Уже после полета я рассказал об этой вроде бы пустяковой истории на заседании Государственной комиссии. Все единодушно решили, что можно и нужно отправлять в космос свежие продукты, особенно зелень. Главный обещал выделить для посылок объем и вес, то есть найти техническую возможность "втиснуть" этот дополнительный груз, не превысив максимально допустимой массы аппарата.
Вообще питание, особенно в условиях долговременного полета,- дело не последнее: важно не просто получить определенное количество калорий, но и испытать удовольствие от еды.
Простейшие бытовые операции могут протекать в условиях невесомости совсем не так, как на Земле. Сейчас на станции мы только разогреваем приготовленную специалистами пищу, но кто сказал, что со временем не появится необходимость самим что-нибудь варить. Какой прок, например, в оранжерее межпланетного корабля, если овощи так и придется употреблять только в сыром виде? Ну а если другой вариант? Интересно, как же будет протекать самая простейшая "варка" в невесомости? Ведь при кипении жидкости идет активный теплообмен за счет постоянной циркуляции "теплых" и "холодных" масс. А в невесомости? Пока такого эксперимента еще не проводили, но, видимо, подумать об этом нужно уже сегодня.
Не слишком много возможностей у космонавтов проявить кулинарные способности еще и потому, что и количество и ассортимент пищевых продуктов на борту все-таки ограничены по санитарно-техническим причинам. Значит, не обойтись без тех или иных способов консервации заранее приготовленной еды. Необычная форма и консистенция продуктов, своеобразные вкусовые качества многих из них, оригинальная упаковка и непривычные сочетания продуктов и блюд на завтрак или обед - все это результат нелегких хлопот ученых и технологов. С другой стороны, космонавтам было не просто переходить от привычной домашней пищи к такому меню. Не вызывало у нас энтузиазма, например, пюреобразное харчо, да еще в холодном виде. Космическая пища долгое время была одним из самых "узких мест" на борту кораблей. Это относилось прежде всего к набору продуктов питания, их вкусовым свойствам и способам использования в невесомости. При первых полетах в кабине космических кораблей был лишь небольшой набор жидких и пюреобразных продуктов в алюминиевых тубах: тогда не знали еще, смогут ли космонавты принимать обычную твердую пищу, находящуюся в консервных банках, в невесомости. А на "Салюте-6" мы пользуемся уже благами многокомпонентной бортовой системы питания экипажей.
Продукты хранятся в контейнерах-буфетах. Мы "сидим" за специально сконструированным обеденным столом, оборудованным устройствами для фиксации находящихся на нем предметов. (Поначалу пищевые продукты космонавтам приходилось держать в руках или прижимать к коленям.) Для подогрева первых блюд в тубах и вторых блюд в специальных емкостях теперь на борту станции есть электроподогреватель пищи. Подобные устройства стали использоваться в полетах, начиная с 18-суточного рейса корабля "Союз-9".
Шестидневное меню включает 70 наименований продуктов. Калорийность суточного рациона составляет 3100 килокалорий (на "Салюте-4" было 2800 килокалорий). В ходе полета грузовые корабли "Прогресс" доставляли на станцию свежие продукты, при их комплектации учитывались пожелания экипажей.
На станции есть и индивидуальные столовые принадлежности: ложка, вилка, консервовскрыватель, а также оригинальный "колокольчик" для открывания туб. Он устроен так, что не дает разбрызгиваться содержимому, когда давление внутри тубы больше, чем давление в кабине, например после сильного разогрева туб. Ножа в наборе нет: хлеб, мясные консервы и другие продукты заранее нарезаны и порционированы "на один зубок". Для санитарной обработки рук, столовых принадлежностей и поверхности стола после еды - стерильные салфетки.
Остатки пищи и тара складываются в специальные герметичные мешки. Конструкторам пришлось немало потрудиться, чтобы создать эти достаточно прочные газо- и паронепроницаемые контейнеры из легких пленочных материалов. Они занимают мало места, удобно складируются. При необходимости мешки с отходами можно выбрасывать из орбитальной станции через специальные шлюзы. В других случаях они переносятся в транспортные корабли "Прогресс" и удаляются со станции...
