На ту же мысль наводит и подчеркиваемое во всех ее портретах косоглазие - отличительная черта ведьм. Характерно, что никому, кроме священника, косоглазие не помешало оценить загадочную княжну как исключительную красавицу. А вот ксендзу Глембоцкому, не фигурирующему у Радзинского, именно эта деталь в ее облике чем-то не понравилась. "Если бы не косые глаза, она могла бы соперничать с настоящими красавицами", - пишет он.

Умение менять образ буквально в мгновение ока, превращаться в кого-то другого, тоже служит характерной чертой человека, занимающегося магией. "У нее были не только разные имена, но, клянусь, и разные лица! - говорит в начале своего рассказа де Рибасу маркиз де Марин. - Вот ее волосы кажутся совсем черными и глаза становятся как уголь - и она персиянка... Но вот ты видишь, что на самом деле ее волосы темно-русые, а лицо - с нежным румянцем и веснушками. И она славянка, клянусь! А вот она повернулась в профиль, и этот хищный нос с горбинкой, и этот овал... она уже итальянка, дьявольщина!"

Алин - несчастный падший ангел, которого каждый из ее новых поклонников готов поднять из бездны. Но... по чисто мифологическому закону, все, что связано с нижним миром, несет на себе печать демонизма, не может никого возвысить в духовной сфере - только в материальной. Поэтому, желая спасти своего идола, влюбленные кавалеры и не замечают, как падают сами и оказываются в той же грязи, что и их ночной кумир.

Но и это еще не все. Соблазн соприкосновения со сказкой, с "1000 и 1 ночью" наяву, с феерией восточного волшебства, которое может сделать гонимую, утратившую престол принцессу обладательницей несметных богатств и хозяйкой огромной империи, был слишком велик. Он полностью укладывался в культурный контекст времени. Разве мало было таких принцесс? Особенно в России? А сама Елизавета Петровна? А Екатерина? Все казалось возможным!

К тому же образ преследуемой, вынужденной скрываться и преодолевать множество опасностей прекрасной дамы королевской крови нуждался в неизбежном появлении верного, сильного и благородного рыцаря, который окажет ей помощь и защиту. И они появлялись... многие верные и благородные, но не слишком сильные рыцари. Вот тут ловушка и захлопывалась. Происходило преображение героини, сразу переводившее ее на совершенно другой уровень уровень роковой женщины, дамы пик, о котором мы уже говорили. А герой, только что ощущавший себя защитником и покровителем, оказывался ее рабом. Жалким, растоптанным и не имеющим силы возражать приказаниям хозяйки. "Она захотела, и маркиз де Марин превратился в фальшивомонетчика, в шулера... Мне все время нужны деньги... только с деньгами я могу показаться к ней. Я ненавижу ее, когда ее нет. Но она велит - и я скачу в Рагузу помогать ей бежать от долгов. Она - мое проклятье... И если вы пришли ее убить постарайтесь это сделать поскорее", - умоляет де Рибаса несчастный Марин. Тема порабощения душ тоже связывает образ Таракановой с инфернальным миром.

Поразительно, но описывая бесконечные варианты рабов самозванки от Эмбса и Рошфора, до Лимбурга и Доманского, Радзинскому ни кого из них не приходит в голову обвинить в "холопстве". Хотя большей потери собственной воли, чем у любовников-слуг самозванки, трудно представить. В уже цитированном нами последним разговоре Таракановой и Орлова княжна говорит, что проиграла, потому что "впервые встретилась с любовью раба". Это ложь, при чем не только в устах Алин, но и самого автора. Ни какой другой любви, кроме рабской, мнимая принцесса не знала, и унижать чужое чувство до состояния собачьей преданности ей чрезвычайно нравилось. Просто в случае с Алексеем Орловым она столкнулась либо с чужим рабом, как настаивает Радзинский, либо со свободным человеком, как считаем мы.

Обоснуем нашу точку зрения. Поклонники Алин становились ее невольниками, не только благодаря личной красоте и обаянию самозванки, а еще и благодаря тому, что в силу происхождения и воспитания уже были "невольниками" определенной культурной традиции - западного "ориентализма" XVIII в., в которую Алин так блестяще вписывалась. Поэтому их поведение было заранее как бы закодировано собственной культурной принадлежностью.

Что же касается Алексея Орлова, то его отношение к европейской культуре было более опосредованным. Дело здесь не в степени образованности, а в том, что Орлов сам принадлежал к тому загадочному миру, который для европейцев того времени, не смотря на все усилия России "в Европу прорубить окно", оставался за 7-ю печатями. В родном мире для Орлова не было ничего сказочного и завораживающего в бутафорском смысле слова. Турция, Персия и тем более Сибирь являлись не отвлеченными понятиями, а вполне конкретными, знакомыми частями света. В Турции жили враги, в Персии - соседи, а Сибирью, как известно, "прирастало богатство России".

Таким образом, герой, явившийся из несколько другой культурной среды, оказался совершенно не восприимчив к "бриллиантовому дыму", витавшему вокруг принцессы Володимирской. Он смог играть там, где другие теряли голову, и не смог полюбить там, где роковое чувство было неизбежно для европейца.

Нельзя сказать, чтоб самозванка не пыталась изменить ситуацию, но делала это методами, испытанными на других поклонниках, а в данном случае действовал принцип: что для русского хорошо, то для немца - смерть. Сработал старый механизм, но в обратном направлении: не принадлежа полностью европейской культурной традиции, Орлов не мог принадлежать и "авантюрьере", стать ее рабом. Стоит ли упрекать человека в противогазе за то, что он нечувствителен к иприту?

9

ЕКАТЕРИНА II: ЗАМУЖЕМ ЗА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИЕЙ

"...Марья Ивановна увидела даму, сидевшую

на скамейке противу памятника... Она была

в белом утреннем платье, в ночном чепце и в

душегрейке. Ей казалось лет сорок. Лицо ее,

полное и румяное, выражало важность и

спокойствие, а голубые глаза и легкая улыбка

имели прелесть неизъяснимую"

А.С. Пушкин "Капитанская дочка"

В любом произведении из круга персонажей первого плана всегда выделяется главный герой. Среди друзей в "Трех мушкетерах" д'Артаньян все-таки для Дюма ближе других, в "Войне и Мире" Толстого из всего многообразия ведущих героев читатель постоянно удерживает в поле зрения Наташу Ростову. Но бывают главные герои, которые как бы не выставляются автором на первый план, а существуют за спиной остальных персонажей, направляя и их действия. Через такие образы обычно дается характеристика эпохи, нравственная оценка событий, проявляется личное отношение писателя к тому, что он пишет. Для книги Радзинского этим персонажем является Екатерина II.