Франц. Да-да. Как вы всё это обнаружили, можете рассказать?
Диана. Что ж, хотите "от печки" - пожалуйста.
Вздернув на коленях узкие брюки, Диана Яковлевна присела рядом, плотнее запахнула поверх свитера стеганую безрукавку с большими накладными карманами, откуда выглянул знакомый кожаный переплёт.
Игорю Максимильяновичу, похоже, начинала нравиться сцена...
Бурханкин захотел было приземлиться тут же, с ними, на крыльце, да лишней ступеньки не нашлось. А подвинуться - Францу почему-то в голову не пришло.
Бурханкин, конечно, не обиделся, в кои-то веки смотрел на Фиму сверху вниз:
- Ну что ты, это... в самом деле?.. Я же тебе объяснил, наши дважды пытались ремонтировать, да у них чего-то не заладилось. Зазвать сюда народ не так-то просто. У них дел, это... - он перечеркнул горло ребром ладони: во!..
Смерив егеря взглядом, Франц не удержался от просьбы:
- Диана Яковлевна, вы уж сами, пожалуйста, изложите суть проблемы, будьте любезны. Я всё утро потратил, пытаясь добиться от Егор Сергеича внятного объяснения.
Бурханкин почесал нос и скоренько пошел кликать Фомку. Пёс бегал где-то вне пределов видимости...
Диана. После смерти прежнего хозяина Большой Дом пустовал.
Франц. А как вы здесь оказались?..
Диана (прервала его дирижёрским жестом). Да не в том дело!.. Я знала Ивана Павловича по рассказам. Он был актёром.
Франц. Как фамилия?..
Диана. Вы всё равно не слышали. Он недолго блистал на столичной сцене.
Франц. А потом куда делся, чем занимался?
Диана. Сидел... Точно не помню, сколько...
Франц. За случайное слово?
Диана (кивнула). Выйдя на свободу, на сцену не вернулся. Не объявился и жене с маленьким сыном, чтобы жизнь им не усложнять. Мой отец, его верный поклонник, переписал на артиста... (она указала на Большой Дом).
Франц. Ваш отец тоже тут жил?
Диана. Нет. Он с родителями - горожанин. Так здесь и не прижился. Помог деду с бабушкой новый дом возвести и уехал.
Франц. Что их погнало в эту глухомань?
Диана. Разве мало людей кочует с места на место в поисках лучшей жизни? Особенно, если "у руля" - новая власть, а тебе "не повезло" с биографией, но оставлять родину - не в правилах твоих предков...
Франц (задетый за живое). А вы не могли бы мне пояснить, что считается Родиной: место, где ты родился, и которое причиняет массу неудобств, или то, куда неодолимо тянет, которое может стать тебе родным и где ты будешь достойно и счастливо...
Диана. Игорь Максимильянович! Представления о достойной и счастливой жизни - у каждого свои. Кроме того, не обязательно ставить их в один ряд. Это же совершенно разные понятия.
Бурханкин не утерпел: прервал поиски Фомки и тут же вмешался.
- Ну да, ну да! Надо жить, где живёшь! Где родился, там и сгодился!...
- То-то, я смотрю, как ты процветаешь от зарплаты до аванса, - Франц демонстративно поморщился, - даже на мыло никак не наскребёшь. Только штрафами и пробавляешься!..
- А ты мне, это... глаза не коли! Я тебя штрафовал?..
Франц вынужден был признать, что - нет. Но успокоиться не мог.
- Да разве только в деньгах дело?.. Я постоянно должен чувствовать себя обязанным по отношению к тебе! А почему? Это же твоя работа!
- Что ты мне должен? - поразился Бурханкин. - Ничего ты мне не должен!..
- Давай не будем открывать дискуссию, - предложил Франц. - Диане Яковлевне это совсем не интересно. Вот её дед с бабушкой смогли приспособиться к здешней жизни, а отец - нет. Видимо, ему не хватало людей, общения, театров, транспорта, газет... Тебе, например, всего хватает?..
- Я, это... Там Фомка... - И Бурханкин увильнул от продолжения разговора.
Игорь Максимильянович вновь повернулся к Диане Яковлевне.
Диана. Вы почти правы. Я не знаю: может, останься здесь, отец был бы счастливей... Но на мой взгляд, он прожил достойно, хотя очень неспокойно... Выучился, приобрёл множество друзей. Вскоре - смерть родителей... потом развод, потом новая семья... Вобщем, неважно... Мы ведь говорим о его друге.
