Лорд Каслвуд, как мы уже упоминали, день ото дня сходился со своим гостем и родственником все короче и держался с ним все более дружески. До уборки урожая об охоте не могло быть и речи, и ее любителям приходилось довольствоваться редкими петушиными боями в Винчестере и бычьей травлей на ярмарке в Хекстоне. Гарри и Уилл посетили немало веселых ярмарок и скачек в окрестностях, и молодой виргинец был представлен некоторым видным семействам графства - Хенли, владельцам Грейнджа, Кроули из Королевского Кроули, Редмейнсам из Лайонсдена и прочим. Соседи приезжали в огромных тяжелых каретах и, по деревенскому обычаю, оставались на два-три дня. Гостей могло бы собираться и больше, но каслвудское семейство боялось рассердить госпожу де Бершптейн. Она недолюбливала общество провинциальных помещиков, и их разговоры ее раздражали.

- У нас будет куда веселее, когда тетушка уедет, - признавалась молодежь. - Как вы понимаете, у нас есть причины быть с ней особенно почтительными. Вы знаете, как была она дорога нашему папа. И она заслуживала такой любви. Это она выхлопотала ему графский титул, когда была в особой милости при дворе и пользовалась расположением короля и королевы. Естественно, что она здесь распоряжается, хотя, быть может, и немножко деспотично. Мы все трепещем перед ней - даже мой старший брат ее побаивается, а моя мачеха слушается ее больше, чем в свое время - папа, которого она пасла жезлом железным. Но в Каслвуде становится куда веселее, когда тетушка уезжает. Во всяком случае, гости бывают у нас гораздо чаще. Вы ведь навестите нас, Гарри, в наши веселые дни? Ну конечно же - ведь вы здесь у себя дома, сэр. Я была так рада, так рада, когда брат сказал, что вы здесь - у себя дома.

В заключение этой любезной речи ему протягивается нежная ручка, два прекрасно сохранившихся голубых глаза глядят на него чрезвычайно ласково. Гарри пылко пожимает ручку кузины. Право, не знаю, на каких только привилегиях родства не стал бы он настаивать, не будь он так робок. Вот говорят, что англичане - холодные эгоисты. Его родственники сначала ему такими и показались, но как он ошибся! Как добры и как внимательны они все, а особенно граф и милая, милая Мария! Как он хотел бы вернуть то первое свое письмо миссис Маунтин и матушке, в котором намекнул, что его приняли холодно! Граф, его кузен, ведет себя более чем по-родственному, обещал представить его ко двору, ввести в лондонское общество и в клуб Уайта. Он должен считать Каслвуд своим родным домом в Англии. Он был непростительно поспешен в своих суждениях о их хэмпширских родственниках. Все это со многими выражениями сожаления и раскаяния он изложил во втором своем послании в Виргинию. И он добавил - ведь уже намекалось, что наш молодой джентльмен в те дни не был в ладах с правописанием: "Моя кузина Мария настоящий англ".

- Me praeter omnes angulus ridet {Это место мне милее всех (лат.).}, пробормотал щупленький мистер Демпстер в виргинском Каслвуде.

- Неужто мальчик влюбился в эту англу, как он ее величает? - вскричала Маунтин.

- Какой вздор! Моей племяннице Марии сорок лет! - возразила госпожа Эсмонд. - Я прекрасно помню ее с тех пор, как жила на родине: неуклюжая, долговязая, рыжая девчонка со ступнями, как каминные мехи.

Так где же истина и кому она известна? Прекрасна ли Красота, или ее делает такой наш взгляд? Неужели Венера косит? И у нее косолапые ноги, рыжие волосы, кривая спина? Помажь мне глаза, добрый эльф Пэк, дабы я вечно видел в моей возлюбленной образец совершенства! А главное, почаще мажь самым сильным снадобьем дивные очи госпожи моего сердца - пусть моя физиономия будет ей всегда мила и она продолжает увенчивать розами мои честные уши.

