Хорошо помню начало этого боя. Двигаясь следом за отрядом, застава к вечеру оказалась у небольшого населенного пункта. Тут укрывался от бомбежки какой-то армейский госпиталь. С начальником госпиталя майором медицинской службы было человек тринадцать - пятнадцать обслуживающего персонала. Мы заночевали в селе, а наутро майор предложил ехать вместе.

Еще до восхода солнца наша колонна миновала несколько больших и малых сел и спустилась к Днестру. По широкой долине дорога сбегала к потемневшему от времени, но еще прочному деревянному мосту. Тут мы увидели кучи щебня. За ними в неглубоких окопчиках залегли пограничники со станковыми пулеметами. Я увидел лейтенанта Алексея Фролова, с которым в свое время служил на одной комендатуре. Фролов смотрел на проходящие машины воспаленными глазами. Фуражки на нем не было, на непокрытой голове выделялись седые виски. Заметив меня, он что-то крикнул. Но из-за шума моторов трудно было разобрать его слова.

"Пограничники оказали отчаянное сопротивление, несколько раз бросались в контратаку, однако, не имея противотанковых средств, вынуждены были отступить, - говорится в одном из документов.-5 пограничная комендатура под командованием капитана Терентьева Г. С. отрезана. Точных данных о ней нет".

Бывший начальник штаба пятой комендатуры полковник в отставке Михаил Петрович Артюхин, скончавшийся в 1971 году, вспоминал об этом бое:

- Как только отряд покинул Галич, противник все время пытался прижать нас к реке. У моста через Днестр, близ его притока Золотая Липа, гитлеровцам удалось обойти наши фланги. Комендатура приняла бой. Комендант капитан Терентьев собрал вместе станкопулеметные отделения и назначил командовать пулеметчиками начальника семнадцатой заставы лейтенанта Алексея Алексеевича Фролова. Именно на группу Фролова пришелся основной удар. Пулеметчики дрались отчаянно и положили немало фашистов у берега реки. Благодаря их мужеству основным силам комендатуры удалось пробить брешь в боевых порядках противника, вырваться из кольца и соединиться с отрядом. Лейтенант Фролов и бывшие с ним пограничники погибли. Не вышел из этого боя и капитан Терентьев. Но пятая комендатура продолжала сражаться с врагом еще много дней и недель.

Прошли годы с той последней моей встречи с лейтенантом Фроловым. И вот в Центральном архиве пограничных войск я как бы вновь свиделся с ним, когда перелистывал пожелтевшие от времени страницы его личного дела. С фотокарточки, вложенной в дело, смотрело на меня простое русское лицо. Взгляд серых глаз был строг и спокоен. Проста и пряма была биография Фролова. Пограничную службу он начал рядовым в Славутском пограничном отряде. Окончил школу младших командиров. Стал старшиной заставы, потом помощником начальника и начальником заставы. Это был человек, никогда не пасовавший перед трудностями, отличавшийся бесстрашием. Вспоминаю, как незадолго до начала войны, когда мы оказались на сборах в Москве, к нам приехал начальник пограничных войск генерал Соколов. Он подвел итоги учебы за неделю, а потом спросил, как мы поживаем, каково наше настроение. Мы не очень были довольны отдельными занятиями, рассчитанными на неопытных, начинающих службу пограничников. Воспользовавшись этой беседой, Фролов с присущей ему прямотой заметил:

- Товарищ генерал, что же тут играют с нами в пограничников? Мы же не бойцы первого года службы и не курсанты училища. Некоторые из нас уже по десятку лет прослужили на границе. Как лежать в наряде, передвигаться в дозоре - эту науку мы ежедневно проходим на границе. Пусть нас здесь подучат тому, чему не могут научить в отряде. Покажут новую боевую технику, прочитают лекции о некоторых вопросах тактики современного боя, расскажут о методах разведывательной работы. А заодно неплохо было бы посмотреть Москву, сходить в музеи, театры. Ведь в столице многие из нас не были уже много лет.

Начальник войск внимательно выслушал Фролова, поблагодарил за дельные замечания. В расписание наших занятий были внесены существенные изменения. Таким оставался коммунист Фролов до последней минуты жизни. Он сознательно шел на самопожертвование, спасая жизнь своим товарищам по комендатуре. Лейтенант Фролов сражался в бою до последнего патрона, пока билось его сердце. Пусть знают об этом его жена Анастасия Андреевна, его земляки из деревни Филино Ивановской области, где он родился и вырос.

Известны и подробности героической схватки капитана Терентьева и бойцов его комендатуры с немецко-фашистскими захватчиками. Пограничники бились до последнего и все погибли, прорывая кольцо окружения. Это было похоже на коменданта Терентьева. Не так часто, но мне приходилось встречаться с капитаном Терентьевым в бытность службы на пятой комендатуре. Общение с ним оставило самые добрые воспоминания о нем как о серьезном командире, умелом организаторе охраны границы, чутком наставнике пограничников. Навсегда врезалось в память его мужественное, загорелое, почти бронзовое, лицо, стройная худощавая фигура, словно высушенная жаркими ветрами и палящим солнцем пустыни. Так оно и было. Много лет капитан Терентьев служил на туркменской границе. За его плечами была гражданская война, борьба с басмачеством. Коммунист Терентьев был беспредельно предан народу, партии, воинскому долгу.

Жена капитана Терентьева Мария Леонидовна сейчас живет в Ташкенте. Выросли его дочери Гертруда и Олимпиада. Олимпиада навестила меня летом 1968 года.

- Я была вот такой же, - показала она на свою дочь, с которой вместе приехала, - когда утром 22 июня 1941 года отец пришел домой и сказал, что немцы напали на нас.

Я выглянула в окно, но, кроме высоких гор, поросших елями, ничего не увидела. Вскоре подошла грузовая машина. В ней уже сидели женщины и дети. Отец посадил нас в машину и попрощался с нами. Утром мы прибыли в Станислав. Навстречу по дорогам к фронту шли красноармейцы, двигались танки, орудия.

Миновав пулеметный заслон пятой комендатуры во главе с лейтенантом Фроловым, мы через несколько часов подъехали к реке Збруч. На крутом холме лежал в зелени фруктовых садов город Гусятин. Среди разбросанных повсюду домов ослепительно белели стены церкви. Гусятин - старая граница. Именно здесь, как мы предполагали, должны были дать отпор врагу отошедшие с границы части Красной Армии.

Город еще спал. Но по ту сторону Збруча виднелись фигурки бойцов в зеленых фуражках. На большой каменной арке перед мостом алел лозунг: "Социализм сотрет все границы капитализма". Сразу за мостом лежали ручные пулеметчики. А поодаль несколько пограничников во главе с лейтенантом рыли окопы перед зданием заставы. Это была одна из тех застав, что оставались на старом рубеже для поддержания режима в пограничной зоне.

Госпиталь уходил на Винницу, дальше нам было не по пути. Пограничники сошли с машин. Я направился к лейтенанту. Представились друг другу. Он сказал:

- Все идут на Проскуров. Наверно, и вам туда?

Я подтвердил. Потом поинтересовался, не заприметил ли он среди проходивших.политрука, три повозки с пограничниками и двумя молодыми женщинами.

- Проходили вчера поздно вечером, после них больше никого не было.

Во дворе заставы на костре дымился котел. Лейтенант предложил позавтракать. Мы не стали отказываться.

Лейтенант понравился мне. Был он молод, строен, одет в черную кожаную куртку, перетянутую ремнями из кавалерийского снаряжения.

- Давно ли командуете заставой?

- Призвали с началом войны.

Мы поговорили о положении на фронте, потом я заметил:

- Там, за Збручем, наших войск нет, мы отходим последними, присоединяйтесь к нам, пойдем вместе.

- Нет, - покачал головой лейтенант, - не получил приказа на отход.

- Какой же смысл оставаться? У вас всего двенадцать бойцов да один ручной пулемет, что вы тут сможете сделать?

Но лейтенант опять покачал головой.

- Нет, не пойду, приказа не получал.

После войны я вновь побывал в Гусятине. Рассказывали, что в начале июля 1941 года у моста через Збруч произошла жаркая схватка. На целые сутки задержали пограничники мотоколонну врага. Потом пограничников поддержала какая-то армейская часть. Так и не прошли тут немцы. Пришлось им искать обходные пути.