Франц. Да, давайте о прежнем владельце Большого Дома.
Диана. Иван Павлович поселился в этом Богом забытом месте один. Развёл сад, охотился, делал мебель... Переписывался с моим отцом: узнавал, как живут близкие люди. Сын Ивана Павловича погиб уже взрослым. Жена не перенесла горя... Вскоре и сам Иван Павлович скончался... (Она помолчала.) Официальных наследников нет.
Франц. Но разве вы не можете претендовать?..
Диана. Претендовать?..
По взгляду Дианы Яковлевны Франц сообразил, что глупость сморозил.
Франц. Прошу прощения, и что?...
Диана. Больше года я тут не появлялась. Так сложились обстоятельства. И вот выяснилось, что не так давно объявился покупатель. Для ремонта - в моё отсутствие воспользовался флигелем. Собственно, флигелем-то его неправильно называют. Он же старше нового дома почти вдвое - с того века стоит.
Франц. Они и выглядят, как дед и внук...
Диана. Превращая эти хоромы в охотничий гостиный двор, покупатель успел многое переделать, уж с чьего разрешения - не ведаю. Но сам почти никогда не приезжает. За лето от его имени несколько раз наведывался один местный житель, Тарас Григорьевич. (Усмехнулась своим мыслям.) Любознательный такой!..
- Егор Сергеич, ты не знаешь случайно, что он здесь делал? - обратился Франц к Бурханкину, чьё настороженное присутствие обнаруживал лишь хруст листьев.
Из-за ближайших кустов донеслось:
- Он заместо завхоза при новом хозяине.
Диана Яковлевна терпеливо переждала их диалог и продолжила.
Диана. Флигель теперь в некоторых местах больше похож на рыбацкий невод. Жить тут сложно... Но всё ещё поправимо.
"Что, у нашей фрау постоянной крыши над головой нет?..." - подумал Игорь Максимильянович.
Франц. Да зачем вам?.. Лишние хлопоты и одни затраты!..
Диана. Отец любил его. Бывал здесь редко, но чего только мне о нём не рассказывал!.. Старый дом многих приютил, многим помог - достойную жизнь прожил...
Франц (обреченно вздохнул, искоса поглядывая на хозяйку флигеля). Что ж делать, старость - не радость!
Диана. Смотря какая... Помните, я подкинула областному краеведческому музею идею: сделать во флигеле музей Охоты?.. (Франц кивнул.) Потому и жила всё лето, чтобы его тут не растащили на "запчасти", пока не примут окончательного решения. До сих пор думают.
Франц (уверенно). И думать будут, пока флигель окончательно не развалится. А на носу холода!.. Не боитесь одна, зимой, в глуши?
Диана. Ничего, мне - в самый раз.
Игорь Максимильянович опять попытался заглянуть за стёкла очков.
"Странная фрау! Хотя, чего ж тут странного: музейный работник. Благими намереньями... Предложила на свою голову, теперь жалеет, но не признаётся."
Диана. Бояться здесь некого, да и некогда: только-только всё успеть.
Игорь Максимильянович не понял, что она хочет успеть. Но не подал вида, а высказал свои соображения.
Франц. Понятно! Воды натаскать, печь затопить... обед, посуда, дрова, экспонаты... День да ночь - сутки прочь! Справитесь в одиночку? Всё ведь с лета не заготовишь...
Диана. Человек никогда не бывает один!..
Хозяйка задумчиво положила найденные мелочи в левый карман безрукавки. Из другого - по-прежнему вытарчивал кожаный переплёт. Она встала и, упруго оттягивая носки, не скрипнув ни одной дощечкой, спустилась на землю.
"Что ей проку в этой развалюхе? - пронеслось в голове Франца. - Ясно же - бывшая балерина!.. Точно - жить негде!"
Диана. Летом я была не одна, здесь находился мой большой друг. Три месяца мы провели, как в раю.
"Ого! - подумал Франц. - Лихо! И так спокойно об этом говорит. Сколько же ей?.."
Ощущение театральности исчезло.
- За это время не случилось никаких происшествий, если не считать нормальных человеческих шишек и царапин у Гошки... - Глаза Дианы Яковлевны наконец-то улыбались.