...За ужином на нас с Берци посыпались вопросы: как долетели, здорово пришлось покрутиться, чтобы найти "Салют"?
- Вы же видите, все в порядке! Правда, на Земле хотели, чтобы мы еще поманеврировали, но обошлось - отменили. Поспали только пять часов, маневрировали сегодня лишь два раза, планово. Ну а Берци ухитрился, как новичок в космосе, урвать для сна еще немного после завтрака.
- Как там дела, как Саша Иванченков?
- Был вместе с нами на космодроме. Провожал в полет, всю последнюю неделю помогал закончить подготовку.
- А Николай Рукавишников?
- Тоже на космодроме, тоже помогал готовиться к полету. Но на старте не был - улетел в командировку за границу.
- Севастьянов?
- Виталий в Москве. И конечно, провел с нами встречу в телевизионной передаче "Человек. Земля. Вселенная". Готовит запись к эфиру.
- Ну а у Георгия Гречко дел по горло - обрабатывает результаты научных экспериментов на "Салюте-6". Одновременно готовит докторскую диссертацию. Олег Макаров прибыл недавно на космодром: их экипаж тоже готовится к старту вскоре после нашего возвращения.
В общем-то вспомнили всех, кто населяет "греческий зал", комнату, где размещаются космонавты нашего гражданского отряда. Сейчас уж и не припомню, кто пустил в обиход это шутливое название, но оно прижилось. То ли потому, что нам льстило видеть себя этакими эллинскими мудрецами, ведущими неторопливые беседы о вечных, нетленных ценностях, то ли интерьер комнаты что-то навеял: стены отделаны светло-коричневым деревом, есть и витиеватая полосочка в стиле античного орнамента. Но по-другому эту комнату теперь и не называют.
Недавно зал хотели разделить на отдельные комнаты. Все запротестовали:
- Нет, это уже как реликвия!
Да, это не просто комната инженеров-космонавтов, где идет большая практическая работа. В общении с бывалыми космонавтами здесь проходят профессиональную и жизненную школу молодые, еще не летавшие ребята. Хотя они давно окончили институты, успели поработать, но для нас, космонавтов старшего поколения, они молодые инженеры-испытатели... А вот у наших военных коллег, пришедших в Звездный из авиации, иначе: зачислили в отряд, и ты можешь называться космонавтом...
Многие обитатели зала, уже побывавшие на орбите или еще ждущие своего звездного часа,- это как бы наш экипаж поддержки, люди, чьи волнения, заботы, помощь мы чувствуем в космосе постоянно...
- А субботник провели? - интересуются ребята, имея в виду один из двух дней, которые мы ежегодно по давней традиции проводим в двухэтажном особняке, неподалеку от ВДНХ. Дом этот занимал с семьей С. П. Королев, теперь там музей, и мы приходим туда, чтобы привести в порядок территорию, окопать деревья в саду, посидеть на любимой скамейке Сергея Павловича...
За столом мы провели несколько часов. Такую встречу неплохо было бы отметить чем-то посущественнее, чем фруктовые соки. Но таков закон - на борту никаких спиртных напитков.
- Давайте хоть поднимем по тубе с соком, символически чокнемся,предложил кто-то,- а отметим событие потом, на Земле.
Во время беседы вдруг Валерий сорвался с места и торопливо поплыл к пульту управления освещением станции.
- Минуточку... - извинился он и неожиданно выключил свет на станции.
- В чем дело? Энергетический кризис! - пошутил было я.
- Пролетаем над одним из кораблей плавучего измерительного комплекса,пояснил Леня Полов,- телеметрия-то работает, и по загрузке нашей электросети там поймут, что мы нарушаем режим: сейчас на борту положено только дежурное освещение. Так что придется маскироваться от контролеров.
А ведь и правда: по инструкции мы должны были лечь еще в пять утра по московскому времени, но не заметили, как за разговором пролетело время. В седьмом часу мы с Берци уже настолько выдохлись, что не могли больше застольничать и запросились отдыхать.