Загонщик, между тем, прекратил свое движение (я не заметил когда это произошло). Он стоял на канате вполоборота, непринужденно, как на лужайке в парке, и глядел в пространство перед собой. Затем вдруг, как человек, увидевший нечто интересное, он сделал широкий шаг вперед, прямо в пустое пространство на высоте двадцати метров над ареной.

Ассистенты рванулись в стороны, натягивая брезент, причем, казалось, они начали движение за миг до безумного шага. Трибуны взвыли. Я вскочил вместе со всеми, и, кажется, орал во всю глотку: "Марч, Маарч, Мааарч!!!"

Пестрая фигурка плясуна, барахтаясь, опустилась на натянутый брезент. Рядом уже стояли медики с носилками.

Игрок загонщиков в сердцах грохнул кулаком по пульту - видимо, дело шло к его победе.

- О, Боже! - звучал голос ведущего, - Он сорвался!

И затем, после паузы, деловым тоном:

- Канатный плясун Тибул покинул игровое поле. Игра прерывается по форс-мажорным обстоятельствам. Все ставки аннулируются, за исключением ставок на зеро. Повторяю...

- Так это был не Марч, - прошептал я, опускаясь на сидение.

Мысли постепенно приходили в порядок. В новых обстоятельствах мне следовало исчезнуть как можно скорее и тише. Если кто-то узнает, что в момент падения на трибунах сидел программатор, будет просто истерика. Всплывут все легенды о злых гипнотизерах, экстрасенсах и черных магах... Тогда я еще не знал о том, что сотрудники службы безопасности обнаружили мою визитку в куртке Марча, в раздевалке, уже нашли мое фото и уже разыскивали меня на трибунах.

Я поднялся, и, стараясь держаться среди людей, двинулся к выходу. Плотной толпы не было, многие остались на трибунах, поскольку предстояла еще одна игра. В потоке я нет-нет, да замечал горящие глаза вечных неудачников, поймавших, наконец, свой золотой шанс. На зеро явно ставил отнюдь не один псих. Я уже был возле выхода, когда сзади меня ухватила твердая рука, и чей-то голос произнес у меня над ухом скорее утвердительно, чем с вопросом:

- Герр Петров?

Я машинально кивнул.

- Сюда, пожалуйста!

Направление моего движения было насильственно изменено. Мощные охранники от двери сделали несколько шагов, беря нас в "коробочку". Похоже, на какое-то время я был освобожден от тяжкого бремени принятия решений.

* * *

Сначала меня немного побили, впрочем, довольно аккуратно - синяков не оставили и, похоже, ничего не сломали. Кроме злополучного бинокля, лежавшего в боковом кармане пиджака. Но я его все равно собрался выбрасывать. Затем обшмонали карманы, отобрали телефон, портмоне и зажигалку и ушли, оставив меня в маленькой комнате без окон, наедине с легким столом и двумя стульями.

Насколько я был знаком с психотехникой спецслужб, это называлось "размягчение". Идея состояла в том, чтобы создать человеку максимум более-менее крупных неудобств. Если они продержат меня здесь несколько дней, то, скорее всего, все это время не будут кормить. А, может быть, и поить. Я сильно надеялся, что такого времени у них нет. Во всяком случае, у меня появилось время, чтобы приготовиться к предстоящему разговору. Или, если угодно, допросу.

Я уселся на стул по возможности прямо и, как мог, привел свои мысли в порядок. Затем начал прикидывать варианты.

Случай я исключил сразу. Проверять всю публику они не могут физически, хотя, наверное, стоило бы. Всех контрамарочников проверить они могли, но на это было маловато времени. Мог ли Василек меня заложить? Конечно, мог бы, если бы его спросили, а так... Зачем? Правда, бдительный охранник мог заметить, что я пришел в числе первых и беседовал с Васиком. И все же, скорее всего, утечка прошла через Марча. Правда, не совсем понятно как, но за ним-то явно присматривают достаточно плотно.

