Советские чиновники уговаривали её сдать большую часть полученных средств в фонд мира или в фонд В.И. Ленина, но согласно завещанию она этого сделать не могла: деньги должны были расходоваться только после пересечения ею "границ капиталистических стран". Поэтому она сразу же попала в разряд "невыездных" и поднадзорных со стороны советских спецслужб.
- Ее брат был мудрым человеком и, не проживая в Советском Союзе, знал сущность советского и партийного чиновника, - закончила свой рассказ Виктория перед дверью Натальи Владимировны.
Старушка оказалась в полном здравии и физически, и умственно. Она проявила поразительную память и, несмотря на свой преклонный возраст, помнила все послевоенные события, которые происходили в ЗАГСе, где она в то время работала начальником архива.
Кононенко и Виктория объяснили ей причину своего визита. Старушка преобразилась:
- Я знала, что ещё пригожусь хотя бы одному человеку, - обрадовано забегала она по комнате. - А то занимаюсь только тем, что подтверждаю некоторым евреям, что их родители лет пятьдесят-шестьдесят тому назад носили иудейские фамилии: Кац, Фридман и тому подобные, а не Иванов, Петров и Сидоров. Хотя в то время они хотели как раз противоположного - порвать со своим еврейским прошлым и стать истинными русскими, - пошутила женщина.
Кононенко, посмотрев на часы, заерзал на стуле: они вместе с Малышом собирались ещё заскочить на вокзал и попрощаться с Квасовым. Это не укрылось от глаз умудренной жизнью женщины:
- Вижу, вижу, молодой человек, мои разговоры ни к чему. Ну хорошо, почему вас заинтересовал этот Нахтигалиев?
Глава 111
Направляя машину в посольство, Михайлов вспоминал предыдущую встречу с Трофимовым.
Зайдя в дом, Игорь Вячеславович проводил Михайлова в свой рабочий кабинет в мансарде, куда гостеприимная Ульяна Генриховна сразу принесла самовар с большим чайником.
- Разговор у нас будет длинным, Сережа, так что для нас он, - Трофимов показал на самовар, - в самый раз будет. Немного позже Валентин Петрович привезет к нам новых гостей.
Сергей не стал расспрашивать, кого ещё в столь поздний час ждет в гости дед Трофим, удобно устроился на диване и приготовился слушать. Игорь Вячеславович, кряхтя, уселся напротив в плетеное кресло-качалку. Он жестом пригласил Сергея налить чаю и угощаться пирогами. В комнату вошла хозяйка и стала прощаться с Игорем Вячеславовичем и Михайловым.
- Вот, моя хозяйка покидает меня, - усмехнулся дед Трофим, - но может, оно и к лучшему.
- А куда вы уезжаете, Ульяна Генриховна? - поинтересовался Сергей.
- Сначала погощу у детей, понянчу внуков, а потом поеду решать наши дела у себе на родину, в Германию. Там вы меня, Сережа, и навестите.
Михайлов сделал удивленное лицо, как будто не понимал, о чем говорила супруга хозяина дома.
- Может, уважаемый Сергей Альбертович, к вам в посольство и не пришла ещё телеграмма из нашего МИДа, но некоторые местные мидовцы уже знают о вашей ротации в Западную Германию, в Генеральное консульство России в Мюнхене.
- Но как же наши дела? Неужели все, что мы здесь делали, впустую? Неужели Георгий и Сергей Валентинович погибли зря? Или, может быть, все уже закончилось, и мы вывели всех погрязших в коррупции и замазанных в крови на чистую воду? Ничего не понимаю, - сокрушался Михайлов.
- Нет, дорогой Сергей Альбертович! Вы сделали большое дело! И Георгий, и полковник Васильченко погибли не зря. Но все, что мы с вами делали, - это только начало. Главное - мы растормошили это осиное гнездо. И те, кто думал, что с развалом государства на пятнадцать удельных княжеств у них появилась прекрасная возможность наконец-то выйти из подполья, вытащить свои сундуки с золотыми монетами и покупать все и вся, здорово ошиблись. Главным образом потому, что не учли главного - не все ещё в нашей горемычной России подобны им. Не думали они, что остались ещё свидетельства их прошлых злодеяний. Эти архивы в скором времени заговорят, но заговорить они должны осторожно, чтобы своей правдой не навредить простым людям.