Однако не только Гарри Уорингтон был любимцем некоторых обитательниц гостиных и всех дам людской половины: его лакей Гамбо также снискал значительное восхищение и уважение каслвудской прислуги. Гамбо обладал множеством талантов. Он славился как прекрасный рыболов, охотник и кузнец. Он умел прекрасно завивать волосы и усовершенствовался в этом искусстве под руководством камердинера милорда - швейцарца по происхождению. Он прекрасно готовил различные виргинские блюда и позаимствовал много новых кулинарных секретов у французского повара милорда. Мы уже слышали, как прекрасно и мелодично пел он в церкви - а петь он умел не только духовные, но и светские песни, причем, по обычаю своего народа, нередко сам сочинял мелодию и незатейливые слова. - На скрипке он играл так прелестно, что все девушки в людской Каслвуда сразу принимались танцевать, а в "Трех Замках" он всегда мог рассчитывать на даровую кружку эля, если с ним была его скрипка. Он был очень добродушен и любил играть с деревенскими ребятишками. Короче говоря, негр мистера Уорингтона стал всеобщим любимцем во всех каслвудских пределах.

Однако обитатели людской без труда подметили, что мистер Гамбо большой врун - сомневаться в этом не приходилось, несмотря на все его превосходные качества. Например, в тот день в церкви, когда он притворялся, будто читает слова псалма по молитвеннику Молли, пел он совсем не то, что было в книге, так как не сумел бы прочесть в ней ни единого слога. Он сообщил между прочим, что умеет петь с листа, после чего камердинер-швейцарец принес ему какие-то ноты, а мистер Гамбо перевернул их вверх ногами. Эти уклонения от истины случались чуть ли не ежедневно и были очевидны для всех каслвудских слуг. Они знали, что Гамбо - лжец, и, возможно, эта слабость ничуть не роняла его в их глазах, но они не знали, какой он отчаянный лжец, и верили ему больше, чем следовало бы, потому, я полагаю, что им хотелось ему верить.

Какое бы изумление и зависть он ни ощутил, впервые узрев роскошь и комфорт Каслвуда, мистер Гамбо сумел скрыть свои чувства и осматривал дом, парк, службы и конюшню с полной невозмутимостью. Лошади, объявил он, очень недурны, но их маловато, а вот у них в виргинском Каслвуде их вшестеро больше, а ходят за ними четырнадцать - нет, восемнадцать конюхов. Кареты госпожи Эсмонд куда лучше, чем у милорда - много больше позолоты на стенках. А ее сады занимают много акров, и растут в них все цветы и плоды, какие только есть на свете. Ананасы и персики? Да в его стране ананасов и персиков столько, что ими кормят свиней. У них двадцать, нет, сорок садовников, и не белые, а только черные джентльмены вроде него. И в доме еще столько же ливрейных джентльменов, не считая служанок - а этих разве упомнишь, сколько их там, но как будто бы пятьдесят служанок - все собственность госпожи Эсмонд, и каждая стоит сотни и сотни дублонов. А сколько это - дублон? Да много больше гинеи, дублон-то. Дохода госпожа Эсмонд в год получает двадцать, нет, тридцать тысяч - у нее целые комнаты набиты золотом и серебряной посудой. В Англию они приехали на одном из ее кораблей, а кораблей этих у нее - не сосчитать, Гамбо их нипочем не сосчитать; а ее земли все сплошь под табаком и неграми, и чтобы объехать их, нужно не меньше недели. Наследник ли масса Гарри всего этого имущества? Конечно, раз массу Джорджа убили и скальпировали индейцы. Гамбо поубивал очень много индейцев, чтобы спасти массу Джорджа, но только он слуга массы Гарри, а масса Гарри такой богатый, такой богатый... ну, сколько ему денег нужно, столько у него и есть. Он сейчас ходит в черном, потому что масса Джордж умер, но видели бы вы его сундуки, которые остались в Бристоле, - сколько в них парчовой одежды, кружев и всяких драгоценностей. Конечно, масса Гарри самый богатый человек в Виргинии и мог бы иметь хоть двадцать, хоть шестьдесят слуг, но только путешествовать он любит с одним слугой, самым лучшим - а самым лучшим слугой (едва ли стоит это пояснять) был, конечно, Гамбо.