- Я должен отмести всякие подозрения от человека, которому госпожа Эльза симпатизирует, - хладнокровно ответил он. - Да, эту самую "финку" Серж де Пери взял из вооружения убитого им нахвальщика, который, между прочим, напал на вашу дочь по приказу присутствующей здесь ее соседки по столу... "Веселый инструмент" показался рыцарю знакомым. При расставании он просил вернуть его хозяйке и передать несколько слов - к сожалению, я поручения не выполнил. Сначала Злата была занята, а потом я уехал на Базу, где обнаружил пропажу загадочного ножа. Где и когда, потерял или украли не знаю. Но клянусь Подлинным Именем Всевышнего, что все, сказанное мною сейчас, правда.

Заключительная фраза, произнесенная холодным звенящим тоном, подействовала на всех, в том числе, и на Командора, который решил убрать из голоса следовательские интонации. Поэтому от просьбы Кирилла проверить курсограф его вездехода и убедиться, что и к Базе, и от Базы машину все время вел автопилот, он небрежно отмахнулся, но не замедлил поинтересоваться, как там у Иоганна Ладвина идут дела.

- Мне побеседовать с ним не удалось, - ответил Инфантьев. - Когда я прибыл, он сам, Дэвид Сач и Уэнди Шедуэлл еще находились на третьем "цветке", готовя его к работе. Остальные спокойно спали. На самой Базе тишь, гладь и мирская благодать. Сначала, правда, неизвестно куда пропадали на долгое время ваши десантники - то вдвоем, то втроем - но потом выяснилось, что все они пребывали в приятном обществе очаровательной Клары Фоген... Прочие сотрудники несли службу, как обычно, то есть, откровенно бездельничали. В вашей власти, герр Густав, хоть сию минуту провести сеанс связи и проверить справедливость моих слов.

- Отличная мысль! - неожиданно весело воскликнул Командор. - Я так давно не разговаривал со своими ребятами!

Универсальный передатчик находился при нем, а для прямой "экстра-связи" через системы звездолета достаточно было нескольких секунд. Ответ тоже не заставил себя ждать - сколь иронично не отзывался бы Кирилл о дисциплине десантников, но уж дежурный-то всегда находился на своем месте. Сначала он, а потом и его непосредственный начальник, капитан, подтвердили всеобщую готовность командного и рядового состава немедленно выполнить любой приказ.

Удовлетворенный Густав фон Хетцен благосклонно сообщил, что пока в решительных действиях нет необходимости, но попросил незаметно проследить за персоналом Базы, вернее, постоянно фиксировать его местонахождение.

- Первые данные можете передать прямо сейчас, - громко закончил он. Есть ли кто в отъезде и с какой целью? Ага, техник Курт Фоген отправился нести дежурство на малую станцию No 3, а все прочие старожилы мирно соседствуют на Главной... Отлично! Будут происходить заслуживающие внимания события - держите в курсе лично меня или передавайте данные через господина Озолса.

Завершив переговоры неожиданным пассажем о выводе из информационной игры как сына, так и дочери, Командор с большим вкусом выпил очередную рюмочку можжевеловой настойки, закусил балычком, оглядел затихшую компанию и поинтересовался, отчего Йоркова держит у самого раскрытого рта замечательный деликатес под названием "фаршированное яйцо" и никак не решится эту прелесть отведать?

Злата вздрогнула и чуть было не уронила расхваленное лакомство себе на юбку, однако каким-то чудом успела среагировать левой ладонью, а правую протянула за джином. Герр Густав тут же высказал свою озабоченность будущим самочувствием рисковой барышни, ибо выбранный алкогольный напиток не рекомендовалось смешивать с шампанским, которое разведчица "Элиты" пила до сих пор.

Дружеский совет заботливого компаньона был весьма невежливо проигнорирован, что лишь разожгло его любопытство, и мягкий настойчивый вопрос: "В чем дело, уважаемая?" не заставил себя ждать. Теперь продолжать сидеть и молчать было совсем некрасиво, однако Йоркова так и поступила, предоставив всем желающим полную возможность гадать о причинах ее странной сосредоточенности. Трудно сказать, возникло бы чувство обиды у благодушно настроенного Командора или нет, но ответ вдруг прозвучал со стороны Кирилла Инфантьева:

- Мне кажется, господа авантюристы, - поведал он чуть насмешливым тоном, - что Злата (как, признаюсь, и я) тщетно пытается сообразить, какого лешего на "цветок" No 3 понесло человека, который не только никогда не держал подобные вахты, но и не обучен этому делу вообще? Конечно процедура нехитрая, но... Или наши опять жребий кидали?

