- Что бы это могло значить?

- Я же говорил, что для нашего воссоединения есть причины.

Она устало взглянула на Пола, все еще не убежденная в том, что он не возобновит попыток обнять ее.

- Должна сказать тебе сразу: никакая из найденных тобой причин не покажется мне достаточно веской!

- Даже то, что дочь моей сестры может провести остаток детства в приюте?

В серьезности Пола не было никаких сомнений. Все его ехидство как рукой сняло. Робин знала, что его единственная сестра несколько лет назад умерла в Южно-Африканской Республике, оставив трехлетнюю дочь на руках мужа. Знала она и о том, что муж впоследствии прервал все связи с семейством Темпл по причинам, о которых Пол никогда не распространялся.

- Насколько я понимаю, что-то случилось с твоим зятем? растерянно-смущенно спросила она.

- Несколько недель назад его машина застряла на переезде. Он не успел выскочить. - Голос Пола оставался бесстрастным. - По-видимому, у него нет других родственников, поэтому тамошние власти обратились к бумагам моей сестры. Поскольку наши родители в разводе, я остаюсь единственной надеждой Уэнди.

- Ясно. - Робин помолчала, нахмурив брови. - Я, конечно, сожалею, но никак не могу понять, при чем здесь я?

- При том, что я собираюсь удочерить ее на законных основаниях, а одинокому мужчине ни за что не позволят стать опекуном девятилетней девочки, если это не его дочь. Необходимо уверить власти в том, что наш брак стабилен.

Робин во все глаза уставилась на него, чувствуя, как под ложечкой растет болезненное ощущение. Он хочет вернуть ее не потому, что не может без нее жить, а потому, что иначе ему" не позволят удочерить ребенка сестры!

- Это шантаж, - сдавленно проговорила Робин.

- Знаю. - В его голосе звучало все что угодно, только не раскаяние. На лице появилось столь знакомое по их последним случайным встречам застывшее выражение. - Я готов пойти на все ради будущего Уэнди.

- Даже на то, чтобы причинить страдания другому человеку? - У Робин сдавило горло, и она с трудом проталкивала слова:

- Наш брак распался, когда я узнала о тебе и Эдне Пауэлл. Почему от меня ждут, чтобы я обо всем забыла?

- Потому что я прошу тебя об этом. Хорошо... - он поднял руку, принуждаю тебя. Как уже говорил, я не хочу повторять пройденное. Нам нужно начать с чистого листа. - Его голос смягчился. - У нас по-прежнему есть то, что необходимо для удачной попытки. Мы только что убедительно это доказали.

- Ты и впрямь думаешь, что я когда-нибудь снова смогу тебе доверять? надтреснутым голосом спросила Робин, всем телом дрожа от напряжения.

Серые глаза твердо встретили ее взгляд.

- А разве ты когда-нибудь доверяла мне?

- Конечно! Иначе я не вышла бы за тебя замуж.

- Ты вышла за меня замуж потому, что я отвечал всем твоим критериям, сказал он. - Давай не будем делать вид, что ты относилась бы ко мне так же, будь я клерком, работающим от звонка до звонка и приносящим домой скромное жалованье. Ты хотела той жизни, о которой пишешь. Тебе нужен был мужчина, удовлетворяющий тебя в постели, и я не припомню, чтобы когда-либо сплоховал там... как, впрочем, и в любом другом месте.

- Это не так! - Ее протест был полон боли. - Я любила тебя!

- Ты любила созданный тобою образ, - безжалостно возразил Пол. - Я был твоим ожившим персонажем. Эту роль я согласен был играть до поры до времени, но не всю жизнь. В каком-то смысле Эдна была моей попыткой выхода из сложившейся ситуации.

- Так, значит, во всем виновата я! - Робин с трудом сдерживалась.

- Нет, - сказал он. - Большая часть вины лежит на мне: я потворствовал твоим фантазиям. По крайней мере, теперь ты видишь меня таким, каков я есть на самом деле.

Робин перевела дыхание и вздернула подбородок, призывая на помощь гордость.

- Вот в этом ты прав как никогда. И я с трудом могу представить тебя в роли идеального отчима для твоей племянницы.

На его лице едва заметно дрогнул мускул, но ни взглядом, ни голосом Пол не показал, что выведен из равновесия.

- Я в состоянии обеспечить ей лучшую жизнь, чем любой детский дом.

Она вынуждена была признать, что в этих словах есть доля истины.

Скупостью Пол не страдал. С ним ребенок никогда не знал бы недостатка в том, что можно купить за деньги. Робин готова была оценить его чувства по отношению к Уэнди, даже восхищаться его намерениями, но чего совершенно не могла принять, так это полного отсутствия заботы о ее чувствах.

- Сожалею, - грубовато сказала она, - но ничем не могу тебе помочь.

- Скажи лучше - не хочешь. - Из его позы исчезла всякая расслабленность, губы и подбородок отвердели.

- Повторяю: я не могу. - Робин заставила себя твердо встретить его взгляд, в котором чувствовалась теперь сталь - свидетельство крайнего нервного напряжения. - У меня... другие планы.

- Какие же именно?

- Я собираюсь выйти замуж за другого человека.

Раздался короткий резкий смешок.

- Ты отдаешь себе отчет в том, что это двоемужество?

- Я, разумеется, говорю не о завтрашнем дне. - Робин изо всех сил старалась, чтобы голос звучал уверенно. - Шон готов ждать до тех пор, пока я не освобожусь.

- В таком случае ему придется ждать очень долго!

Глаза Робин потемнели. Тщательно подбирая слова, она проговорила:

- Ты не можешь помешать мне развестись с тобой. Пол. Как не можешь и вынудить меня вернуться к тебе. Если тебе нужна женщина в доме, чтобы заботиться об Уэнди, уверена, недостатка в претендентках не будет. Возможно даже, по такому случаю к тебе вернется Эдна.

На этом она остановилась, поняв по выражению его лица, что продолжать значит испытывать судьбу. Пол никогда не прибегал к физическому насилию, но сейчас, казалось, был близок к этому: глубоко засунутые в карман руки, словно с трудом удерживаемые от того, чтобы не сжаться на ее горле, сверлящий взгляд серых глаз.

- Если хочешь легкого развода, тебе придется ради этого потрудиться, отрезал он. - Ты отправишься со мной за Уэнди, а потом поживешь с нами до тех пор, пока законники о ней не забудут. Как только все уладится, ты получишь развод. - Пол непреклонно покачал головой, заметив, что с ее губ готов сорваться протест. - Таково мое предложение. Трех месяцев, будет вполне достаточно.