— Почему ты спрашиваешь? — с заметной опаской спросил Гамиль.

— Мы должны стащить оба тела в воду и утопить их с помощью камней. Затем как-нибудь доберемся до нашей яхты.

— Я помогу стащить тела, — сказал Гамиль. — Ты плыви к яхте, а я пойду пешком, почему бы нет.

— Но ведь ты не умеешь плавать, — сказал Натан. — Давай стащим тела в воду.

Натан стоял уже по пояс в воде, когда к нему присоединился Гамиль. Он тащил другого солдата за шиворот. Разрез на горле был такой аккуратный и глубокий, что сразу было видно: Гамиль мастак в таких делах. В другой своей руке он держал тяжелую железную трубку.

— Где ты нашел эту штуку? — спросил Натан, заходя поглубже.

— Оторвал от перил. Мы просунем трубу в их рубашки. С таким грузом они не скоро всплывут. А отлив как будто сюда никогда не доходит.

Обычно мертвое тело в Ливане не привлекало к себе большого внимания. Но так как убиты солдаты, будет много подозреваемых, а кого-нибудь, может быть, и накажут.

Такого рода убийства не отягощали совесть Натана. Ведь он убил вражеского солдата, исполняя свой долг. Еще во время своей службы на флоте Натан отправил на тот свет много таких врагов.

— Говори прямо, — Натан устремил взгляд на Гамиля, — умеешь ты плавать или нет? Потому что если ты не умеешь, я могу отбуксировать тебя. Но если ты, весь мокрый, пойдешь по берегу, тебя сразу же схватят.

— Ну и что? Схватят, а через минуту отпустят. Я ведь ливанец.

— Может, и так, но что произойдет завтра, когда они найдут тела и вспомнят, что видели на пляже насквозь промокшего человека? Покрути мозгами, парень.

Гамиль понял, что Натан прав. Значительную часть пути они проделали с достаточной легкостью. Затем им пришлось зайти более глубоко, но они все еще доставали ногами дно. Натан шел впереди, нащупывая глубокие места, где ему приходилось поддерживать Гамиля.

— Я так и не научился плавать, — сказал Гамиль.

— Как и мой отец. Он всегда говорил, что хорошим матросам необязательно уметь плавать. Он никогда не покидал судно. И вкалывал, не жалея сил, потому что знал, что от этого зависит его жизнь.

Тем временем за горами стало понемногу светать, и они вынуждены были зайти поглубже. Гамиль обещал не паниковать, когда Натан схватил его за подбородок и потащил, как потащил бы раненого. Несколько раз они замечали патрули и, затаившись, ждали, когда те пройдут.

Дойдя до пристани, они взобрались на нее, сперва Гамиль, затем Натан. Гамиль был счастлив оказаться на конец на суше, и как раз в тот момент, когда ночь перешла в бледное, раннее утро, они ступили на палубу своей яхты.

— Что все это означает? — спросил Гамиль, когда через полчаса они сидели, попивая приготовленный им ароматный горячий кофе. — Ты мне, пожалуйста, не вкручивай мозги насчет того, что ты турист. По тому, как ты убил солдата, сразу видно, что ты за птица. Никакой ты не торговый агент. Агент, да, торговый нет.

Прежде чем Натан успел ответить, он продолжал:

— Прими меня в свою компанию. У меня в таких делах уже есть опыт. И не надо мне никаких денег, их у меня и так хватает.

— Чего же ты хочешь? — спросил Натан.

— Паспорт. Настоящий паспорт. Чтобы я мог выехать из Ливана.

Натан не хотел вовлекать в предпринятую им операцию новых людей, но ему нужна была помощь Гамиля. Прежде всего, он не может быть сразу в нескольких местах одновременно, к тому же ему нужен человек со знанием арабского языка. Однако Гамиль не должен знать, кто он. Натан знал, что тот может работать на кого угодно и что ему нельзя доверять полностью.

С другой стороны, кому он может доверять в своем вши вом положении? Но сперва настоятельно необходимо кое-что выяснить.

— Объясни, пожалуйста, что тебе мешает уехать отсюда. Деньги у тебя есть, стало быть, ты можешь купить паспорт.

Гамиль кивнул.

— Мне не нужен плохой паспорт, с которым я все время буду оглядываться. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Да. Я знаю, что ты многое от меня утаиваешь, но я тебя, так и быть, возьму, — сказал Натан, — но с одним простым условием.

— С каким условием? — нетерпеливо спросил Гамиль.

— Ты не будешь спрашивать меня, на кого я работаю, до тех пор, пока я не получу разрешения завербовать тебя официально. А пока я буду оплачивать лишь твои расходы. Мне необходимо связаться с соответствующими инстанциями, и, как ты понимаешь, не все зависит от меня лично. — Натан решил, что доиграет эту игру до конца. — Я хочу сказать, что я только могу тебя рекомендовать, но окончательное решение должен принять кто-то другой.

— Я же тебе сказал, что у меня много денег. Если надо, могу тебе дать. Но какой паспорт у меня будет?

— Посмотрим. Я думаю, у тебя будет норвежский паспорт.

Натан был не прочь, чтобы Гамиль работал на него, но надо подумать, как его завербовать. В конце концов, он активно действующий разведчик, хотя и занимается сейчас неофициальным делом.

— А свои деньги можешь оставить при себе, — продолжал Натан. — Мне они не нужны.

Они договорились о том, как Натан свяжется с Гамилем, который с 27 сентября будет проживать в маленькой парижской гостиничке. Натан объяснил, что Гамилю не придется сидеть все время в номере, ожидая его звонка.

— Проверяй только каждые несколько часов у администратора, нет ли для тебя чего-нибудь. Тогда я успею предупредить тебя о своем прибытии.

— Натан был доволен тем, что у него начинает образовываться чтото вроде своей группы, хотя, конечно, она ни в малейшей степени не могла противостоять Моссад и даже террористам. Но он был уверен, что сделал все от него зависящее в невообразимо трудном положении.