все же получается плохая сделка. Я вам гарантию, а вы мне - честное слово?

- Я вам тоже гарантию. Зачем мне вас обманывать? Эта дискета - как оружие массового поражения. Пока я жив, мне ее вредно использовать. А жить я собираюсь долго. Дискета же потеряет актуальность уже через год-другой. Она каждый день будет терять актуальность, потому что воры у нас наверху, похоже, будут вечно.

- Не будут, - проворчал Дурашев. - Не дадим.

Несмотря ни на что, ему нравился этот хитрый и пронырливый рекламист. Но все же не удержался, спросил:

- Но вот станет дискета устаревшей. Не будет у тебя, как ты выразился, цепи для меня.

- Привязи, - поправил Ефим.

- Пусть - привязи. Что будешь делать?

- Ничего. Вы же меня не любите не из личных соображений, а из государственных. Если дискета состарится, то государству я буду безразличен. Да и вообще, я так далеко не загадываю. Знаете сказку про Насреддина?

- Где либо хан сдохнет, либо ишак?

- Точно.

- Спасибо на добром слове, - искренне рассмеялся Дурашев. - Давно я так весело не беседовал.

- Аналогично, - вежливо отозвался Ефим.

- Ну, ладно, - оборвал смех Виктор Петрович. Ефим снова напрягся. - Ты сейчас поедешь к себе. Мы договорились о паритете. Дискета в действии действительно никому не нужна. Думаю, ты не нарушишь соглашения.

- Я не дурак, - скромно заметил Ефим.

Дурашев что-то черканул на листке и передал листок Ефиму.

- Это прямой номер. Попадешь прямо ко мне. Звони, если что.

- Спасибо, - Ефим протянул ему свою визитку. - И вы звоните, если что.

- Это ты перегибаешь, - нахмурился сановник.

- От страха, - объяснил Береславский.

Дурашев махнул рукой. Вызванный им дежурный проводил Ефима вниз, и на работу Береславский впервые в жизни приехал на "членовозе".

Дурашев позвонил генералу. Он наблюдал за ним последние десять лет, испытывая к этому человеку глубокую симпатию.

- Сергей Васильевич, вы не примете меня сегодня?

- Легко, Виктор Петрович. ("Любимое слово моей внучки", - отметил Дурашев).

- Когда приехать?

- В любое удобное время.

- Тогда к 18-и часам.

- Отлично.

...Уже в машине Дурашев задумался. От сегодняшней встречи многое зависит.

Несмотря на спецсигналы, "членовоз" на Садовом "увяз" в пробке. Виктор Петрович бросил рассеянный взгляд в окно. Москва становилась с каждым годом красивее. Не то что прежняя серятина. Жаль, что приходится ругаться с мэром. Ну, да ничего. У умных людей нет постоянных врагов - есть постоянные интересы.