- Нет, я размышляла о другом, - наконец очнувшись, заговорила Йоркова. - О том, где и как наш верующий растереха "посеял" мой ножичек! А также, что за слова предназначались мне от Сержа. Или "Страж" их позабыл, торопясь служить многочисленным дамам?

- Ни в коей мере! Но сначала позволь составить пару фраз о пропаже. Если моему сообщению поверили, то метательное оружие у меня наверняка выкрали именно здесь, сразу же после того, как я доставил сюда госпожу Эльзу. Сделать это мог кто угодно. Каким образом нож с твоими инициалами поработал на мадам Смерть в сотнях милях отсюда, я предположить не берусь не мое занятие. А теперь о послании монсеньора де Пери. Он просил тебе вернуть твой неосторожный подарок Марину-"Малышу" и передать устно следующее: "Золотко, от столь опасных вещей нужно избавляться надежнее!" Как оказалось, он был на сто процентов прав.

- Какой фамильярный мужчина! - Злата презрительно скривила губы, однако заметно побледнев. - Советы раздает бесплатно... Я, кажется, с ним не только на брудершафт не пила, но и за ручку не здоровалась! И чести разговаривать тоже не была удостоена! А вот поди ж ты! Вуаля! Недаром на что уж Иннокентий...

Закончить уничижительное для развязного рыцаря сравнение с кротким атаманом ей не удалось - на пороге станции внезапно появился один из людей Командора и энергичными взмахами рук в сочетании с возбужденным видом стал призывать великолепную семерку оторваться от ужина и спешно подойти к нему. Поскольку торопливости не наблюдалось, то он, сложив ладони рупором, прокричал: "На связи Младшая Королевна!", после чего снова скрылся в помещении.

Оставалось только удивляться, как, словно подброшенному пружиной, Роману удалось выскочить из-за стола и ничего на нем не повалить. Эльза оказалась менее удачливой - смахнув рукавом своего халата что-то стеклянное и бьющееся, она рысью помчалась вслед за братом. Густав фон Хетцен покинул пиршественное кресло аккуратно и с достоинством, как и подобает солидному человеку его возраста и положения, однако двигался он достаточно скоро и от детей почти не отстал. Следом за ним парами шли Кирилл и Гуннар, Мстислав и Злата; перед самым входом женщина украдкой взглянули на вживленный в запястье хронометр - высвечивалась одна минута девятого.

Сообщение, которое им пришлось выслушать, оказалось на удивление коротким и без каких бы то ни было эмоций. К счастью, у мисс фон Хетцен хватило ума и быстроты реакции включить программу тембровой идентификации. Впрочем, уже через несколько секунд после завершения прямого эфира Мстислав с уверенностью сказал:

- Это говорила сама Малинка. Головой ручаюсь!

Большинство присутствующих с ним немедленно согласилось, и лишь Роман что-то невразумительно промямлил о стилевых несоответствиях. Ему также не стали возражать, но Командор резонно подчеркнул, что не видит ничего страшного в добросовестном прочтении Младшей Королевной умело составленного текста - главное, что она сама жива и здорова. Обнаружив, что у сына слегка порозовело лицо ("...бедняга почти ничего не ел..."), он принялся торопить Эльзу, возившуюся с приборами - отец не сомневался в положительном результате. Вскоре его мнение полностью подтвердилось: вероятность технического синтеза голоса Малинки можно было исключить. Теперь оставалось лишь дождаться от кого-нибудь классического вопроса:

- И что, господа, будем делать?

Конечно, Мстислав и не надеялся получить пакет чудодейственных рекомендаций; однако, высказавшись первым, он тактично намекнул, что находится в самом сложном положении. Действительно, "гарант безопасности" важнейших лиц Династии фактически оплошал по всем статьям. Командор это понял и успокаивающе положил ему руку на плечо. Не возражая против немедленного расширенного совещания, герр Густав перевел глаза на Злату, явно предлагая ей начать. Она таким желанием отнюдь не горела и ограничилась мыслью сколь справедливой, столь же и банальной: