А. Солженицын

11 февраля 1974 г.

[37]

Я заранее объявляю неправомочным любой уголовный суд над русской литературой, над единой книгой её, над любым русским автором. Если такой суд будет назначен надо мной - я не пойду на него своими ногами, меня доставят со скрученными руками в воронке. Такому суду я не отвечу ни на один его вопрос. Приговорённый к заключению, не подчинюсь приговору иначе, как в наручниках. В самом заключении, уже отдав свои лучшие восемь лет принудительной казённой работе и заработав там рак, - я не буду работать на угнетателей больше ни получаса.

Таким образом я оставляю за ними простую возможность открытых насильников вкоротке убить меня за то, что я пишу правду о русской истории.

А. Солженицын

[38]

Из письма

ПРАВИТЕЛЬСТВУ СССР ПО ПОВОДУ ИЗГНАНИЯ СОЛЖЕНИЦЫНА

Безответственные правители великой страны!

... вы, кажется, начали понемногу понимать... что в духовной борьбе убитый противник опаснее живого... Но... вы ещё не поняли, что с выходом в свет "Архипелага ГУЛага" пробил роковой для вас час истории; ...Вы ещё не поняли, что Бирнамский лес уже пошёл... что на вас поднялись десятки миллионов убитых... Они давно уже стучатся в нашу жизнь, но некому было открыть им дверь... "Архипелаг ГУЛаг" - это обвинительный акт, которым открывается судебный процесс человеческого рода против вас... И пусть паралич, которым Бог покарал вашего первого вождя, послужит вам пророческим прообразом того духовного паралича, который ныне неминуемо надвигается на вас.

...Может быть, задумается кто-то из вас: а всё же нет ли над всеми нами Того, Который спросит за всё?

Не сомневайтесь - есть.

И спросит. И - ответите.

...Отнимите Россию у Каина и отдайте её Богу...

17 февраля 1974 Москва

Л. Л. Регельсон

ПЕРЕЧЕНЬ ПРИЛОЖЕНИЙ

1. А. Солженицын - С. Комото, 15.11.66

2. А. Солженицын. Письмо IV-му Всесоюзному съезду Союза советских писателей, 16.5.67

3. А. Солженицын - В Секретариат правления Союза писателей СССР, 12.9.67

4. Изложение заседания Секретариата Союза писателей СССР, 22.9.67

5. К. Воронков - А. Солженицыну, 25.11.67

6. А Солженицын - В Секретариат Союза писателей СССР, 1.12.67

7. А. Солженицын - Члену Союза писателей СССР, 16.4.68

8. А. Солженицын - В Секретариат СП СССР, 18.4.68

9. А. Солженицын - В редакцию "Монд", "Унита", "Литгазеты", 25.4.68

10. А Солженицын. Ответ поздравителям, 12.12.68

11. Изложение заседания Рязанской писательской организации, 4.11.69

12. А. Солженицын. Открытое письмо Секретариату Союза писателей РСФСР, 12.11.69

13. А. Солженицын. "Вот как мы живём", 15.6.70

14. А. Солженицын - M. А. Суслову 14.10.70

15. А. Солженицын - Королевской Шведской Академии, Нобелевскому Фонду, 27.11.70

16. А. Солженицын. Вместо приветственного слова на банкете 10 декабря 1970.

17. А. Солженицын. Открытое письмо министру госбезопасности СССР Андропову, 13.8.71

18. А. Солженицын - Председателю Совета министров СССР Косыгину, 13.8.71

19. А. Солженицын. Поминальное слово о Твардовском, 27.12.71

20. А. Солженицын - Шведской Академии, Нобелевскому фонду, 22.10.71. К. Р. Гиров - А. Солженицыну, 22.11.71

21. А. Солженицын - К. Р. Гирову, 4.12.71

22. Интервью А. Солженицына газетам "Нью-Йорк Таймс" и "Вашингтон Пост", 10.3.72

23. А. Солженицын. Заявление при отмене Нобелевской церемонии, 8.4.72

24. А. Солженицын - КГБ СССР, 2.7.73

25. А. Солженицын - Министру внутренних дел СССР Щёлокову, 21.8.73

26. Интервью А. Солженицына агентству "Ассошиэйтед Пресс" и газете "Монд", 23.8.73

27. А. Солженицын - экспедитору КГБ, 31.8.73

28. Извещение о взятии "Архипелага ГУЛага", 5.9.73

29. А. Солженицын. Шутка по поводу конвенции, 21.9.73

30. А. Солженицын - А. Сахарову, 28.10.73

31. А. Солженицын. Заявление, 18.1.74

32. Интервью А. Солженицына журналу "Тайм", 19.1.74

33. Л. Чуковская "Прорыв немоты", 4.2.74

34. А. Солженицын. Заявление, 2.2.74

35. Повестка Прокуратуры СССР, 8.2.74

36. А. Солженицын - Прокуратуре СССР, в ответ на её повторный вызов, 11.2.74

37. А. Солженицын. На случай ареста.