- Игорь Вячеславович, да что могут сделать архивы полувековой давности?! - махнул рукой пришедший в себя Сергей.
- Не скажите, Сережа, ох, не скажите. В продолжение наших предыдущих бесед, поведаю вам ещё одну историю. Сразу хочу оговориться, что имена называть пока не буду, но вы и сами догадаетесь, кто именно скрывается под некоторыми "темными личностями".
Так вот, представьте себе, что сразу же после окончания второй мировой войны в Советский Союз засылается на довольно длительный срок агент одной из иностранных разведок. По своему прикрытию, или, как говорят разведчики, "крыше", он был рабочим парнем, приехавшим после демобилизации из рядов вооруженных сил в столицу для поступления в медицинский институт. Только один человек, прибывший с ним, резидент иностранной разведки, знал, что этот человек был на пять лет старше возраста, указанного в книжке командира Красной Армии, уже окончил медицинский факультет университета в одной западной стране и по своей основной шпионской профессии был агентом-радистом.
После окончания института этот человек немного поработал по распределению в районной больнице, а затем вернулся в столицу и стал преуспевающим врачом. Он был известен своим талантом врачевателя до такой степени, что его пригласили в Кремлевскую больницу, где он обслуживал партийных и государственных чиновников и членов их семей. Само собой разумеется, что к этому и стремилась одна из западных разведывательных служб.
Интересная деталь: этот эскулап от разведки оборудовал место для радиостанции в своем рабочем кабинете и очень оригинальным способом. Наши чиновники не жаловали отечественную медицинскую аппаратуру, и их холуи заказывали её, естественно, за рубежом. По просьбе нашего врача в Кремлевку прибыл комплект диагностической аппаратуры, в инструкции по применению которой было четко указано - это целостный комплект, и он не будет работать, если даже к нему подсоединить какой-нибудь блок из однотипного комплекта. И действительно, эта аппаратура никак не хотела работать без какого-нибудь "родного" агрегата.
В дальнейшем, по мере старения техники, весь комплект этой аппаратуры дорабатывался у нас в стране западными специалистам, направлялся в регион, который выбирал наш врач. В основном это были регионы, где размещались крупные военные и оборонные объекты...
- ...И, следовательно, передавался какому-нибудь новому агенту?! - не то спросил, не то подтвердил Сергей.
- Верно! Но наш "Провидец" со своими людьми отслеживал деятельность этого человека. Кроме того, он выявил все его источники информации и умело играл с ним, поставляя ему заведомо ложные сведения. Не обходилось и без потерь с нашей стороны, так как кто-то, невидимый для нас в то время, препятствовал всей нашей работе.
Все беды нашего отдела во главе с начальником начались в тот момент, когда он доложил по инстанции о разглашении государственных тайн видными партийными и советскими функционерами. Тогда-то и нагрянули к нам с проверками и Центральный Комитет, и КГБ. Изучив все документы, они заявили, что мы подрываем авторитет партии и Советской власти, а через неделю отдел был расформирован. Приехавшим за всей документацией чиновникам из ЦК достались лишь копии дел, а подлинники были вывезены в неизвестном направлении. При этом у всех нас было железное алиби. Партийцы подумали, что это дело рук органов государственной безопасности, а те валили все на партийцев.
Так вот, по этим архивам прослеживалась полная цепочка назначений на все без исключения важные посты. Не подумайте, что наш врач назначал на эти должности только иностранных шпионов! Но в наиболее важных народнохозяйственных областях прослеживалась его рука.
- Неужели радист лично занимался этим делом? - спросил Сергей.
- Вы попали в самую точку. У него был руководитель. Высокообразованный и грамотный человек, но люто ненавидевший нашу страну. Воевал в Великую Отечественную войну, был ранен, награжден многими советскими орденами и медалями, а все равно ненавидел. Правда, во времена войны немцы, а он был резидентом абвера, не дали ему широко развернуться и причислили к "консервам" - агентам, работу которых законсервировали до определенного срока. Такой срок настал сразу же после нашей Победы: через своих людей, которые были во всех структурах государственной власти, этот агент во многом нанес нам ощутимый вред.