В любом случае, сейчас они знают, что я программатор (из моих визиток), знают, что я знаком с Марчем (Марч заказал мне контрамарку) и могут знать, что я знаком с Васильком (если наблюдали за нами в павильоне). Вывод напрашивался: плясун Марч нанял злого программатора, чтобы извести конкурента Тибула. Злодеи вступили в преступный сговор с админом тотализатора, чтобы заодно незаметно снять через подставных или фиктивных лиц большой куш в игре на зеро.

Пока я видел только одну возможность, при которой такая версия не будет выглядеть единственно разумной - это если кроме меня секъюрити задержали другого программатора. Того, кто на самом деле вырубил Тибула.

* * *

Когда обо мне вспомнили, прошло не больше нескольких часов. За это время я успел отдохнуть, насколько позволяла неудобная мебель, и прийти к единственному выводу относительно своей тактики в предстоящем разговоре - я решил говорить только правду обо всем, что касается прошедших событий. Тем не менее, мне предстояло очень аккуратно жонглировать словами, чтобы избежать неприятностей, которые эти ребята могут мне легко организовать просто на всякий случай. Ни жажда, ни голод меня терзать пока не начали, даже без посещения туалета я мог бы обходиться еще долго. А курю я вообще нерегулярно.

В кабинете, куда меня привели, было трое. Невысокий лысоватый блондин с мелкими чертами сидел за письменным столом с мрачным видом. Он встретил меня пристальным тяжелым взглядом. Зато двое других вообще не удостоили меня вниманием. Один лишь на мгновение оторвался от монитора охранной системы, а другой, довольно крупный темноволосый мужчина, вообще стоял, отвернувшись к окну. Я мог видеть лишь его широкую спину, задрапированную в висящий широкими складками просторный пиджак.

- Разрешите? - спросил я, усаживаясь на стул, стоящий посреди комнаты и явно предназначенный мне.

- Кто вас нанял? - сурово спросил невысокий.

- Мне не хотелось бы вот так, в наглую, разглашать имя клиента. Не могли бы вы назвать его сами? По моим подсчетам оно вам уже известно. Но если вы настаиваете...

Здоровяк у окна пошевелился, я услышал это, хотя видеть не мог, теперь он был у меня за спиной.

- Да, оно нам известно, - не сбавляя оборотов, продолжил блондин, - Вы нам мало что можете сообщить такого, что нам неизвестно. И для вас это единственный шанс избежать очень серьезных обвинений.

- Так я ничего и не скрываю, - ответил я.

- Для чего вас нанял канатный плясун Марч?

- У него возникли те же проблемы, что и у других плясунов. Он терял над собой контроль во время выступлений.

- Это он поручил вам воздействовать на канатного плясуна Тибула?

- Нет, не поручал.

- А кто вам поручил сбросить Тибула с троса?

- Никто не поручал.

- Значит, вы это сделали сами?

- Я этого не делал.

- Сколько человек делали ставки на зеро?

- Не знаю.

- Сколько человек делали за вас ставки?

- Нисколько. Я никому не поручал делать ставки.

- Марч поручал делать за вас ставки?

- Нет. Насколько мне известно. Слушайте, у вас же есть статистика с тотализатора. Если кто-то сделал крупную ставку, это будет сразу заметно.

Здоровяк неожиданно отошел от окна и занял место за вторым столом, размером побольше. Сразу стало видно, кто здесь главный. У него оказалось широкое лицо с массивной челюстью и глубоко посажеными глазами. При этом в нем чувствовалась сила, которая загадочным образом исключала страх. Мелкие черты его напарника вызывали у меня гораздо больше тревоги. Я про себя тут же окрестил его шефом.

- Хотите курить? - спокойно спросил он, доставая сигареты, как будто мы с ним только что поздоровались для приятной деловой беседы.

- Не откажусь, - я достал свою пачку и выложил на стол. Для этого мне пришлось вытянуться, не вставая со стула, но я постарался сделать это непринужденно.

- Профессиональная работа, - проговорил шеф, прикуривая, - никаких контактов, никаких следов, а человек - брык! - и падает с двадцати метров, он прикурил, но зажигалку мне не предложил, а как бы машинально бросил в карман.

- Да я бы не сказал, - ответил я, выдержав паузу, - особенно, если задача стояла именно сбросить плясуна. Он же жив, так? Да и следов хватает.