38. Л. Регельсон - Из письма "Правительству СССР по поводу изгнания Солженицына", 17.2.74

1 До слёз было жалко уничтожать подлинник сценария, он особенным образом был написан. Но в один тревожный вечер пришлось его сжечь. Сильно облегчалось дело тем, что в рязанской квартире было печное отопление. При центральном сожжение гораздо хлопотливей.

2 А если бы нагрянули, то - смерть, ничто меньшее не ждало меня при нашей бсзвестности и незащищённости, - как сможет убедиться читатель, прочтя когда-нибудь ну хоть бы исходный полный текст "Kpyгa" (96 глав).

3 Проза Шаламова тоже, по-моему, пострадала от долголетней замкнутости его работы. Она могла бы быть совершеннее - на том же круге материала и при том же авторском взгляде.

4 Лидия Чуковская в "Записках об Анне Ахматовой" вспоминала, как та пятью годами раньше гневалась на Твардовского за тогдашнюю главу "Друг детства": "Новая ложь взамен старой!"

Страна? При чем же здесь страна!..

Народ? Какой же тут народ!

И поэт вместе с зэком

...ведал всё. И хлеб тот ел.

И зэк

По одному со мной билету

Как равный гость бывал в Кремле.

Да: для 1956 года удобная лесенка лжи.

5 А "Софье Петровне" пришлось ещё несколько лет ожидать до своей четверти века и зарубежного опубликования. Очень понятное у нас, это совсем непонятно Западу: один и тот же журнал не посмел бы опубликовать вторую повесть на тюремную тему. Ведь получалась бы линия...

6 Зря я уступил. У нас смываются границы между жанрами и происходит обесценение форм. "Иван Денисович" - конечно, рассказ, хотя и большой, натруженный. Мельче рассказа я бы выделял новеллу - лёгкую в построении, чёткую в сюжете и мысли. Повесть - это то, что чаще всего у нас гонятся называть романом: где несколько сюжетных линий и даже почти обязательна протяжённость во времени. А роман (мерзкое слово! нельзя ли иначе?) отличается от повести не столько объёмом, и не столько протяжённостью во времени (ему даже пристала сжатость и динамичность), сколько - захватом множества судеб, горизонтом огляда и вертикалью мысли.

7 Ничего не доводил Хрущёв до конца, не довёл и низвержения Сталина. А немного б ему ещё, и ничьи б уже зубы не разомкнулись провякать о "великих заслугах" убийцы.

8 "Новый мир" изящно пошутил над цензурой: безо всякого объяснения послал им на визу первую вёрстку "Ивана Денисовича". А цензура в глуши своих застенков ничего и не знала о решении ЦК, ведь оно прошло келейно, как всё у нас. Получив повесть, цензура обалдела от этой "идеологической диверсии" и грозно позвонила в журнал "Кто прислал эту рукопись?" "Да мы тут" - невинно ответила зав. редакцией Н. П. Бианки. - "Но кто персонально одобрил?" - "Да всем нам понравилось" - щебетала Бианки. Угрозили что-то, положили трубку. Через полчаса позвонили весело: "Пришлите ещё пару экземпляров" (им тоже почитать хотелось). Хрущёв - Хрущёвым, а виза цензуры всё равно должна была на каждом листе стоять.

9 А и "Новый мир"-то ещё не знал их...

10 Соображения "пройдёт - не пройдёт" настолько помрачали мозги членам редакции "Нового мира" (тем более - всех других советских журнальных редакций), что мало у них оставалось доглядчивости, вкуса, энергии делать веские художественные замечания. По вещам, которые в "Новом мире" не вызывали художественных упрёков, главную критику и разнос я получал частным образом, обычно у лиц, не состоящих на литературной службе.

11 Есть литература каждою отдельного народа и есть литература мировая (огибающая по вершинам). Но не может быть никакой промежуточной "многонациональной" литературы (пропорциональной, вроде Совета национальностей). Это дутое представление, наряду с соцреализмом, тоже помешало развитию нашей литературы в истекшие десятилетия.